Дмитрий Гельфер - Серые будни богов: Книга 1

С повозкой обошлись весьма радикально. В общественных конюшнях можно было не только оставить животное на постой, но и договориться о продаже. Мариса практически не торговалась. Легко пришло, легко ушло. Покупатель, дородный дядька с сильным чесночным запахом изо рта, остался доволен.

- Теперь нам надо и самим пристроится на ночлег, - Крэйвен уверенно торил путь через площадь. - Но, если честно, с этой стороны я Пируссу знаю плохо.

Мариса тащилась за иннолом, не переставая крутить головой по сторонам.

- А чем тебе не нравится 'Ржавый якорь'?

- Редкостна дыра, уж поверь.

- Нам же нельзя их надолго оставлять, - Мариса искренне недоумевала. - Иначе в чём смысл договора?

- Не волнуйся. Я буду торчать в 'Якоре' от рассвета и до заката.

- А я, значит, буду сидеть у окна и ждать вестей?! - Она одёрнула Крэйвена за рукав, и тот вынужден был остановиться и посмотреть ей в глаза. - Так, не пойдёт! Я не какая-нибудь сельская дурочка. Меня не надо оберегать от всех мыслимых опасностей.

Крэйвен закатил глаза и тяжело вздохнул.

- Я иду с тобою в порт, и это не обсуждается!

- Как будет угодно госпоже.

Иннол аккуратно высвободил рукав из её хватки и направился дальше. Мариса же кипела праведным гневом. Да за кого он её держит? За 'деву в беде'? За кисейную барышню?

Проходя мимо статуи в центре площади, она чуть притормозила. Медный всадник на коне в натуральную величину потемнел от времени и был весь в зеленых следах патины. Зато причинное место у коня натёрто до блеска. Всадник указывал поднятой левой рукой в сторону моря, видневшегося в просветы между домами. На постаменте значилось 'Уиклибо Грийан'.

Буквально секундной задержки хватило, чтобы отстать от Крэйвена и внезапно в Марису врезался какой-то малец, вынырнувший из ниоткуда.

- Прошу прощения, госпожа, - Пискнуло тощее создание и заспешило дальше.

- А ну, стоять! - Откуда-то из толпы выскочила рука Крэйвена и сомкнулась на тонком предплечье.

- Крэйвен, ты чего? Он же извинился.

- Да? Извинился? - Иннол выкрутил руку на излом, не давая ни малейшего шанса сорванцу сбежать. - Проверь-ка ты свой кошель.

Мариса хлопнула по поясу. На том месте, где привычно болтался небольшой мешочек с серебром на текущие расходы, остались только два сиротливых кожаных огрызка.

- Пусти! - Заблажил воришка. - Больно же.

Он извивался ужом, но Крэйвен легко удерживал хватку. Прохожие чуть раздались в стороны. О камни мостовой что-то звякнуло, и Мариса сразу опознала свой кошель. Где именно воришка прятал улику и как умудрился сбросить без помощи рук, оставалось загадкой. Мариса резво подхватила деньги, пока им не приделали ноги.

- Я ничего не брала. Вы не имеете права! Я стражу позову!

- Крэйвен, отпусти девочку, - Адреналин в крови подскочил, но Мариса уже взяла себя в руки. - Мы ничего не докажем.

Пока она проверяла содержимое мешочка, иннол глупо хлопал глазами, переводя взгляд с Марисы на воришку и обратно.

- Девочку? - Наконец выдал он и, крепко ухватив подбородок, развернул чумазое лицо к себе.

Ребёнок, лет десяти. Как раз тот возраст, когда в угловатом подростке ещё нет и намёка на женственность. Коротко стриженные чёрные волосы, ужасная худоба. Волчонок городских трущоб. Девочка стояла на носочках, стараясь снять напряжение с вывернутой руки. По лицу уже расползались дорожки слёз. Она что-то шептала, но так тихо, что разобрать мог только Крэйвен.

- Отпусти, - Тихо повторила Мариса.

Крэйвен не спешил выполнять просьбу. Всматривался в её глаза, как будто пытаясь увидеть ответ на незаданный вопрос. Или борясь с противоречивыми чувствами в собственной душе.

- В порту таких дюжина на десяток, - Он многозначительно кивнул на затихшую пигалицу. - За скутум прирежут, за спату удавят.

- Я поняла намёк, - Сдалась Мариса. - Отпусти уже ребёнка.

- Запомни, мелочь, и старшим своим передай: эту женщину трогать нельзя! Она - посланница Милосердной, тебе ясно? Твоя молитва услышана.

Крэйвен встряхнул девчонку, дождался неуверенного кивка и разжал хватку. Пигалица тут же припустила со всех ног.

- Ты зачем ей наплёл про посланницу Мэймы?

- А зачем ты за неё вступилась? - Он смотрел на неё с вызовом. - Моё спасение, эта мелюзга... Ты слышала кому она сейчас молилась?

- Н-нет, - Сбитая с толку Мариса ошарашенно покачала головой.

- Милосердной. Я молился ей и пришла ты. Девчонка молилась ей и ты простила.

Его резко охрипший голос переполняли чувства. Надежда услышать 'да' и страх услышать 'нет'.

- А все эти ваши секреты и странности? - Крэйвен указал пальцем в небо, копируя Васины горячечные жесты. При этом взгляда от Марисы он не отводил. - Будешь убеждать меня, что Милосердная тут не при чём?

- Ты это сам придумал, - Попыталась урезонить его Мариса.

- Возможно, - Согласился Крэйвен. - Но госпожа не очень-то умело изображает смертную.

Она стояла, глупо разевая рот и не находя, что сказать. Иннол выждал пару мгновений. Уголок его рта нервно дёрнулся, а рука прошлась по выстриженному виску, где ещё несколько дней назад были косы.

- Я отрёкся от Духов глубин! Я их предал! Не говори мне, что это было зря... - Он развернулся и пошёл дальше, не оглядываясь.

Карты раскрыты: он считает её посланницей богини. Истово, всерьёз. Как бы нелепо это ни звучало, но в целом то он не очень далёк от правды. Только что теперь делать ей с этим знанием?

- Крэйвен, погоди! - Опомнившись, Мариса бросилась вдогонку.

***

После разговора на площади старины Уиклибо между Марисой и Крэйвеном как будто провели незримую черту. Иннол больше ни разу не поднимал этой темы, но вёл себя подчеркнуто уважительно. С пиететом и, возможно, даже с неким подобострастием. Как паладин, готовый умереть во имя веры. Тот, прежний Крэйвен, травивший похабные байки про свои любовные похождения, нравился Марисе гораздо больше.

Случай с воровкой девушку не убедил и она, всё же, настояла на совместном посещении порта. И одного раза вполне хватило, чтобы представление о море, как о чём-то прекрасном и романтическом было изгажено навсегда. Грязь, вонь, шум. Запах гниющих водорослей и рыбы. Пьяная матросня и мутные типы, что липкими взглядами цеплялись за их спины. Крыса, деловито умывающаяся у входа в 'Ржавый якорь', заставила Марису содрогнуться от омерзения и окончательно убедила в правоте Крэйвена: ей здесь не место.

Поход в порт был неприятен и сам по себе, а уж вкупе с новостями...

- Э-хей, госпожа Мариса! Садитесь, садитесь, - Обух встретил их наигранным радушием и масляной улыбкой. - Долгонько вы животину пристраивали... Выпьем за успех начинаний?

Охотник был один, без подручных. Он подхватился и галантно придвинул к столу тяжелый табурет, заодно смахивая с его поверхности какие-то объедки. Мариса так и не рискнула на это присесть.