Макс Мах - Не будите спящую собаку

Роб медленно продвигался вглубь причала, минуя полосы света от фонарей, и растворяясь в черноте ночи, забросившей на пирс свои щупальца.

— Роб! — когда он этого хотел, Дюк двигался на удивление тихо, тем более что скрипы и шорохи, качающихся на пологой волне лодок отлично маскировали шаги босых ног.

— Привет! — Роб перешел по мосткам на борт приличных размеров катера и, опустив сумку на палубу, подошел к Дюку. — Ну, что, набегался сегодня?

— Да уж! — усмехнулся в ответ Дюк. — Погоняли, так погоняли!

— Не устал?

— Это ты насчет Изи интересуешься?

— Вроде того.

— Значит, не устал. Пойду с тобой.

— Смотри, Дюк, — предупредил Роб, — там всякое может случиться.

— Ну, — пожал широкими плачами Дюк, — случится, значит так на роду написано. Выходим?

— Обожди! — остановил приятеля Роб. — Я тут принес кое-что…

И, присев около сумки, он стал выкладывать на палубу купленное в городе добро.

— Переоденься, чтобы не отсвечивать, — он подвинул к Дюку костюм большого размера и огромные туристские ботинки черного цвета. — Вот у меня и шапочка подходящая есть, бинокль, рюкзак со всем необходимым, ножики… У тебя, поди, ствола нет?

— Нет, — кивнул Дюк, присевший на корточки рядом. — А ничего так ножик! — он взял один из канадских «свинорезов» и легко крутанул в пальцах…

«Господи! — „услышал“ в этот момент Роб. — А этому-то он где научился?!»

Как часто случалось у Роба в малолюдных местах, едва поймав мысль, он почти инстинктивно начинал искать направление, с которого она пришла. Сейчас он тоже насторожился и, пока Дюк пробовал ножи, выцедил из какофонии тихих звуков, окружавших их со всех сторон, несколько особенных, выбивающихся из ряда. К сожалению, по ним невозможно было идентифицировать наблюдателя, то есть, Роб не смог бы внятно объяснить, откуда он знает то, что знает, не рассказав при этом про чтение мыслей на расстоянии. Однако ему повезло, порыв ветра донес едва различимый аромат духов.

«Ну, вот и славно!»

— Бабс! — сказал он, оборачиваясь к соседней яхте, — Или не душись, или не сопи, а лучше и то, и другое!

— Так не честно! — Барбара появилась из глубокой тени надстройки и шагнула к борту. — Дюк, забери меня отсюда, пожалуйста!

Дюк выпрямился, хмыкнул, покачав головой, и, подойдя к борту катера, протянул руки в сторону Барбары. По-видимому, они уже проделывали этот трюк раньше, потому что Бабс, не задумываясь, прыгнула вперед, в подхватившие ее налету руки Дюка.

— Недурно! — кивнул Роб. — Бабс, что ты здесь делаешь?

— Пришла помочь, — коротко ответила Барбара.

— Мальчики, — сказала она, оглядев разложенное на палубе имущество, — а вы кто, вообще-то? Секретные агенты под прикрытием, русские шпионы или агенты Моссада?

— Вот, что значит, смотреть голливудские фильмы! — Дюк коротко взглянул на Роба, как бы спрашивая, отшутимся или правду скажем?

— Не хочешь, не говори! — но интонация, с которой это было сказано, недвусмысленно объяснила и Дюку, и Робу, каковы будут последствия. — Я вам, как подруга, оружие привезла, вызвалась помогать, а меня, можно сказать, в моих лучших намерениях…

— Ладно, — на этот раз пожал плечами Роб. Они у него тоже были широкие, но с Дюком не сравнивались — Гризли один такой.

— Мы егеря, Барби, — сказал Дюк.

— Хорошее объяснение! — кивнула Бабс. — Я видела на параде, это которые в коричневых гетрах?

— Это которых в Ярубу сбрасывали, — Робу надоел этот обмен колкостями, пора было браться за дело.

— Вы были в Кано? — нахмурилась женщина. — Я имею в виду, в две тысячи первом?

— Именно так, мэм, — «подтянулся» Роб. — Нас вот с этим монстром, — кивнул он на молча стоявшего рядом Дюка, — как раз на президентский дворец и высаживали…

…Стояла удушливая жара. Дул восточный ветер. Он нес зной и пыль сухих песков пустыни, и едкий дым горящих зданий. В городе видны были несколько очагов пожаров, но сюда, на крышу президентского дворца ветер гнал жирную копоть от танков, сожженных на площади перед дворцом во время атаки вертолетов, и сизый дым от горящего здания парламента.

Кто-то шевельнулся впереди, за чадным шлейфом, похожим на подол траурного платья, и, поймав обрывок чужой мысли, Роб нажал на спуск. Курц мягко шевельнулся в руках, чужой упал и признаков жизни больше не подавал…

— … как раз на президентский дворец и высаживали… — сказал Роб.

— А разве это были не бельгийские парашютисты?

— Нет, Барби, — заговорил, наконец, Дюк. — В столице действовали не бельгийские пара-коммандос, а парашютный батальон егерей, и на крышу президентского дворца высаживались именно мы, то есть, наша группа. В армии это называется РДГ, и об этом нас просили не распространяться.

Роб заметил, что, даже «впадая в откровенность», Дюк употребил нейтральный международный термин РДГ, а не родной — ТГ.

— РДГ? — переспросила Барбара.

— Разведывательно-диверсионная группа войск специального назначения, — перевел Роб.

— А разве в спецназе служат не контрактники? — похоже, Бабс разбиралась в вопросе не так плохо, как показалось в начале разговора.

— А мы кто? — невесело усмехнулся Дюк. — Полгода в учебной команде, еще полгода со срочниками категории «А», и три года по контракту. На какие, думаешь, деньги мы с Робом учились в университете?

— Да, да, — покивала Барбара. — Тяжелое детство, деревянные игрушки…

— Давайте, займемся делом! — предложил Роб. — Нам до Эльфа не менее часа идти, наговоримся еще!

— Согласен! Ты Бабс нас где-нибудь в городе подожди, А мы… — но договорить Дюк не смог.

— Я взрослая девочка, — Барбара подошла к борту катера и с демонстративной легкостью перепрыгнула на яхту. — И ты, Дюк, — она скрылась во мраке, но тут же снова появилась в пятне света, — не будешь мной командовать! Я иду с вами, — и с этими словами она вернулась на катер, но уже с довольно большим рюкзаком на спине. Прыгала Бабс, как сразу же отметил Роб, просто великолепно. И очень красиво.

«Кажется, это называется — грациозно».

— Вуа-а-ля! — Барбара сделала книксен, как отработавшая номер акробатка в цирке и, сбросив с плеч рюкзак, начала его расшнуровывать. — К сожалению, ничего особенно выдающегося, но все-таки лучше, чем ничего. И чтобы избежать вопросов, оружие коллекционное, нигде не зарегистрировано, и со времен второй мировой стреляло только в тире.

С этими словами Барбара извлекла из рюкзака потёртые, но ухоженные Вальтер П38 и Люгер М.1908, и не менее антикварный револьвер Энфилд. Последним появился на свет пистолет-пулемет МП-40.

— Ты ограбила арсенал в Томбуте? — поинтересовался Роб, взяв в руку Энфилд.

— Нет, — ответила Барбара самым невинным тоном, — это всего лишь экспонаты моего домашнего музея. А кстати, где эта Томбута?