Полина Громова - Владыки Безмирья

— Нет, ничего такого. Я просто думала о словах Курая.

— О том, как много значения здесь придается информации об уровнях? Но ведь Боггет договорился с ними, и…

— Нет. О том, что он сказал в лесу. Помнишь?

«…Тот мир, из которого ты пришла, должно быть, очень страшное место…» Еще бы я не помнил это.

— Думаешь, как он догадался о том, что мы из другого мира? Они же, скорее всего, следили за ходом сражения. Наверняка, это единственное, что может объяснить разницу в отображающихся уровнях и наших реальных способностях.

Селейна опять покачала головой.

— Он не сказал «вы». Он имел в виду только меня.

— И что?

Я сдался. Наш мир не страшнее Безмирья, и не он виноват в том, что Селейна была такой, какой она была. На формирование ее характера и навыков повлияло множество обстоятельств, но уж точно не природа нашего мира. Если бы в нем Селейны существовали как особый вид, то их бы занесли в магические учебники, а то и вовсе наладили бы экспорт в Безмирье — скажем, для полного его захвата.

Немного помолчав, Селейна перевела дыхание и вдруг улыбнулась.

— Сэм, а ты единственный, кто не знает, да?

Я постарался изобразить на лице максимально возможное недоумение. Улыбка Селейны стала шире, но ничего радостного в ней не было. Девушка отвернулась и, не глядя на меня, заговорила:

— Сэм, я подкидыш. Мой отец, Ханс Гилмур, нашел меня зимой на помойной куче за огородами. Я была новорожденным младенцем. Отходы были еще теплыми, и это спасло мне жизнь, я не замерзла. Можно сказать, мне повезло. Гилмур тогда уже был вдовцом. Его собственная дочь умерла во младенчестве, и он решил взять меня в дом и вырастить. От меня никогда не скрывали, что я не родной ребенок, а я в свою очередь никогда не скрывала этого от других людей. Наверное, поэтому никто и не обращал на это внимания, тем более не до того было. Я очень благодарна моему отцу: из-за меня у него было много проблем, особенно пока я была ребенком, но он не отказался от меня, не выбросил обратно на улицу. И я никогда не испытывала желания разыскать своих настоящих родителей: если они так поступили, значит, у них были веские причины на это, а если нет, то нам лучше никогда не встречаться. Но после того как началась вся эта история… — Селейна посмотрела на меня и заговорила тише. — Мне не нравится, что я так думаю, но я думаю, что мир, из которого мы пришли, не родной для меня. Мне не было плохо там, и я готова прожить в нем всю жизнь, ничего страшного. И все же я никогда по-настоящему не принадлежала ему. Я не хочу сказать, что я появилась на свет здесь. Возможно, мой родной мир вовсе не этот. Как сказал Курай, он может быть действительно страшным местом. Но здесь, в Безмирье, я чувствую себя гораздо лучше, чем дома. Как бы это сказать… Я тут словно на своем месте. Ты же не испытываешь ничего подобного, Сэм?..

Я слушал Селейну, совершенно ошеломленный ее словами. «Рейд никогда бы не увлекся девушкой вроде меня», — так однажды сказала мне Селейна. Да, теперь я был согласен с ней: Рейд бы с таким не справился.

Смысл вопроса, который Селейна задала мне в конце, я уловил, но ответить не успел: пока она говорила, к нам подошел Тим.

— Я думаю, как раз это и может кое-что объяснить, — сказал он.

Селейна слегка нахмурилась.

— Считаешь, это проблема?

Тим замотал головой.

— Нет, конечно, нет. Но тебя же это беспокоит.

Селейна ненадолго задумалась, затем кивнула.

— Скорее да, чем нет.

— А в чем дело? — спросил я. Будто бы только что обрушившегося на меня признания Селейны было недотаточно…

Тим повернулся ко мне.

— А ты еще не заметил? У нее в статах не отображается раса.

Я вновь взглянул на Селейну. Да, я не заметил этого сразу, но ее раса действительно не была указана. Вместо скрытой, как у Кифа, строки, у Селейны была открытая строка, вот только значилось в ней: «неизвестно».

— Это что, получается, ты не человек?

Селейна пожала плечами.

— До сегодняшнего дня я считала себя человеком. И я не знаю за собой ничего, что отличало бы меня от обычного человека. Правда, до сегодняшнего дня я не задумывалась о том, что является определяющими характеристиками человека как расы…

Ну, вот, она опять за свое. Неужели она думает, что, если выяснится, что она действительно не является человеком, наше отношение к ней изменится? Если так, то она плохо думает. Скорее всего, это просто какая-то ошибка системы идентификации.

— Тим, как считаешь, как такое может быть?

— Понятия не имею. Я спрашивал у Боггета, он тоже не знает, — сказал Тим. — Он сказал, что сам удивился, когда увидел ее расовый статус.

— А Киф?

— Он ничего не сказал. Но, кажется, не удивился.

— Это потому что он с самого начала об этом знал, — сказал я. — Он ведь, в отличие от нас, и раньше все видел. Как, кстати говоря, и Боггет.

— Неужели они никогда не сталкивались ни с чем подобным? — спросил Тим.

Мы переглянулись.

— Не сталкивались. Или сталкивались, но не хотят нам говорить.

Селейна помрачнела.

— Так… Я сейчас пойду и вытряхну из них эту информацию, — сказал я. — Не может быть, чтобы ни один из них не знал, в чем дело.

— Пойдем вместе, — сказала Селейна. — Все-таки, это касается меня.

— Я с вами, — сказал Тим.

Ощущение было, что мы собираемся на квест.

— Где они?

Определить локацию.

— Насколько я знаю, сейчас они в общей комнате.

Уточнить количество противников.

— Боггет и Киф точно там, а еще с ними Рейд.

Узнать дополнительную информацию, которая может пригодиться.

— Я слышал, как Боггет заказывал выпивку.

Определить стратегию.

— Ну, что будем делать?

— Просто пойдем и спросим их.

Обзавестись возможной поддержкой.

— Может, Риду позовем? — предложил я. — Вдруг она захочет пойти с нами.

— Я пойду, — произнесла, выступая из-за угла, Рида. Подслушивала ли она наш разговор? Даже если так, у меня не было оснований сердиться на нее за это.

— Хорошо!

И, наконец, двинуться в путь.

— Тогда идемте.

Поскольку время было уже позднее, свет в общей комнате был приглушен, горела только одна красноватая лампа. В ее свете фигуры людей, находящихся в комнате, выглядели созданными из глины. Боггет полулежал в низком кресле, вытянув ноги на середину комнаты. Глаза его поблескивали в темноте. Свесив одну руку почти по самого пола, он придерживал за горлышко стоящую на нем бутыль в тростниковой оплетке. Рейд устроился на диване напротив. Глаза его были полузакрыты, он будто бы дремал. Киф тоже сидел в кресле, как всегда, подобрав под себя ноги и выставив в стороны острые коленки. На столе неподалеку лежала карта Подземелья Туманных Жриц и какие-то записи, тут же стояла еще пара бутылок и кружки. Если Киф, Боггет и Рейд и разговаривали, то замолчали задолго до того, как услышали, что мы приближаемся. Когда же вся наша делегация остановилась перед ними, Киф повернул голову и устало произнес: