Андрей Измайлов - Фантастика из журнала «Энергия»

«Может быть, гончары избегают желтого цвета из суеверия, — размышлял Томм, — или это королевский цвет, как на Земле в Древнем Китае, или он считается цветом смерти, болезни». Ход мыслей привел Томма ко второй загадке: кто эти гончары? В Пеноплане не было печей для обжига и сушки таких изделий.

Томм подошел к продавщице, прелестной девушке, почти подростку. Она носила традиционное парео ми-туун, вроде таитянского, пояс с цветочным узором вокруг талии, тростниковые сандалии. Ее кожа блестела, как янтарная глазурь у нее за спиной; она была стройна, спокойна и дружелюбна.

— Здесь все так прекрасно, — заговорил Томм. — Сколько стоит, например, вот это? — Он дотронулся до высокого графина, светло-зеленого с серебристыми прожилками и серебряным отливом.

Несмотря на красоту сосуда, цена оказалась выше, чем Томм ожидал. Видя его удивление, девушка сказала:

— Это наши праотцы, и продавать их так же дешево, как дерево или стекло, просто непочтительно.

Томм поднял брови, но решил не придавать значения тому, что он посчитал традиционной народной символикой.

— Где производят эту посуду? — спросил он. — В Пеноплане?

Девушка замялась, и Томм почувствовал, что она слегка смущена. Она повернула голову и посмотрела в сторону Кукманкской гряды.

— Печи там, в горах; туда уходят наши праотцы и оттуда приходят сосуды… Больше я ничего не знаю.

Томм осторожно произнес:

— Вы не хотите об этом говорить?

Девушка пожала плечами.

— У меня нет причин что-то скрывать. Просто ми-туун боятся гончаров, мысли о них наводят грусть.

— Но почему?

Девушка скорчила рожицу.

— Никто не знает, что находится за первым холмом. Иногда видно, как там горят печи, и еще время от времени, когда нет мертвых, гончары забирают живых.

Томм подумал, что, если это правда, дело требует вмешательства Управления вплоть до применения военной силы.

— Кто эти гончары?

— Вон, — сказала девушка и показала пальцем. — Вон гончар.

Томм посмотрел туда, куда указывал палец, и увидел скачущего человека. Он был выше ростом и крупнее, чем ми-туун. Человек был закутан в длинный серый бурнус, и Томм не мог как следует его разглядеть, но подметил бледную кожу и рыжевато-каштановые волосы. Томм обратил внимание на полные корзины, навьюченные на животное.

— Что он везет?

— Рыбу, бумагу, ткани, масло — он меняет посуду на разные товары.

Томм поднял свое снаряжение для борьбы с вредителями.

— Я собираюсь на днях навестить гончаров.

— Не надо, — проговорила девушка.

— Почему?

— Это очень опасно. Они жестокие, скрытные…

Томм улыбнулся.

— Я буду осторожен.

Когда Томм вернулся в Управление, Ковилл дремал, раскинувшись в плетеном шезлонге. При виде Томма он встряхнулся и сел.

— Где вас черт носит? Я велел к сегодняшнему дню подготовить расчеты по электростанции.

— Я положил расчеты вам на стол, — вежливо ответил Томм. — Если вы хоть раз подходили к столу, то не могли их не заметить.

Ковилл вперил в Томма враждебный взгляд, но на этот раз не нашелся, что сказать. И, брюзжа, откинулся в кресле. Обычно Томм пропускал мимо ушей грубости Ковилла, объясняя их его обидой на Министерство. Ковилл считал, что он заслуживает лучшего применения и более высокой должности.

Томм сел и налил себе пива из запасов Ковилла.

— Вы знаете что-нибудь о гончарных мастерских в горах?

Ковилл фыркнул.

— Там живет племя разбойников, что-то в этом роде, — он нагнулся вперед и потянулся за пивом.

— Я заходил сегодня на посудный базар, — сказал Томм. — Продавщица назвала сосуды «праотцами». Довольно странно.

— Чем дольше вы будете рыскать по планетам, — заявил Ковилл, — тем более странным вам будет казаться все, что вы увидите. А меня уже ничем не удивишь, разве что переводом в Министерство. — Он горько усмехнулся и глотнул пива. Подкрепившись, продолжил не так резко: — Я кое-что слышал об этих гончарах, ничего определенного, мне всегда не хватало времени ими заняться. Я думаю, все дело в каком-то религиозном погребальном обряде. Они забирают покойников и хоронят за плату или в обмен на товары.

— Продавщица сказала, что когда нет мертвых, они иногда хватают живых.

— Как? Что такое? — голубые глаза сурово засверкали с красной физиономии.

Томм повторил. Ковилл потер подбородок и встал.

— Вылетаем сейчас же, чертовщина какая-то, посмотрим, что затевают эти гончары. Давно хотел узнать.

Томм вывел из ангара вертолет, сел в кабину, и Ковилл осторожно забрался внутрь. Неожиданная активность Ковилла озадачила Томма, а больше всего предполагаемый полет. Ковилл терпеть не мог летать и обыкновенно говорил, что нога его не ступит в вертолет.

Лопасти винта загудели, ухватили воздух, аппарат взмыл ввысь. Пеноплан превратился в шахматную доску из листвы и коричневых крыш. В тридцати милях от него, за сухой песчаной равниной возвышался Кукманкский хребет — бесплодные уступы и вершины серых скал.

Обнаружить сразу, в каком ущелье здесь живут люди, казалось делом безнадежным.

Ковилл напряженно вглядывался в пустынную землю и что-то бурчал по этому поводу, но Томм показал на столбик дыма.

— Гончарам нужны печи. Печам нужен огонь…

Они приблизились, однако, оказалось, что дым идет не из кирпичных труб, а из расщелины на вершине конусообразного горного купола.

— Вулкан, — сказал Ковилл, довольный ошибкой Томма. — Поищем здесь, вдоль гребня горы; если ничего не найдем — вернемся.

Томм внимательно изучал местность внизу.

— Похоже, мы уже нашли. Посмотрите поближе, видны здания.

Вертолет спустился пониже, и стали заметны ряды каменных домов.

— Приземляться будем? — с сомнением в голосе спросил Томм. — Говорят, они довольно грубые.

— Конечно, садитесь, — рявкнул Ковилл. — Мы официальные представители властей.

«Возможно, для горцев это ничего не значит», — подумал Томм. Тем не менее он посадил вертолет на плоской каменистой площадке посреди деревни. Вертолет, может, и не встревожил гончаров, но все-таки они затаились. В течение нескольких минут деревня не подавала признаков жизни. Небольшие каменные домики стояли мрачные и безучастные, как надгробные памятники.

Ковилл вышел. Томм, убедившись, что гамма-ружье лежит в пределах досягаемости, последовал за ним. Ковилл стоял около вертолета, глаза его бегали от ближних домов к дальним и обратно.

— Хитрые черти, — прорычал он. — Ну… мы лучше тут постоим, пока они не покажутся.

Томм охотно согласился с этим предложением, и они остались ждать под сенью вертолета. Без сомнения, они были в деревне гончаров. Повсюду валялись черепки — сверкающие осколки глазированной глины вспыхивали, как позабытые драгоценные камни. У подножия склона высилась груда битого неглазированного фарфора, которая, очевидно, потом пойдет в дело, а вдали виднелся длинный сарай с черепичной крышей. Томм тщетно искал глазами печь. Он увидел только расщелину в горе, расщелину, к которой вела натоптанная тропинка. У него возникло любопытное предположение, но тут появились трое высоких стройных мужчин в серых бурнусах. Они откинули капюшоны и стали похожи на средневековых монахов Земли, только вместо тонзуры на головах горели высокие копны буйных рыжих волос.