Кирилл Смородин - Охота

– А как же Егор? – нахмурился Матвей.

Миерруан помрачнел.

– Егор очень слаб, и его организм может не выдержать дополнительной магической обработки. Я наделю твоего друга лишь самым необходимым: он сможет дышать в игровом мире, есть, спать, справлять естественные надобности. Кстати, о последнем… Егору нужна будет помощь. Вы готовы ее оказывать?

– Готов, – твердо ответил Климов.

– Также он должен принимать много снадобий. Какие именно – он помнит сам, но вместе со всем необходимым ты получишь еще и зачарованные часы с будильником. Сигнал будет срабатывать всякий раз, когда придет пора для очередного приема лекарств. Все нужно делать строго по часам, от этого зависит жизнь Егора.

– Я понимаю. И сделаю все, что нужно.

– Прекрасно. Следующий момент – еда. Я дам вам с собой немного припасов, но их хватит, самое большее, на два-три дня. После этого вам самим предстоит добывать пищу. Ты много времени провел во Флеадоре и знаешь, что даже игровым персонажам в этой игре необходимо добывать себе пропитание. Добычи там немало: рыба, птица, мелкие животные, а еще ягоды и фрукты. Готовить вы будете точно так же, как делали бы это в реальности. Впрочем, думаю, главным по этой части станет Зозимос. Он любит охотиться и, к тому же, великолепный кулинар, – договорив, Миерруан улыбнулся.

Некоторое время молчали. Потом Матвей решился задать один из самых главных вопросов:

– Сколько времени нам предстоит провести оцифрованными?

Инквизитор помрачнел, качнул головой, и Климов понял, что не услышит ничего хорошего.

– Простите, но точно я не могу сказать. Постараюсь вытащить вас оттуда недели через две. Быть может, раньше, но это маловероятно.

Матвей услышал, как сглотнула Алена, и обнял ее. Смотрел он в пол.

«Две недели минимум, – думал Климов, чувствуя, как накатывает отчаяние, и всеми силами стараясь не поддаться ему. – В совершенно другом мире и ожидая непонятно чего…»

Он уже приготовился к тому, что впереди будут очень нелегкие дни, однако куда больше боли доставляла другая мысль: Алене тоже придется пройти это испытание.

Миерруан вздохнул и заговорил вновь:

– Я понимаю, Мирон был злобен и скуп на добрые слова. К счастью, он остался в прошлом, и я могу сказать, что восхищаюсь вами обоими. В других мирах явно недооценивают силу воли и мужество землян. Вы с Аленой доказали это личным примером.

– При чем здесь я? – по голосу слышалось, что Алена, несмотря на то что было напугана предстоящим, удивилась. Климов поднял на нее глаза и увидел, что та с непониманием смотрит на инквизитора. – Все ведь делал Матвей. Погружался в игры, оцифровывался, отправлялся в другие миры, рисковал жизнью, чувствовал боль… – последние слова она произнесла почти шепотом. – Ведьма… Кларисса не делала тайны из всего, чем ему приходилось заниматься.

– Верно, Матвей сделал невероятно много, раз за разом проходил через тяжелейшие испытания. Но и тебе приходилось очень нелегко. Бесконечные поручения, одна тяжелая работа за другой, все время на ногах. К тому же, ты была вынуждена увидеть немало страшных и неприятных вещей. Чего стоит одна лишь борьба за жизнь Клариссы, когда Матвей извлек из «Калдт Гитт» сердце Великого белого знахаря.

– Давайте не будем об этом, – тихо попросила Алена, и Матвей покрепче обнял ее.

– Хорошо, прости. Это не те воспоминания, которыми хочется дорожить, просто ты не должна недооценивать себя. Знаете… Как и любая женщина, Кларисса мечтала о детях. И однажды, совсем недавно, за несколько дней перед охотой на Пламенного Рокота, призналась, что была бы счастлива, если бы ее дети походили на вас.

Матвей не знал, что на это ответить. По-хорошему, он не должен был испытывать к ведьме ничего, кроме ненависти. Та похитила его и Алену, превратила их жизнь в кошмар, а теперь ушла, оставив их в окружении наверняка еще более серьезных трудностей и опасностей. Однако Климов чувствовал, что ему жалко ведьму. Та была изгоем, хоть и обладающим невероятной силой, рисковала жизнью, не раз делала то, чему противилась сама, раз за разом испытывала боль, получала страшные раны, одна из которых и свела ее в могилу. Матвей не сомневался, последние дни ведьмы не приносили ей ничего, кроме страданий, и от этого чувствовал в душе горечь.

Климов совершенно ничего не знал о своих родителях – ни кем они были, ни почему бросили его. Сам он считал, что всему виной слабость и трусость. С каждым годом Матвей думал о людях, подаривших ему жизнь, все реже, однако ненависть к этим двум причинам, из-за которых он оказался сиротой, лишь крепла. Он презирал тех, кто был не способен проявить в нужный момент достаточно сил, терпения и отваги.

Ведьму… Клариссу никак нельзя было назвать слабой или трусливой. Та сама шла навстречу опасным испытаниям, одерживала одну победу за другой, ломала каждое препятствие, возникающее на пути к цели. За это Матвей не мог не уважать хозяйку убежища.

– Простите, я, наверное, говорю много лишнего, – задумчиво сказал Миерруан. – Но вам предстоит нелегкое испытание, и я хочу вас подбодрить. Тем более что до сегодняшнего дня вы не видели от меня ничего, кроме злобы.

– Все в порядке, – ответил Матвей. – Но мне кое-что не понятно. Кларисса не раз отправляла в игру других существ. В ту же «Калдт Гитт», чтобы задержать игроков из пяти топовых кланов. И существа эти были практически неубиваемыми…

– Кажется, я знаю, куда ты клонишь. Тебя удивляет, почему я ограничиваюсь лишь предупреждениями и просьбами о том, чтобы, находясь в игре, вы были осторожны?

Матвей кивнул.

– Ты мыслишь в правильном направлении. При оцифровке человека действительно можно наделить рядом умений, которые помогут в виртуальной реальности. Однако их список очень ограничен, и неуязвимость или хотя бы повышенная защита туда не входят. Человек – очень хрупкий организм, в отличие от тех же горгулий и уж тем более монстров-гигантов, которых ты видел в Слюдяной чаше. Но даже для них наделение такими свойствами – очень серьезное вмешательство, меняющее их организм. Если этих чудовищ вернуть в настоящее, долго они не проживут, слишком серьезны внутренние трансформации. Так что вы отправитесь в игру лишь под чарами невидимости и еще несколькими заклинаниями, благодаря которым ваши тела будут функционировать должным образом.

Климов переглянулся с Аленой, вновь задумчиво покивал.

Тем временем, вернулся Брутус в компании бочонков. Он катил перед собой обычное кресло на колесах, в котором полулежал Егор – такой же бледный, с теми же кругами под глазами, одетый в серую длинную рубаху. Светлые волосы парня заметно отросли и начали виться. Сам он, несмотря на изнуренный вид, улыбался, глядя на Матвея.