Ника Ёрш - Факультет форменных мерзавцев

– Осторожность – мое второе имя, – улыбнулся я.

– А первое – скромность, – подтвердила Аурика. – Это я уже поняла.

Усмехнувшись, я вошел в то, что некогда было яблоневым садом. Теперь это место превратилось в пепелище, в воздухе стоял отчетливый запах гари, во рту моментально появилось неприятное ощущение. Долго находиться здесь было нельзя.

Я двинулся по правой стороне, все больше отдаляясь от Шторм, почти моментально теряя ее из виду. Туман был не просто остатком магического сбоя, он все еще жил своей жизнью – клубился у земли молочным маревом, резко взмывая вверх, проникал под одежду, прикасаясь легчайшими порывами ветра, оставляя после себя холод и смутную тревогу.

Граница сада ощущалась пористой и неправильной. Я не касался ее руками, но прощупывал, посылая мельчайшие импульсы. Они не отталкивались от «стен» расширенного пространства, а проникали в него, впитывались, как в губку.

– Не нравится мне все это, – проговорил громко, чтобы Шторм услышала. – Если что-то пойдет не так, сразу закрывайте дверь! Малейшее предчувствие…

Закашлялся.

Новый порыв ветра подобрался сзади и толкнул в спину. Это было ощутимо физически. Я упал на колени, уперевшись руками в землю, покрытую пеплом от сожженных деревьев.

Стоило попытаться глотнуть еще немного воздуха, как кашель продолжился, не давая прийти в себя. Зарычав, резким движением оттолкнулся от земли и встал на ноги, выставляя ладони вперед. Я уже плел заклинание защиты, когда увидел его. Призрака.

Смутно знакомые очертания старческого лица исказились, замерев прямо передо мной. Он закричал. Истошно, визгливо, так, что меня отнесло к пористой границе сада. И начало медленно неотвратимо всасывать в нее.

– Пусти-и, – услышал шепот, кажется, прямо в своей голове.

«Не призрак, – понял я. – Сущность. Нечисть, восставшая после неосторожного пробуждения. Хатистер».

– Пусти-и, – повторила тварь, желая получить приглашение поменяться телами. Он скалился так близко, что даже сквозь гарь я почувствовал смрадное дыхание. Уже и не живой, но и не мертвец до конца. Проклятый и обреченный на вечную боль.

– Может, тебе еще ключ от дома? – прохрипел я. – Выкуси.

Собрав остаток сил, швырнул в него горящий шар из тысячи мельчайших импульсов. Минимальная магия, но и она заставила пространство вокруг задрожать. Стена выплюнула меня, а хатистер снова завизжал, скрываясь под покровом густого молочного тумана.

– Аурика! – закричал я. – Закрывай двери! Немедленно!

Вместо ответа от моей руки, с того самого места, где были нарисованы неизвестные руны, внезапно проявилась и потянулась вперед тонкая серебристая нить-паутинка. Указатель пути. Я поднялся, поплелся за ней, совершенно не разбирая, куда ведут ноги. Кашель снова напал с новой силой, в глазах появилась кровавая пелена. Но до двери я дошел.

Понял это, когда паутинка натянулась, и передо мной появились знакомые очертания прелестной Колючки. Она что-то прокричала, схватила меня за руку, и мы вместе шагнули в дом. Приступ кашля тут же прошел, но голова буквально раскалывалась от боли.

– Пентаграмма не поможет, закрывайте, – прохрипел, аккуратно обойдя острый угол, нарисованный мной совсем недавно.

Аурика понятливо кивнула и дорисовала линию, после чего захлопнула двери в сад и приблизилась ко мне, сообщив:

– Не только из вас этот туман все силы высосал. Та тварь тоже пострадала.

– Хатистер – проговорил вслух, чтобы поверить окончательно.

– Да. – Шторм держала меня за руку, заглядывала в глаза. – Не зря я находила в саду следы, помимо своих. Но решила, что это студенты входили… Только предчувствие все равно не обмануло.

– Эти ваши руны, – я сполз на пол, сел, прикрыл глаза, – хорошая штука. Он не смог проникнуть в меня и занять мое тело. Еще и маяк…

– Да, – в ее голосе послышался восторг, – это было невероятно! Я все видела. Это нужно где-то зафиксировать. Мой отец с ума сойдет, если ему показать их… Все, о чем я думала, воплотилось в надписи.

– Ведьма, – постановил я, ухмыляясь.

– Тс, это секрет. – Теперь в ее голосе точно слышалась улыбка. – И вы обещали никому меня не выдавать.

– Обещал – значит, не выдам. Оставлю себе…

Последнее само сорвалось с губ. Сон уже захватил мое сознание, не оставляя возможности обдумать сказанное…

Сидя рядом с Тардиларом на кухне, я пила чай, задумчиво глядя перед собой. Смотрела я на стену, разрисованную различными витиеватыми иероглифами. В большинстве своем они не представляли никакого значения, кроме трех последних.

Зато итог тянул на небольшую премию от Магического сообщества. Или на большую. Степень защиты, которую они создавали для носителя, еще нужно было определить. Или не нужно… Ведь для того, чтобы сказать миру: «Я могу делать вот такие штуки», нужно сначала признаться, что скрывала дар, а потом как-то жить с этим дальше.

С другой стороны, зачем мне нужно признаваться? Только руку протяни – и можно стереть все, забыв, что прикоснулась к собственному дару. Даже не так, не прикоснулась. Я открыла двери, что держала запертыми много лет, нараспашку и впустила в себя нечто совершенно неведомое. И все это из-за острова и из-за людей, живущих на нем.

Словно услышав мои мысли о себе, застонал Тардилар. Чуть шевельнувшись, он резко распахнул глаза с вытянутым вертикально зрачком. Безошибочно нашел меня, посмотрел пару секунд и снова притворился обморочной немощью.

– Все хорошо? – как ни в чем не бывало уточнила я.

Поднявшись, сделала ему чай из трав, собранных на родине; подала, усевшись рядышком.

– Прекрасно, – прохрипел Акель, после чего сделал небольшой глоток из чашки, поднесенной мною к его пересохшим губам. Отшатнулся, открыл глаза и посмотрел осуждающе: – Горячо.

– Ну так подуйте, – пожав плечами, снова протянула ему чашку. – На это у вас сил хватит, о благородный представитель кошачьих?

– Сарказм? – Акель недовольно поморщился, но сделал еще пару маленьких глотков. – Откуда такая черная неблагодарность? Я, между прочим, пытаюсь вам помочь.

– И терпите одну неудачу за другой, – кивнула я. – А если бы вы сегодня там погибли или, что еще веселее, позволили хатистеру вселиться в вас, покинув гниющее тело, меня бы осудили и приговорили к заключению. В лучшем случае. В худшем – я бы погибла.

– Я бы не позволил.

– Вы? Руны, которые я нарисовала, не дали ему сделать этого. А вы, хоть и выкачали из хатистера много сил, подвергли весь колледж огромной опасности.

Тардилар посмотрел задумчиво. Сначала на меня, потом на кружку.

– Там не яд, случайно? – поинтересовался он, при этом отпивая еще глоток. – Как-то не нравится мне ваше настроение.