Олег Север - Передышка

Я пожал плечами и закрыл окно – типичный пример из жизни клептократического общества. Умник счёл момент подходящим и услужливо вывалил на меня все материалы по данному направлению, от экономических моделей до психотипов, наиболее распространённых в таком обществе. От чтения меня периодически отвлекал шум, который просачивался сквозь раму окна. Да, со звукоизоляцией в этом мире все обстоит очень печально, но при желании этот вопрос вполне решаемый. За окном громыхнуло, полил дождь, с улицы потянуло прохладой. Компания с визгом и матами разбежалась. Дождь барабанил по асфальту, стучался в окна – эта мелодия, так хорошо знакомая с детства, убаюкала меня, и я уснул, незаметно для себя.

Утро следующего дня началось с отчёта Умника о том, что он смог накопать по моему персу. Для начала он воспроизвёл ряд интересных диалогов. Благодаря им передо мной ясно, как в солнечный день, вырисовались все расклады, сложившиеся вокруг меня. Если вкратце, то дело обстояло следующим образом.

После смерти родителей моего перса, ну, если проще, моих родителей, мамин брат и его семья – это единственные близкие родственники, которые у нас с Аней остались. Отец рано потерял родителей и воспитывался бабушкой с дедушкой, которых мой носитель плохо помнил, так как они умерли, когда ему не было ещё и шести. Вот бабушку и дедушку по маминой линии я помнил хорошо, так как любил бывать у них. Конечно, эта любовь была взаимной, и не удивительно, что, когда бабушка Нина умерла, по её завещанию дом делился на четыре доли: половина дома отходила мне, а мама и дядя Женя получали по четверти дома. Я думаю, что такой расклад не очень порадовал мою тётку, которая "корью не болела, но деньги любила".

Отец обменял дядину четверть дома на свой новенький кроссовер, который он толком и не успел поюзать, и собирался этим летом его капитально перестроить. Так что интерес тёти к моей персоне объясним, вдруг получится с племянника ещё что-то поиметь. А дядя у меня, не скажу, что подкаблучник, но достаточно легко управляемый. Тётя легко им манипулирует, как подросток своим коммуникатором. Дядя был согласен во всем потакать своей жене, лишь бы его иногда отпускали на рыбалку и поиграть в преферанс. С тётей всё было предельно ясно. Она любила красивую жизнь и модные наряды, поэтому деньги у неё надолго не задерживались, впрочем, как и любовники. Свою страсть к командованию и манипуляциям она в полней мере удовлетворяла в школе, где преподавала английский язык. Вот летом её близким приходилось непросто: отлучённая от школы Наталья Леонидовна отрывалась на родных по полной программе.

Поэтому Я и Аня рассматривались дядей и кузиной в качестве сдерживающего фактора. Тут неплохое поле для интересной Игры. Жаль, во время учёбы я не налегал на предметы, которые способствуют покачиванию PQ [7] PQ – Political Quotient или политический интеллект – это искусство достигать своих целей через людей, которые вам не подчиняются напрямую, умение расширить своё неформальное влияние на всю организацию в целом. , очевидно пришло время наверстать упущенное. Поручив Умнику подготовить мне материалы по данной тематике, я продолжил распутывать сложный узел семейных отношений.

С сестрой тоже было все ясно и понятно. Аня была бесхитростной натурой, и талант лицедейства ей был чужд. Она была рада спихнуть меня тёте с дядей, так как, во-первых, не была уверена, что справится со мной, во-вторых, жизнь в однокомнатной квартире на пару с младшим братом значительно ограничивает свободу молодой девушки, а у Анны наклёвывался серьёзный роман. В-третьих, она действительно думала, что в Серпухове мне будет лучше: не так часто будут тревожить воспоминания и переживания. Родительскую квартиру Аня собиралась сдавать, чтобы на время учёбы жить на вырученные деньги как рантье. Меня без средств на существование она оставлять тоже не собиралась. От бабушки остался дом в Серпухове, и теперь я был законным хозяином этого дома. Тётя предлагала его продать, а деньги пустить на моё образование. Аня же предлагала сдавать, хотя бы до моего совершеннолетия, а там я сам решу.

Кроме того, Умник собрал информацию о погибших родителях. Мама – Матвеева Татьяна Михайловна – преподавала биологию в гимназии рядом с нашим домом. Будучи студенткой биофака МГУ подавала большие надежды, но выйдя замуж за отца, порвала с наукой и сосредоточилась на воспитании детей. Отец – Корнеев Пётр Семёнович – был модным архитектором и на пару со своим другом детства, на паритетных началах, владел архитектурным ателье, с которым в ближайшее время тоже надо будет разобраться. Самый простой способ – продать. Не думаю, что папин партнёр даст настоящую цену, поэтому выгодней искать покупателя на стороне. С другой стороны, архитектурное ателье – это неплохой постоянный доход и хорошая площадка для старта. Не откладывая в долгий ящик этот вопрос, попросил Умника прокачать данного перца.

– Откуда у меня эти странные слова? Наверное, остались в наследство .

Надо сказать, что в отличие от меня, Умник в этом мире чувствовал себя, как рыба в воде, легко ориентируясь в его хитросплетениях. Не успел я эту мысль обдумать как следует, а Умник уже выдал информацию на компаньона моего отца и даже фотографии где-то нашёл, явно неофициальные.

Лелайс Александр Германович, 1970 года рождения. Окончил с отличием 14 среднюю школу города Твери. В 1993 году окончил Московский архитектурный институт по специальности "Реставрация и реконструкция зданий". В составе команды "МАрхИ" принимал активное участие в спортивном ЧКГ движении. Мастер спорта по практической стрельбе. С 2009 года – совладелец (вместе с Петром Корнеевым) и коммерческий директор архитектурного бюро "Абрис". Оборот бюро в 2013 году составил -1034021,4 долларов США.

Холост. Фотографии и список девушек, с которыми он наиболее часто встречается, прилагается.

– А фотографии откуда? – решил уточнить я мучавший меня вопрос.

– Если бы ты видел, что некоторые выкладывают в социальные сети, то не удивлялся такой малости, – ехидно ответил он мне.

За окном по-прежнему лило. Грозовой фронт проходил через город и решил задержаться по крайней мере на завтрак. Было сыро и скучно. Не в силах сидеть в четырёх стенах, я решился на вылазку за пределы комнаты. Пробравшись на кухню, обнаружил, что там никого нет. Уничтожив все следы ночного перекуса, я принялся за сооружение новой порции бутербродов, используя всю свою фантазию и не боясь экспериментировать. И так увлёкся этим процессом, что остановился, когда закончился хлеб. К этому моменту и кипяток поспел. Так что я принялся уничтожать созданные шедевры так рьяно, что аж за ушами хрустело, причём так громко, что я не заметил, как на кухне нарисовалась Аня.