Павел Петкевич - Пангея. Том 1

Необъятных размеров тетенька, абсолютно безучастно, приняла мои документы, выдала стандартный набор брошюрок с правилами трудоустройства, сокрушенно поглядела на метку в моей днк подписи, зачитала список возможных вакансий, и, тут же, посоветовала не тратить время зря, ибо с такой меткой меня никуда не возьмут.

Если честно, то я приуныл. Я, конечно, знал, что в маленьких городках с работой не фонтан, но, чтобы на столько! Плюс эта проклятая метка, начала серьезно портить мне жизнь. Оставив скучной толстухе свой номер телефона, и попросив оповестить меня, если что-нибудь подвернется, я с сильно ухудшившимся настроением побрел домой.

Вопреки ожиданиям, бабушек во дворе не оказалось. Видимо сказывается обеденное время. До приезда моей новой мебели у меня было ещё более трёх часов, которые я провёл за генеральной уборкой, разбором завалов мусора и выносом старой мебели во двор.

За этим занятием меня и застали доставщики мебели. Два рослых и подкачанных парня быстренько стаскали мои покупки в квартиру, помогли вынести остальной хлам и так же быстро уехали. А я, с огромным удовольствием, опустился на свой новый удобный диванчик. Вот, кто бы, что бы, не говорил, а удобнее и универсальнее дивана - мебели не существует. В любом доме он сразу становится центром притяжения всех живущих.

Ничего не найдя в интернете на предмет трудоустройства, я решил, что уже достаточно времени, чтобы навестить своих соседей из второй квартиры, и поговорить с местным, так красочно отрекомендованным бабулькой, Данилой мастером.

— Здравствуйте, я пришёл, как я понимаю, к вашему мужу по поводу ремонта. — Выпалил я, открывшей мне, довольно крупной, но вполне милой женщине.

— Только не говорите, что он и у Вас ремонт не закончил. Вроде бы и не пил в последнее время? — Спохватилась женщина.

— Нет, у меня он его ещё и не начинал, — улыбнулся я. Я сосед из пятнадцатой, а Василия мне посоветовала Ваша мать, как рукастого мастера.

— Ааа, да, мама рассказывала про Вас. Не подумаете, Василий у меня и правда с руками, и работы не боится, правда, когда не пьёт. — Последние слова она проговорила тихо и как-то печально. — Но берём мы не много, я ему помогаю, ну помыть там чего, прибраться.

— Ну, вот и здорово, звучит отлично! — Я постарался вложить максимум заинтересованности и оптимизма в свои слова. — А можно переговорить с мужем, как я понимаю, именно он решения принимает?

— Да, Вы, проходите, — снова встрепенулась женщина. — Васи пока нет дома, но скоро уже должен появиться, а мы пока чаю попьём, мы с мамой пирожками Вас угостим.

Уютная кухня, где мы расположились, как-то сразу настроила меня на тёплый и домашний разговор по душам. Тамара Марковна, та самая бабулька, генерировала вопросы десятками в минуту. И с той же частотой подкладывала мне в тарелку ещё тёплые ароматные пирожки. А спустя час, на кухню вошёл Василий. Глядя на него, мне почему-то, захотелось назвать его Михаилом Потаповичем. Уж больно он был похож на медведя. Могуч, волосат, лохмат и громок.

— Привет, домашние! — От его громогласного рыка, чашки с чаем испуганно звякнули на блюдцах, — чего творите!?

— А, мы, тут плюшками балуемся, — непроизвольно вырвалось у меня.

— Ой, ну, что ты орешь то, как оглашённый!? — Поморщилась Тамара Марковна. — Не видишь, гости у нас, сосед из пятнадцатой. О ремонте пришёл с тобой поговорить.

— Гы, а я уж думал Любаху мою, пришёл отбивать, — заржал великан. — Здорово, сосед! Я Вася!

— Паша! — Пожал я ковш экскаватора, что служил Васе ладонью. — Очень приятно!

— Ты, тут, небось, наслушался бабских сказок, мол я сильно пьющий, работу на полпути бросаю, и вообще не путевый, да Тамара Марковна!? — Сказал Василий, смотря только на сжавшуюся старушку. — Вечно кое-кто ерунду всякую мелет.

— Ну, вообще-то, именно Тамара Марковна и порекомендовала мне, твои услуги, как первоклассного мастера на все руки, — решил заступиться я за старушку, за что, и был вознагражден благодарными взглядами женщин.

— Хм, ну, прям первоклассного! — Немного смутился великан. — Хотя, халтуру не гоню, сроки не тяну, лишнего не беру.

— Вот и пришёл я, Вась, к тебе за помощью. Квартиру мою за годы частого съёма укатали в полное безобразие. Подшаманить бы ее слегка, чтобы хотя бы жить нормально можно было?

— Тут смотреть надо, — он важно потёр подбородок, — оценить масштаб бедствия, так сказать. А уж на месте я и прикину, что там и как, и во что это тебе встанет.

— А так давайте и сходим, чего тянуть, — спохватилась Люба. — Вась, надо помочь по-соседски, а?

— Да, пойдём, с чего бы и нет! — Легко согласился Василий.

Люба, перешагнув через мой порог, ошарашено смотрела по сторонам, поражаясь грязищи по углам, ахала и причитала стоило ей заглянуть в кухню. Безапелляционно заявив, что на этой свалке жить нормальному человеку просто опасно для здоровья, убежала за инвентарем для уборки. А я ходил следом за Васей и слушал его оценку состояния квартиры и предстоящей работы. Если исключить из его монолога отборный мат, то вывод один - квартире полный алес, а работы ахтунг сколько много.

— Да, ты, не кисни, сосед, — сжалился надо мной мастер, заметив мои поникшие плечи. — За Любашкину помывку, возьмём полгрошика. Баба она у меня сердобольная, но и совсем бесплатно работать ей не дам. А конуру твою мы подшаманим, ну скажем, тысяч за двести. Кафеля немецкого и унитазов турецких не обещаю, но будет чистенько и аккуратно. Что скажешь!?

— Двести!? — Я закашлялся, — так сама квартира максимум трицадку стоит!

— Вот вы столичные! — Загремел хохотом Вася, — все в долларах считаете, совсем забыли, в какой стране живете! Я ж, в рублях, тебе цену называю. А если тебя и в деревянных такая сумма пугает, то извиняй дружище, тут я уж и не знаю, чем помочь!

— Вот, так вот, и становятся заиками, — выдохнул я. — Раз в рублях, то терпимо. Только Вась, тут такое дело, на данный момент у меня чуть больше ста тридцати тысяч, а с работой пока никак. Был сегодня на бирже, так из результатов, только пачка брошюр и пожелания удачи. Срок у меня условный, а с ним никуда не берут.

— А срок за что? — Напрямую спросил нахмурившийся сосед.

— Нарушение договора о неразглашении, сболтнул коммерческую тайну — не стал юлить я, но и не вдаваясь в подробности, ответил.

— Так, разве ж то, преступление!? — Расслабился и расцвёл гигант. — Вот будь ты вором, каким или насильником, скажем, шёл бы ты от меня по известному адресу. А так, херня, а не преступление. А коли договоримся по ремонту, то и работу помогу тебе найти. Сейчас Любавушку мою с тряпками дождёмся, а сами пойдём мою биржу труда навестим!

Вася заржал и хлопнул меня по плечу. Я сильно постарался не покачнуться от такого проявления дружбы. Но у меня явно не получилось.