Александр Чернобук - Ангел Украины

— Спасибо, — с искренней благодарностью пробормотал Федотов.

Определили Мишу в палату, на двери которой висел красный прямоугольник с надписью печатными буквами: «Для ветеранов войны». В просторной комнате было три кровати, но из пациентов Федотов оказался один. «Видимо, из всех ветеранов войны одна тысяча восемьсот двенадцатого года остался только я», — вспомнив известный анекдот, пошутил Миша, когда первый раз прочел табличку.

Тут же, в больничной аптеке, по списку, составленному лечащим врачом, были куплены два огромных пакета лекарств на тысячу гривен. Миша подумал, что это на весь курс, но все эти ампулы, пузырьки и порошки закапались через вену в первый же день. Причем, какая-то часть лекарств тут же затерялась в карманах ослепительной красоты работницы шприца и зажима Веры. Он хотел возмутиться, но передумал — большая часть препаратов таки досталась ему. А ябедничать неприлично! На следующий день занималась снаряжением капельницы медсестра Даша, и по наблюдениям Миши, все лекарства пошли по назначению.

Начался длительный период лечения. Каждый день Федотова кормили таблетками, делали уколы и капали в вену. Последняя процедура занимала весь день. Под капельницей Миша проводил восемь — девять часов в сутки. Ни есть, ни пить Федотов не мог. Внутренние органы не принимали ничего. Он похудел на двадцать восемь килограммов. Было несколько случаев в процессе лечения этого парня, которые заслужили моего отдельного внимания.

Симпатичная медсестра Вера, опаздывающая на очередное свидание, вколола в вену сразу пять кубиков какого-то лекарства, которое следует вводить в течение двадцати-тридцати минут. Сердце Федотова остановилось, пришедшая на смену Даша, рыдая, еле его откачала. Миша так и не стал жаловаться на нерадивую медсестричку, которая, к тому же, и он это наблюдал каждую ее смену, продолжала регулярно воровать у него медикаменты.

Один раз пришли проведать друзья-товарищи. Вернули оставленное в машине на соревнованиях: бумажник, ключи от квартиры, одежду, прочие личные вещи. Завалили стол соками, йогуртами, кефиром, фруктами и прочими диетическими продуктами. Весело побалагурив, распили тут же, в палате бутылку водки за здоровье больного и отправились праздновать свою встречу дальше.

«Нам всегда хватит сил пережить чужую беду», — явственно ощущая щемящую грусть Миши от этого визита, подумал тогда я.

Свои сбережения у Федотова закончились в течение первых двух недель лечения. Дальше он покупал лекарства, занимая деньги у всех знакомых ему в Киеве людей. Бесплатная украинская медицина требовала постоянных и очень немалых средств. Тут тоже были свои нюансы: отказывали Мише люди, которым он в свое время сильно помогал по жизни и на которых рассчитывал, а оказывали помощь те, на кого особо не надеялся. Извечный парадокс человеческих взаимоотношений.

Медикам очень понравилось ставить ему мощные девятичасовые капельницы. Одна капельница — тысяча гривен. Кап, кап. И так каждый день. Жуткие синяки на локтевых изгибах, вены без единого целого места. Это продолжалось до самого кризиса — около пяти недель. Организм «перехимичили», как определил для себя Миша. Его начало рвать желчью. Кроме нее, при внутривенном кормлении в желудке ничего, разумеется, не было и быть не могло.

Одновременно с тошнотой и рвотой от излишнего количества лекарств в организме пришла еще одна беда. От нее больной чуть не лишился рассудка. Миша приноровился читать книги во время этой длительной и утомительной процедуры. В какой-то день строчки начали расплываться, он спокойно отложил книгу и закрыл глаза: «Устал, отдохну!»

Все оказалось не так просто. Когда Федотов, услышав шаги медсестры, их открыл, вместо работницы больницы в палату зашло размытое белое пятно. Так же нечетко выглядели и остальные предметы, окружающие его.

«Вот так, вот! Еще и ослеп! Теперь точно никому не буду нужен! Придется ехать к матери, в свой рабочий поселок, только она будет возиться с калекой!»

Он сразу же отказался от этих убойных капельниц. Лечащий врач, видя свою прямую ошибку, не настаивал. Хотя ему, наверное, было жалко терять столь регулярные поступления в аптеку. Стабильно, каждый день по тысяче гривен через аптечный ларек капало ему или кому-то другому из обслуживающего персонала больницы. Чем плохо? А на пользу оно больному или во вред, какая разница? Парень молодой, здоровый — выкарабкается!

С жуткими картинами незрячего бытия Федотов прожил неделю, пока зрение не восстановилось. Это были самые страшные дни в жизни Миши — он видел себя уже калекой со специальной тросточкой для слепых. Когда вновь начал различать предметы, он откровенно, никого не стесняясь, плакал.

А еще через месяц Миша Федотов вышел из больницы со слегка залеченной поджелудочной железой, рубцами на душе и совершенно другими взглядами на эту жизнь и, в частности, на сотрудников медучреждений, которые дают клятву Гиппократа.

Земли Украины, бесспорно, занимают лидирующее положение в списке ее природных богатств. Такого чернозема, который, по знаменитому выражению классика: «хочется намазать на хлеб», в мире совсем немного.

Почему же эта уникальная земля стала бескрайним полем битвы, на котором ведутся бесконечные кровавые войны за право обладания ею, а не тем, чем должна: твердым залогом богатства украинцев?

На этот вопрос необходимо найти ответ. В настоящее время он актуален для Украины как никогда. И искать его придется мне без чьей-либо помощи. Дядя Грач куда-то совсем запропастился. И не видно и не слышно. Он бы мог, наверняка, в считанные минуты легко разъяснить и эту ситуацию.

Дядя Грач, похоже, все знает, еще и перспективу развития тех или иных событий видит, но делиться своими уникальными знаниями не хочет. Желает, чтобы я сам до всего дошел. И так оно, наверное, правильно…

Начальник отдела земельных ресурсов энского района одной из областей Украины, граничащей с Киевской, Третьяков Александр Михайлович вел прием граждан по личным вопросам. Эти обязательные два часа в неделю общения с народом были для него самой страшной пыткой. Люди шли сплошным потоком. Причем, большинство посетителей приносили свои проблемы с явным намерением переложить их на его плечи.

С какими только вопросами не обращались. Кроме непосредственно касаемых земельных вопросов, Александр Михайлович стоически выслушивал и то, что его абсолютно не касалось. Сегодня это было делать особенно тяжело, потому что большая беда пришла непосредственно к нему: в его дом, в его семью.

Уже вторую неделю он не мог отойти от шока, который поразил его прямо в сердце. Его старшая дочь, двадцатилетняя студентка, находящаяся на постоянных инъекциях инсулина, ослепла. Произошло это по простой причине, от которой в этой стране никто не застрахован. В непрекращающейся борьбе за бюджетные деньги на этот раз победили чиновники, лоббирующие интересы отечественной фармакологии.