Джек Лондон - Сила сильных

При этом Танакиль щебетала без умолку. А Лику все прижималась к ней и слушала очень внимательно. Лок и Фа четко видели, как она насторожила уши. Лок вынужден был провертеть новую дырку, чтобы посмотреть, куда они идут. Танакиль вела Лику, чтобы та посмотрела на мешок.

Лок замедленно, как во сне перелез на тот сук, откуда мог наблюдать происходящее. Старик тревожно обследовал прогалину, держась одной рукой за седые волосы у себя подо ртом. Все люди, кроме тех, которые стояли в охране или кормили огонь в костре, лежали на земле, распластавшись, точно мертвые. Сытая женщина снова скрылась в пещере из веток.

Старик принял какое-то решение. Лок видел, как он отнял руку от лица. Потом сильно ударил в ладони и заговорил. Мужчины, свалившиеся ничком у огня, нехотя поднялись на ноги. Старик показывал на реку, что-то приказывая. Мужчины сначала молчали, потом затрясли головами и вдруг загалдели все разом. Голос старика зазвучал строго. Он подошел к воде, встал, что-то отрывисто бросил через плечо и показал на долбленые бревна. Заторможенно, как спящие, мужчины двинулись, ломая кустарник, по земле, покрытой облетевшими листьями. Они что-то недовольно бормотали и одновременно украдкой переговаривались. Старик завопил так же звонко, как женщина орала на Танакиль. Сонные мужчины добрели до берега, остановились и смотрели на долбленые бревна молча и неподвижно. Запах кислятины от колыхающегося зверя проникал в Лока, как промозглая осенняя слякоть. Туами миновал прогалину и стал за спиной у людей.

Старик много говорил. Туами, кивая, ушел, и скоро Лок услышал стук рубящего камня. Двое мужчин достали из кустов кожаные ленты, соскочили в воду, отвели задний конец первого бревна в глубину реки, а передний подтащили к берегу. Они стали с двух сторон у конца и начали подымать. Затем оба, задыхаясь, склонились над бревном. Старик снова закричал, воздев обе руки. Он показывал пальцем. Мужчины снова взялись за бревно. Подбежал Туами с обломком ветки, гладко затесанном на конце. Мужчины принялись копать мягкую землю на берегу. Лок повернулся в своей воздушной пещере и взглядом нашел Лику. Он увидел, как Танакиль показывает ей различные замечательные и чудесные вещи, связку морских ракушек, надетых на гибкий стебель, и фигурку Оа, совсем как живую, так что Лок подумал, что она или спит, или же мертва. Танакиль продолжала держать в руке кожаную полосу, но полоса эта обвисла, потому что Лику сама тянулась к старшей девочке, глядя на нее с обожанием, как смотрела на Лока, когда он раскачивал ее на ветке или баловался, чтобы ее развеселить. Наклонные лучи солнца опускались на прогалину через долину. Старик снова закричал, и женщины, заслышав его голос, принялись, громко зевая, выбираться из лиственных пещер. Он закричал снова, и они с трудом дотащились до дерева, перешептываясь друг с другом, как раньше переговаривались мужчины. Скоро все они пропали из виду, все, кроме мужчины, несшего караул, да детей.

Между деревом и рекой зазвучали какие-то совсем новые крики. Лок обернулся посмотреть, что творится там.

— Э-эх! Э-эх! Э-эх!

Новые люди, мужчины и женщины, все вместе отклонились назад. Долбленое бревно смотрело прямо на них, и нос его находился на другом бревне, которое притащил Туами. Лок понял, что этот конец был носом, потому что по бокам бревна были глаза. Он не увидел их прежде, потому что тогда они были спрятаны под какой-то белой пленкой, которая сейчас потемнела и стала какой-то расплывчатой. Люди были соединены с бревном кожаными полосами. Старик понуждал их, и они, тяжело дыша, отклонялись назад, ноги их вскапывали мягкую землю и комья разлетались во все стороны. Они двигались рывками, и бревно тащилось за ними. Все время пристально их разглядывая. Лок видел гримасы и пот на их лицах, когда они проходили под деревом, а потом, упираясь, пропали из виду. Старик шел вслед за людьми, и кричал, не умолкая.

Танакиль и Лику возвратились к дереву. Лику одной рукой держалась за кисть Танакиль, а другой прижимала малую Оа. Крик прекратился, люди мрачно вышли на прогалину и выстроились в ряд у реки. Туами и Хвощ залезли в воду близ второго бревна. Танакиль двинулась вперед, но Лику отстала. Танакиль принялась ей что-то объяснять, но Лику упорно отказывалась идти к воде. Танакиль дернула кожаную полосу. Лику на четвереньках, цепляясь за землю руками и ногами, упиралась. Танакиль визгливо заорала на нее, совсем как сморщенная женщина. Она подняла с земли палку, что-то прокричала резким злым голосом и дернула снова. Лику все сопротивлялась, и Танакиль стукнула ее палкой по спине. Лику завизжала, а Танакиль рвала полосу и била.

— Э-эх! Э-эх! Э-эх!

Нос второго бревна ткнулся в берег, но не желал лезть дальше. Он соскользнул назад, и люди повалились на землю. Старик заорал что было сил. Он злобно указал на воду, на водопад, затем на лес, и голос его все более свирепел. Люди громко и яростно огрызались в ответ. Танакиль перестала бить Лику и смотрела на взрослых. Старик ходил кругами, пытаясь пинками поднять людей. Туами находился в стороне и смотрел на него пристально, как глядели глаза на конце бревна, не произнося ни слова. Люди медленно, с трудом, поднялись на ноги и снова взялись за кожаные полосы. Танакиль это надоело, она отвернулась и опустилась на колени рядом с Лику. Достав какие-то камушки, она подкинула их высоко вверх и пробовала поймать обратной стороной узкой руки. Теперь Лику снова смотрела на нее с жадным любопытством. Бревно вылезло из воды на сушу, шевельнулось, потом прочно легло на землю. Люди снова откинулись назад и вскоре исчезли из поля зрения.

Лок смотрел вниз на Лику, ему радостно было видеть ее округлый живот и убедиться, что теперь, когда Танакиль отбросила в сторону палку, она успокоилась. Он припомнил нового, который сосал грудь сытой женщины, и улыбнулся Фа, затаившейся рядом. Фа слабо улыбнулась в ответ. Она выглядела совсем не так радостно, как он. Тяжелое чувство внутри отступило и испарилось, как роса на каменистой равнине под лучами солнца. Эти люди, у которых было так много чудесного, уже не казались ему столь прямой и близкой опасностью, как еще совсем недавно. Даже Лок-внешний размягчился и потерял свою способность откликаться на звуки и запахи. Он глубоко зевнул, закрыл глаза руками и тут услышал у себя над ухом шепот Фа:

— Помни, мы возьмем детей, когда стемнеет.

Он увидел внутри себя, как сытая женщина смеется и дает грудь новому человечку.

— Чем ты будешь его кормить?

— Нажую еды и дам ему в рот. А может, у меня появится и молоко.

Он обдумал это. Фа сказала снова:

— Скоро новые люди заснут.

Новые люди пока не спали и похоже было, что они и не помышляют о сне. Они галдели теперь с новой силой. Оба бревна лежали на прогалине, и под них подсунули поперечно широкие круглые стволы. Новые люди собрались возле крайнего бревна и орали на старика. Он злобно показывал на тропу, которая шла к лесу, издавая трепетные, порхающие птичьи крики. Люди мотали головами, скидывали с себя кожаные полосы, отступали к своим пещерам. Старик тряс кулаками, взлетевшими к синеве неба, затем начал бить себя по голове, но люди двигались равнодушно и сонно, прямо к костру и пещерам. Когда старик остался возле долбленых бревен в полном одиночестве, он умолк. Под деревьями сгущалась темнота, и солнце покидало землю.