Джек Лондон - Сила сильных

Вивани завершила прическу и обвела взглядом остальных. Она издала короткий смешок, который показался бы робким у любого, но только не у нее. Затем потянула шнурок, удерживавший кожаную колыбель, в которой прятались ее груди, и свободно показала их теплому солнцу.

Вивани склонилась и подняла конец медвежьей шкуры. Там на кожаной подстилке лежал маленький демон, крепко стиснув кулачки и поджав пальцы ножек. Когда на него пролился свет, он высунул из-под меха головку, поморгал, широко раскрыл глазенки. Потом оперся на передние лапки и принялся осматриваться смышлено, серьезно, проворно шевеля шеей и всем телом. Он зевнул, и все увидели, что у него начали прорезаться зубки, облизал губки розовым язычком. Затем принюхался, повернулся, скользнул к ноге Вивани и взобрался к ней на грудь. Она вся дрожала и смеялась, будто эта радость и любовь были одновременно ужасом и мукой. Звереныш вцепился в нее ручонками и ножками. Робко, даже как-то стыдливо, все так же растерянно смеясь, она склонила голову, обняла его и закрыла глаза. Люди улыбались, глядя на нее, словно и сами ощущали чужеродный чмокающий ротик, словно независимо от них, через любовь, смешавшуюся со страхом, нашел дорогу родник живого горячего чувства. Они издавали звуки, означавшие обожание и покорность, вытянув руки, но одновременно вздрагивали с отвращением, рассматривая две цепкие ножки и рыжие завитки шерсти. Туами, у которого в мозгу все бурлил и вращался песок, старался представить то время, когда это существо станет совсем взрослым. На этих далеких равнинах, где они могли не опасаться мести своего племени, но были спрятаны от людей за горами, среди которых живут демоны, какие еще жертвы придется им приносить этому смятенному миру? Они отличались от храбрых охотников и кудесников, уплывших вверх по реке к водопаду, так же, как мокрое насквозь перо отличается от сухого. Туами нервно крутил в руках слоновую кость. Есть ли смысл острить ее против человека? Кто отточит кинжал против тьмы мира?

Марлан произнес, покончив с размышлениями:

— Они живут в горах или в темноте под деревьями. Мы будем жить на безлесной равнине рядом с водой. Там нам не станет угрожать тьма, которая прячется под деревьями.

Туами непроизвольно взглянул на темную полосу, которая изгибалась и пропадала под деревьями вместе с уходящим берегом. Маленький демон наелся. Он сполз вниз по вздрагивающему телу Вивани и спрыгнул на сухое дно лодки. Потом пополз, с любопытством озираясь, приподнялся на передних лапках и осмотрел мир глазками, в которых ярко отражалось солнце. Люди сжались, посмотрели на него с нежностью, отрывисто засмеялись и стиснули кулаки. Даже Марлан зашевелился и подтянул под себя ноги.

Утро уже проснулось, и солнце щедро изливалось из-за гор. Туами бросил точить кость камнем. Он трогал бесформенную выпуклость, которая стала бы рукоятью кинжала, если бы работа завершилась. Но руки утратили силу, и он ничего не видел внутри себя. В этих водах ни лезвие, ни рукоять не несли смысла. На секунду он даже ощутил соблазн выбросить эту штуку за борт.

Танакиль открыла рот и снова полились бессмысленные звуки:

— Лику!

Твал с воплем схватила дочь и обняла ее так сильно, словно прижимала ребенка, которого уже не было.

В голове у Туами снова колыхнулся песок. Он опустился на корточки, раскачиваясь из стороны в сторону и бессмысленно крутя в руке слоновую кость. Детеныш пытливо изучал ступню Вивани.

С гор внезапно долетел громовой удар, оглушительный и раскатистый, нагнал лодку и трепетными, переплетающимися отзвуками пронесся над сверкающей водой. Марлан присел и широко показывал пальцами в направлении гор, а глаза у него блестели, как цветные камни. Вакити присел так глубоко, что выронил весло, и паруса заполоскали, потеряв ветер. Маленького демона тоже охватила паника. Он быстро взобрался по телу Вивани, шмыгнул между руками, которые она машинально вытянула вперед, как бы защищаясь, и спрятался в меховом наголовнике у нее за плечами. Он залез поглубже и тут же пропал. Но наголовник теперь двигался.

Звук, донесшийся с гор, уже исчезал вдали. Люди перевели дух, точно вдруг опустилось взметенное над их головами смертоносное оружие, и с чувством облегчения весело смеялись, смотря на малыша. Они взвизгивали, глядя на дергающийся под мехом комок. Вивани выгнула спину и ежилась, словно в мех залез паук.

Потом детеныш снова вынырнул, закинув задик, и маленький его крестец терся об ее затылок. Даже мрачный Марлан сморщил в ухмылке истомленное лицо. Вакити, дергаясь от смеха, никак не мог справиться с ходом лодки, а Туами выронил слоновую кость. Солнце сверкало, поливая голову и маленький крестец, и все кругом вновь стало хорошо, а взвихренный песок в голове Туами послушно опустился на дно водоема. Крестец и голова так гармонично сливались, что хотелось тронуть их рукой. Они дождались своего воплощения в нетронутой пока рукояти, которая стала теперь много важнее лезвия. Они несли в себе ответ, эта робкая, неохотная, через силу, любовь женщины и этот забавный пугающий крестец, прижимающийся к ее затылку, — они показывали путь. Туами нащупал на дне слоновую кость, и теперь пальцы ярко видели, что Вивани и ее маленький демон лучше всего подходили для воплощения его мыслей.

Наконец она справилась с малышом и пристроила его поудобней у себя на руках. Он спрятал мордочку ей в плечо, прижался к ее шее и угнездился там. А женщина потерлась щекою об его короткие рыжие пряди, посмеиваясь и дерзко смотря на всех других. Марлан произнес среди гробового молчания:

— Они живут в темноте под деревьями.

Крепко стискивая слоновую кость, ощущая, как его уже охватывает сон, Туами глянул на темную полосу. Она тянулась вдалеке, за речным простором. Туами внимательно всматривался в необъятную ширь перед парусом, отыскивая, что же там, в дальнем конце воды, но она была такой широкой и переливалась так ярко, что он так и не смог увидеть, есть ли вообще конец у этой темной полосы.

Вокруг нас много еще неизвестного и таинственного. Но это не значит, что человек должен беспомощно опустить руки и застыть в смиренной покорности, не веря в свои силы и разум. Тем более человек наших дней, герой с бесстрашным сердцем, умелыми руками и блестящим умом, свободный от пут мистики, догм и ложных авторитетов. Он твердо уверен, что сумеет познать и объяснить все тайны, что знания помогут ему разорвать пелену тумана и темноты.