Александр Меньшов - Пройти лабиринт

— Нет, — резко ответил он. — В отличие от адептов этих религий я остался непобедимым. Потому что настоящий воин ни с чем не борется.

— Морихей Уесиба? — продемонстрировал свою эрудированность Кутх.

— Да, О-Сенсей Уесиба.

— Что-то не видно, чтобы ты исповедовал его философию.

— А я и не исповедываю его философию. Я вообще не исповедываю ничью философию. У меня собственный путь.

— Ого! — расхохотался Кутх подобному заявлению.

— Помните, я к вам приходил тогда вечером?

— Помню.

— Может и хорошо, что тогда вы мне ничем не помогли.

Воздух заметно похолодел. Старый Медведь, часто останавливался, принюхиваясь либо щупая землю под ногами.

Спустя какой-то час группа вышла к старой землянке.

— Вот и наше убежище, — улыбнулся Кутх…

Снаружи буйствовал ветер. Здесь в землянке было хоть и тесно, но очень уютно. Судя по всему семья Медведей была здесь часто.

Велор потихоньку раззнакомился с охотниками. Отца звали Свирепа, старшего сына — Ласка, среднего — Грызозуб, а младшего — Легконог.

«Прямо, как индейцы из племени могикан», — Велор никак не мог избавиться от ехидства.

Кутха, судя по всему, они знали. А главное — уважали. Это было видно по тому, как они слушали и выполняли его указания.

— Когда кончится этот буран, куда мы пойдем? — спросил Велор.

— Это тебе виднее. Куда ты шел?

— Я думал…

— Ты думал, что я тебя буду вести? — Кутх рассмеялся. — Я лишь сопровождение. А путь этот твой. И «истина» твоя. Это место — очередное твое «додзё». Продолжай искать путь…

— Колкости вам не к лицу… Если так, то…

— Не торопись отказываться от моей компании… Да и от их тоже, — Кутх кивнул на охотников.

Велор резко встал и ушел в другой конец землянки.

Они уже второй день сидели здесь. На улице вовсю гуляла непогода.

— Мне казалось, что на Буяне, или как там у этих…

— Ирландцев?

— Точно, у этих. Так вот они, по-моему, говорили, что здесь царит вечная весна.

— Ну, может, у них царит и весна. А у тебя — зима… Впрочем, у Афанасьева с Карамзиным тоже.

Велор обернулся, пытаясь сообразить, шутит Кутх, или говорит серьезно. Тот устало тер виски. Перехватив взгляд Велора, он пару секунд настороженно что-то обдумывал.

— Ты чего-то хочешь? — спросил он.

— Снова свела меня судьба с вами. Спрашивается: зачем?

— Судьба — это нити у Ткача. Он их плетет-плетет… Узор дивный получается. Одни круги-спирали. Большие-маленькие…Сегодня наши нити встретились, завтра разбегутся в дальние углы, а послезавтра, глядишь, снова встретятся.

— Или не встретятся.

Кутх улыбнулся.

— Ты неисправимый пессимист… Ну, ничего, — тут он вдруг сменил тему, — непогода завтра-послезавтра кончится и… Прежде чем вступить в лабиринт, человек преодолевает целый ряд препятствий. И преодолеет их лишь тот, кто уже достиг зрелости. И когда вход остается позади, человеку открывается «принцип извилистой дорожки».

Ход мыслей Кутха стал каким-то непонятным. Может, между этими всеми фразами и была какая-то связь, то от Велора она стала уходить. Ему вообще страшно хотелось спать. И постоянная зевота была тому подтверждением.

Велор расстелил шкуру какого-то зверя, и укутался в нее, так что нос только выглядывал. Уже проваливаясь в сладкую дрему, он вдруг отчетливо вспомнил одну из фраз в своих распечатках: «Космический Паук, Великий Паук, или Великий Прядильщик, является Творцом, который прядет нить жизни из своей собственной субстанции, прикрепляет к себе посредством пуповины всех людей и вплетает их в сеть узоров мира».

Глаза сами собой жмурились. От обилия света, они даже начали слезиться.

Да тут еще этот снег… Велор сильно давил пальцами на веки, будто это могло чем-то помочь.

Два дня в темной землянке, тут уж точно можно потом ослепнуть от солнечного света.

— На, одень! — выглянул Кутх. Он протягивал шубу и меховую шапку. — Морозец сегодня что надо!

Велор на ощупь принялся одеваться. Из землянки вылезла семья Медведей.

За эти три дня, Велор убедился, что что-то медвежье в них есть. Он помнил, как когда-то слышал споры двух ученых по телевизору. Они утверждали, что человек может стать… вернее, они тогда часто употребляли термин «магия»… Простая «магия» заключалась в том, что себя надо представлять, скажем, тем же медведем. «Видеть» как растут у тебя когти на руках-лапах, «видеть» как удлиняется лицо, превращаясь в морду животного… Более тонко чувствующие личности могут ощутить твое перевоплощение. Остальные, вдруг почувствуют непонятный страх, исходящий от тебя, и отступят в сторону.

Эти охотники — семья Медведей — видно тоже пользовались простыми «магическими» навыками оборотней. Как, в прочем, и Кутх.

«Хотя, все дело в психическом воздействии, — думалось Велору. — Если умеешь воздействовать на другого человека, то можешь стать, хоть Дедом Морозом воплоти. И люди поверят».

— Послушайте, — обратился он к Кутху, — а вы здесь часто бываете?

— Где? — не понял тот.

— В Лукоморье?

— Бываю, а что?

— Зачем?

— Да по-разному бывает… то одно то другое, — уклончиво ответил Кутх.

— А мой брат здесь был?

— Я его тут не видел.

Судя по тому, с каким выражением лица Кутх подбирал слова, он сказал не всю правду.

Дальнейший разговор прекратился сам собой. Пока отряд позавтракал, пока собрался — эти мысли отошли на другой план.

Свирепа выдал всем диковинные снегоступы и повел всех вниз к реке.

— Я думал, что вы пойдете за мной, — проронил Велор.

— А ты знаешь куда идти? — усмехнулся Кутх.

— Но мы же говорили вчера…

— Мы говорили не о ходьбе по местности, — отрезал Кутх. — Мы говорили о лабиринте. Путь в нем ты выбираешь сам.

— А это разве не «лабиринт»?

— Лабиринт. Но ты сейчас топчешься на одном месте. Когда определишься, то мы двинемся дальше.

Разговоры пришлось прекратить. Свирепа подал знак и всем пришлось залечь в снегу.

— Чего там? — прошептал Велор.

Грызозуб в ответ недовольно шикнул. Он подполз к отцу, и они долго о чем-то перешептывались, смотря куда-то вниз в долину.

Велору было неудобно. Да еще плюс он лежал в сугробе под елью. Потому не видел, что там увидели охотники.

Прошло минут пятнадцать, когда Свирепа приказал разделиться. Велору он велел двигаться за собой. Причем след в след.

Идти пришлось почти вприсядку, да еще по самым неудобным местам.

Скорее всего, началась охота. Так подумалось Велору. Чуть позже он понял, что не ошибся, когда они со Свирепой вылезли в кусты, намного левее того места, где лежали: внизу у излучины стоял просто огромный дикий бык. Очень огромный. Велор даже охнул от неожиданности.

Таких быков, он видел разве что в краеведческом музее, да и то в далеком детстве. Тогда мир казался куда больше.