Ирина Белояр - Картошка и саксофон

…деревянный лик моего кошмара.

Уши? Взгляд? Тело? заливает полифония движения.

Хотя нет, это очертания кляксы на стекле, по форме похожи…

Клякса, похожая на череп.

Хотя нет… это он сам смотрит из тоннеля, оттуда, где будущее мимо поезда убегает в прошлое. Смотрит, и глаза его пульсируют, как тогда…

…грохот о вещах, забытых другими пассажирами…

Паника.

Нас было несколько человек. Откуда такая давка?

Падаю-затопчут-встаю. Нет — само встается.

Народ лезет наружу. Меня выносит наружу. Ударяюсь лбом о деревянный подбородок. Голова отскакивает, как футбольный мяч. То ли от истукана, то ли от моего тела. То ли его голова, то ли моя собственная. Отлетает прочь, как пробка от шампанского. Катится по тоннелю, люди спотыкаются об нее. Тело ползет за головой, тело впечатывают в стену, в ушах? глазах? на коже? — визг ополоумевшей вселенной. И я стою над обрывом, и мой космический осьминог втягивает щупальца, шипит, растекаясь по стене тоннеля, как масло по сковородке.

Короткое замыкание, что ли? Тело горит. Голову сплющивает чем-то. Космос рушится в бездну, на темнокожих голых стариков — космос сворачивается в клубок — космос коллапсирует.

Запах мускуса. Вкус крови. Небо в перламутровых брызгах. Сцены из прежних жизней.

Глаза истукана пульсируют, губы улыбаются.

Забирай меня! Забери меня… пожалуйста… я очень устал!

Смеется.

Руки пылают, древнее дерево вспыхивает в пылающих руках, и — хохот: вот уж, Папа Карло, кранты твоему мальчику…

Мой позвоночник — полый тоннель. Толпа ломится по тоннелю, я — самый первый, а впереди

СВЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

— …Успел! Успел все-таки!..

Забрызганный кровью асфальт уплывает вниз. Взмываю в черное небо. К звездам, чтоб я сдох. К созвездию Вероники.

Волос при увеличении с энным количеством нулей будет выглядеть как некоторое количество точек, рассеянных в вакууме. Не разбегающихся за счет энергетических связей. Не разбегающихся весь период жизни волоса.

Вообразить бы себе хозяйку этих волос. Может, она даже похожа на мою Веронику. И тоже служит чьему-нибудь экологическому равновесию. И точно также собирается послать меня к черту вместе с моим цинизмом, неустроенностью и пьянством.

А я вот лечу к ее волосам — с сугубо прикладными целями, как и положено цинику-материалисту, венцу творения и прочее. С разбитой башкой, трезвый, подтянутый и печальный.

Вселенная расширяется — это правильно. Волосы — они ведь растут.

Она тоже когда-нибудь умрет, чтобы послужить экологическому равновесию микробов. Вместе со всеми своими волосами. А электрон другого уровня — солнце ее родной планеты — даже не почувствует этой смерти…

Господи, прими меня в лоно свое. Я больше не хочу быть материалистом. Хочу жить, чтобы жить. Шоб было.

Когда она причесывается — часть звезд гаснет.

Мне страшно, Господи.

Одно движение моей бритвы — миллиарды вселенных вместе с ошметками пены упали в раковину. Пока падали, сколько звезд там родилось и погасло. Сколько цивилизаций расцвело и погибло. Сколько людей прошли свой путь, даже не догадываясь обо мне.

Но я же догадался о тебе, Вероника. Может, и ты обо мне подумала, когда причесывалась? Ведь ты такая же, как я. Тоже ни черта не знаешь. Очень легко объяснить «для чего». Но невозможно объяснить «зачем».

Зачем. За Чем. За чем идешь? За грибами. За чем едешь? За туманом. За чем летишь? За прикладными целями. За чем живешь? Жизнь — это тоже путь. У пути должна быть цель. Вот так из абстрактного вопроса «зачем возникла Вселенная» логически вытекает конкретный: «а зачем живу я?»

Я возникаю из клетки, клеточки, электрончика, расту, делюсь, превращаюсь из микро в макро. Вот сейчас лечу, Вероника, к твоим волосам, а кто его знает, с какого места эти волосы. Нырну куда положено, сольюсь с чем надо, буду делиться и расти, расти и делиться и стану для тебя уже не безвестной минус какой-нибудь степенью чешуйки, а желанным ожидаемым наследником. За чем — за новым рождением, в новую, несоизмеримую с нынешней, Вселенную… главное опередить миллионы таких же, как я. А они знают, зачем летят? Если нет — мне проще, информационное преимущество как-никак.

А там, в твоем мире, я тоже вырасту и полечу куда-нибудь. За тем же самым.

Если догадаюсь, конечно, За Чем возникают Вселенные.

Этюд четвертый: Фасеточный взгляд на вещи.

— Лодку зачем потопили?

Вот бы узнать, зачем мы потопили лодку. Если — мы.

Собирались заняться любовью. На берегу. Лодка была привязана к дереву. Прилетела стрекоза, перегрызла чалку, утопила лодку.

— Обкурились — так и скажи. Я не полиция нравов. Лодку жалко… уроды вы!

Какое там к черту «обкурились»… это как же обкуриться надо.

Стрекоза размером с лошадь. Морда — ну, как тот «Хищник», где Арни играл. И смотрит, зараза. Фасеточными глазами.

А потом вроде — хихикнула? — и начала чалку грызть.

А мы как сидели, так и сидим.

Перегрызла чалку. Крылышками бяк-бяк — лодка пошла, как под парусом, прям на середину озера.

И там эта уродина ее утопила. Вот, собственно, и вся история.

«Мой мир — плоский и трехслойный. Да нет, в то, что он круглый и вертится вокруг солнца, я тоже верю:), когда нахожусь дома, на работе — в цивиле, одним словом. Но когда отправляюсь в путешествие — мой мир плоский и трехслойный. Не нужно пытаться увязать между собой эти вещи. Мир может быть и таким и эдаким, только не сразу, а по очереди:). Да помещается, еще и не такое помещается в человеческой голове.

…ну, что на это сказать? Безумие начинается не тогда, когда влюбленные натурально парят над Витебском, а коровы — над Парижем. Безумие начинается с внутреннего конфликта: страшно быть не таким, как все, видеть не то, что все, страшно — а иначе не выходит. Человек мечется, психика не выдерживает, вот тебе и раздвоение личности.

Расслабься и получай удовольствие:)). Вселенная станет безграничной, заботы уйдут, амбиции утихнут, жизнь станет загадочной, смерть — понятной…

Хочешь, еще скажу? Нет нормальных людей.

Нет одинаковых людей. Стремление стать одинаковыми отнимает у них бездну сил, а потом столько же сил отнимает стремление выделяться среди других:))). Как такое понять на трезвую голову?

Да посмотри на что они ВООБЩЕ тратят силы… расслабься».

Такого я не ожидал и ожидать не мог. Ничего не изменилось. Никакого помутнения в мозгах, наоборот, кристальная ясность, прилив сил, зрение, слух — все обострилось до предела… черт, но стрекоза — это слишком.