Геннадий Прашкевич - Генератор времени

Нёбо обожгло спиртом. Стал ждать вопросов.

К удивлению Смирнова, вопросов оказалось немного.

Первым был совсем простой: какой у тебя, скажи нам, рост? А второй ещё проще: занимался ли ты любовью с некоторыми горными животными?

На первый вопрос Смирнов отвечать не стал. Сообразил, что любой ответ предводителю при его, скажем так, полутора метрах не понравится. А вместо ответа на второй — поднял голову и посмотрел на дракона. Вот, дескать, как. В ответ на такой дерзкий и откровенный взгляд угловатый лоснящийся дракон возмущённо затрепетал перепончатыми крыльями, и тросы, связующие его с низкой грешной землёй, вдруг лопнули. Неловко заваливаясь на чешуйчатый левый бок, чудовище медленно поплыло к морю. Вот в Жуковке удивятся, успел подумать Смирнов, но предводитель, вскочив, повелительно выкрикнул: «Остановить!» — и вся орда, размахивая мечами, ломанула по песку к спрятанным в прибрежных зарослях лодкам. На этот раз предводитель бежал вместе с ними — короткие ноги нисколько ему не мешали, до песка-то достают.

«Мория!»

«Даин, Даин!»

Одна за другой вылетали моторные суда в солнечную морскую рябь, стремясь за низкой тенью дракона, уносимого куда-то на юг, в сторону Алтая и монгольских пустынь.

Через пять минут на берегу ни одной живой души не осталось.

Смирнов разочарованно пнул ногой череп-чашу. Голова опять неимоверно болела. Решил — хватит, хватит с меня Хренового. Вынул мобилу из кармана, неуверенным пальцем набрал текст: «Я на Хреновом. Нуждаюсь в помощи». Генерал Седов сразу поймёт: влип его аналитик.

Ткнул пальцем в указатель функции «отправить».

Медленно, бесконечно, как само время, крутился на экранчике телефона голубой архимедов винт. Сообщение отправляется… Сообщение отправляется… Сообщение отправляется… В зону отчуждения, что ли, попал?

Подумав, Смирнов высоко подбросил мобильник.

Метров на пять, не меньше. Знал, что вне зоны отчуждения отправка тотчас сработает, а минут через десять можно будет повторить бросок, чтобы получить ответ генерала.

Мириады звёздных огней смешались с огнями материка.

Четыре далёких неистовых дискотеки распространяли над морем наплывы музыки, прихотливо расцвеченной женскими вскриками, пьяными голосами. Без всякой надежды всматривался Смирнов в огни, понимал, что чудеса бывают только на РЕН-TV или, скажем, в программе «Территория X». Там любая шаровая молния — корабль пришельцев. Там любая экваториальная обезьяна умеет разговаривать, правда стесняется своего африканского акцента. Там пришельцы из далёких неземных миров, как им положено, охотно воруют соблазнительных женщин — всегда лживых и некрасивых. В надолго растянувшемся сне Смирнов непонятно жаловался на свою жизнь Цезию и Федосеичу, при этом трусливо крутил хвостом: «Ну, не Смирнов я, не Смирнов, понимаете?»

«Да кто же ты?» — искренне дивились приятели.

«Валька я Филимонов, меня бить будут».

Проснувшись, Смирнов стряхнул со штанин приставший к ним сухой песок и немножко посидел на краешке чугунной, наполовину затопленной ванны. Конечно, голова опять болела, и он принял очередную пробирочку «СТ». Запас большой, чего жалеть? Не драконью голову лечишь. Pedestrians, грибы-пешеходы, в этом смысле лучше к жизни приспособлены.

Набрал пару знакомых номеров, но мобила не работала, видимо сел аккумулятор. Известно, электричества в мире ужасное количество, нежные трепещущие его поля заливают всё земное пространство и время, а вот в мобиле Смирнова, ну, как назло, не осталось ни одного электрона.

«Я, как полностью преданный идеям нашего развитого общества человек…»

Это Смирнов сейчас мог и про себя сказать. Так же, как и про «безответственное поведение некоторых высокопоставленных сотрудников, обладающих большими правами, но находящихся не в ладах с собственной совестью…».

Правда, там дальше шло: «самым бесстыдным образом… потакали друг другу…».

А как было не потакать, если речь шла о чудесных сёстрах Хомячках — Лере и Люсе, тихих, миловидных? Это не тощая свидетельница Желонкина Света или какой-то Заточий Клавдий, человек с бабьей мордой. Правда, подумал Смирнов, время на месте не стоит. Просто мы свыклись с его вечной неизбежностью. Из тающего, как сахар в воде, прошлого, через что-то такое, что мы называем настоящим, уходит и уходит оно куда-то в будущее, утекает бессмысленно, беспощадно превращая нас в старичков, отключая мозги, а потом вообще всё отнимает. Ну, вот что, скажите на милость, осталось от тех миловидных сестёр, потакавших академику Будкеру? Лежат, наверное, под каменными плитами бывшие прекрасные отроковицы или в приюте под новосибирским академгородком шамкают.

С прекрасными отроковицами (в общем смысле) лейтенанту Смирнову не то чтобы сильно не везло, нет, просто по разным причинам не срасталось. Обламывался, шёл на разные варианты, было даже — записался на танцы в секцию для взрослых.

«Ребята! Девочки! — хлопала в ладошки весёлая тренер Лена. Для неё все записавшиеся в секцию — от шестнадцати до семидесяти пяти — были ребятами и девочками. — Ребята! Девочки! Первое запомните! Румба — это танец дружбы! И второе запомните! Партнёр танцует с партнёршей, а парень — с девушкой!»

В общем, как водится, — стандарт, латино. А Смирнову нравилась лезгинка.

«Ребята! Девочки! — хлопала в ладошки весёлая тренер Лена и призывно изгибалась всем телом. — Чтобы научиться танцевать самбу, надо научиться танцевать мамбу! Запомнили?»

Он запомнил.

Но танцами сыт не будешь.

Неистовое желание хоть как-то устроить личную жизнь вывело лейтенанта Смирнова на сайт знакомств.

«Скромная девушка, 48, рост удобный, румянец, круглые щёки, ищу парня для дружбы и общения, в перспективе возможен брак, профессия — секрет, возбуждает лёгкая небритость…»

«Ребята! Девочки! — хлопала в ладошки тренер Лена. — Вы танцуете под музыку, а надо — в музыку! Запомнили?»

Со знакомствами так же.

Танцуешь под музыку, а надо — в.

На первом же свидании, спровоцированном оживлённой электронной перепиской, Смирнов с удивлением узнал, что марка его личного автомобиля («…ну, пока нет…») почему-то не является самой привлекательной. И вообще, на тридцать второй минуте чудесной встречи в недорогом кафе «Абхазия» (стены оплетены пыльной лозой серого искусственного винограда) девушка Даша («…скромная улыбка, всё при себе…») вышла «на минутку» и не вернулась. Смирнов даже пытался заглянуть в дамскую комнату, но его туда не пустили, сказали какую-то гадость и заказанные блюда обратно не приняли — в общем, пришлось оплатить счёт, а наблюдательный официант ещё напомнил слова сбежавшей девушки, что вот, дескать, водолеям верить никак нельзя.