Сергей Чехин - Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба

— Я пришел помочь вам, дуракам, — старик сплюнул и болезненно поморщился. — Раз уж решили сдохнуть, то хотя бы сдохнете не зря. Сил почти не осталось, да и лес с ними. Мне не страшно вознестись в долину духов. Не стыдно заглянуть в глаза предкам. Желаю и вам того же, сосунки.

— Дедушка!

Ковен метнулась к родичу, но уже ничего не смогла сделать. Древний чародей воздел к небу руки и рухнул, точно громом пораженный. Ни молний, ни протуберанцев, ни прочих выплесков силы — тихо и без дешевых спецэффектов отдал свою энергию до последней капли, включая душу и разум. И вся эта мощь воплотилась в древесного гиганта, рядом с которым побежденный мною голем выглядел так же, как ребенок на фоне Макара.

Титанический энт, вдвое выше самого высокого дуба, массивный, кряжистый, с покрытым мхом и капом пнем-лицом и свисающей до пояса кроной-бородой. Существо мало походило на человека, и, тем не менее, в движениях, осанке и жестах скользила типично-рорховская надменность, а прежде чем шагнуть на поляну, голем закашлялся и схватился за поясницу.

— Растоптать бы вас всех, полудурков, — громыхнул исполин. — Да зря что ли жизнь тратил?

— Это еще что за хрень? — рыцарь и воительница вскочили и выхватили оружие.

— Это, — задрал голову до боли в шее, осматривая дубового атланта, — особенная эльфийская магия. Ну что — все в сборе. Выдвигаемся?

— Согласен, — Макар кивнул. — Пора заканчивать. Тебя как, подвезти?

Я свистнул — чисто на удачу — и как по волшебству из-за деревьев выбежала Уклейка, хотя все это время думал, что после пленения лошадка потерялась с концами. Маунт — это, конечно, здорово, но коль уж наглеть — то до конца. Поэтому сложил ладони рупором и крикнул:

— Эй, Рорх! Не сочти за дерзость, но не прокатишь до озера?

— Ха! — голем подбоченился. — Только если хвостатая прелестница поедет с нами!

Взглянул на суккубу — та равнодушно пожала плечами.

— Договорились!

Старик со скрипом и кряхтением наклонился и подставил ладонь, похожую на плот из стянутых лианами бревен. Стоило взойти на них, и кисть с плавностью механического подъемника коснулась виска, отчего издали казалось, будто великан отдает честь. А может и не казалось, ведь дед, каким бы засранцем ни был, прощался с родными местами навсегда. Студеная вода, розовые лепестки, источающие янтарное сияние светляки. Зеленые волны холмов, тенистые долины, звенящие ручьи и богатые дичью склоны. Соратники из лагеря, другие эльфы, Ковен в конце-то концов. Рорх уходил, чтобы умереть, как почуявший дыхание смерти волк. Уходил, чтобы отвадить Костлявую от родных и близких.

В перевернутом пне имелось углубление, окруженное торчащими корнями, отчего мы с Хирой чувствовали себя как в летящей под облаками ступе бабы Яги. Исполин шел медленно и плавно, почти не трясясь и не качаясь, и при желании я бы мог стоять во весь рост и ни за что не держаться, но высота девятиэтажного дома сего желания не вызывала.

— Вот и все, — вздохнул, глядя с верхотуры на подернутую дымкой равнину, в середине которой блестела полированным серебром гладь озера. — Понеслась.

— Сцышь? — кончик хвоста шлепнул повыше колена.

— Сцу.

Отнекиваться бессмысленно, ложь раскусил бы и ребенок по дрожи в голосе, частому дыханию и непреодолимой жажде делать хоть что-нибудь — смахивать несуществующую пыль с пальто, оглаживать сумку, топтаться, просто сжимать и разжимать пальцы — лишь бы не стоять столбом. Одним словом — места себе не находить, что не очень-то вяжется с поведением бесстрашного и отчаянного полководца. Несмотря на тонну пережитого: Хаб-Харбор, Легат, штурм крепости, предательство и плен, несмотря на идущую след в след погибель, никак не мог унять волнение, не дающее вдохнуть полной грудью, колющее сердце и холодящее руки.

И больше всего боялся не за собственную за жизнь, а того, что вскоре неминуемо придется отнять чужую.

Хира толкнула плечом и подмигнула.

— А ты не сцы.

— Умеешь поддержать, — вздохнул. — Слушай. Если погибну в бою...

— То что? Забрать оружие и лошадь? Рассказать семье, как ты пал?

— Нет. Просто хочу признаться, пока не поздно. Излить душу и все такое. Прежде не решился бы, но коль уж нечего терять... — набрал побольше воздуха, зажмурился и процедил: — Знай — ты самая вредная жопа во вселенной.

— Скука, — суккуба зевнула и похлопала по губам. — Во-первых, предсказуемо. Во-вторых, это ни для кого не секрет.

— Ага. Зато ты у нас большой оригинал.

— Конечно, — девушка приподняла воротник куртки. — И тоже хочу кое-что сказать. За себя не волнуюсь — я-то не ландух какой-нибудь, меня с кондачка не заборешь. А вот ты и вправду можешь склеить ласты, а значит, самое время попрощаться. Ну... на всякий случай. Приключения, драки, спасения в последний момент — было весело, правда. Я поменяла больше хозяев, чем чистюля — трусиков, но никогда еще не встречала столь доброго, самоотверженного и благородного. До сих пор не понимаю, как тебя занесло в демонисты. Видать, правду говорят — пути демиурга неисповедимы, а замысел непостижим. Вот, — вздохнула, не то переводя дыхание, не то собираясь с мыслями. — Надеюсь, никто не помрет и продолжим в том же духе. Уже и забыла, что такое счастье, но рядом с тобой, кажись, начинаю потихоньку вспоминать. И что бы ни случилось, запомню эти дни как лучшие в своей долгой-предолгой гребаной-прегребаной жизни. Спасибо за все, Артур.

— Ха-ха, — проворчал, подняв лицо и часто заморгав. — Сейчас пущу сопли, а ты поржешь. Предсказуемо.

Хира не стала спорить, огрызаться или подначивать. Просто крепко обняла, прижавшись лбом к груди, а я смотрел на приближающийся Эль-Тиран промеж ее рогов и чувствовал, как одно из самых свирепых, коварных и опасных созданий сжалось в тугой комок и мелко дрожит под моими ладонями.

Рорх первым добрался до пляжа и замер у самой кромки — на безопасном удалении от стрелков. Несмотря на высоту, Эль-Тиран казался океанским лайнером, только сколоченным из белых, как слоновая кость, досок. Неведомые корабелы подогнали дерево с запредельной искусностью, и приходилось до рези напрягать глаза, чтобы заметить стыки. Несмотря на отсутствие якорных цепей, эльфийский исполин недвижимо стоял на одном месте, и ни ветер, ни рябь не могли пошевелить громаду.

А значит, притаившиеся за резными бойницами лучники будут бить без промаха, и надеяться стоит исключительно на расстояние — ряды амбразур начинались со второй палубы, а это минимум метров тридцать только по катету, а гипотенуза и того больше. Но лучники — это полбеды, а вот ощетинившаяся заструганными бревнами дуга — проблема, которую предстояло решить в первые минуты штурма.