Рэт Уайт - Воскреситель [ЛП]

Все еще держа котенка, Дейл достал из кармана перочинный нож. Затем вонзил лезвие котенку в горло и принялся пилить пищевод. Животное шипело и выло от боли, впиваясь в руки Дейлу крошечными, похожими на иголки коготками. Затем его тельце задрожало, законвульсировало, изо рта брызнула кровь. На этот раз Дейл даже вскрикнул от восторга и громко рассмеялся, глядя как серенький "гималаец" захлебывается собственной кровью.

Продолжая улыбаться, Дейл в третий раз поднес губы ко рту котенка и вдохнул в него часть своей безграничной жизненной силы. Его улыба стала шире, когда лапки котенка снова задергались, а рана в горле стала заживать и исчезать. Улыбка превратилась в жесткую прямую линию, когда он поднял глаза и увидел, что перед ним стоит его мать. Он заметил ее всего за несколько секунд до того, как тыльная сторона ее ладони соприкоснулась с его ртом.

— Какого черта ты делаешь? Думаешь, мучить бедное животное, это весело?

Дейл упал назад, не выпуская котенка из рук. Глаза наполнились слезами и расширились от шока.

— Я… я ничего не делал. Я просто играл с ним.

— Играл с ним? Я видела, как ты убил его ножом!

Мать сердито указала на меленький вымазанный кровью нож, все еще зажатый в руке у Дейла.

— Но я вернул его к жизни! Он даже не понял, что с ним произошло.

— Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что он ничего не помнит? Даже если и так, это все равно не нормально. Думаешь, то, что папа сделал со мной, нормально? Потому что ты вернул меня к жизни? Думаешь, это все меняет?

— Но ты даже не помнишь, что случилось. И котенок тоже. Смотри!

Дейл протянул к котенку руку, но на этот раз тот зашипел и укусил его в мягкую кожу между большим и указательным пальцем, затем бросился через сад и скрылся в доме.

— Ой!

Дейл схватил раненную руку другой рукой и поднес ко рту, чтобы слизнуть кровь.

— Ох, детка! Дай, посмотрю.

Мать Дейла опустилась на колени и осмотрела его поврежденную руку. Там, где кошачьи клыки пронзили кожу, виднелись две крошечные ранки.

— Дейл, послушай. Ты прав. Я не помню, что со мной случилось, и надеюсь, никогда не вспомню. Но это все равно ничего не меняет. То, что твой отец сделал со мной, ужасно, и он будет гнить в аду за это. Боли я, может, и не помню, но судя по тому, что рассказала полиция, это было ужасно. Но то, что ты можешь вернуть к жизни меня или того котенка, не значит, что мы должны так страдать. И то, что мы не помним случившегося, не меняет это в лучшую сторону. Все равно это неправильно.

Дейл молча смотрел на мать. На его лице отражалось полное непонимание.

— Это как те христиане, которые говорят, что если б не было Бога, все грабили бы, насиловали и убивали друг друга. Если это так, и они не совершают преступления лишь потому, что бояться попасть в ад, значит, это не очень хорошие люди. Глубоко внутри они такие же злые, как убийцы и насильники… такие же злые, как твой отец. Есть цитата, только я забыла, кому она принадлежит. Я не сильна в подобных вещах. Но она гласит, что на твой моральный облик указывает то, что ты делаешь, когда никто не смотрит. То, что ты делаешь, когда знаешь, что тебя не застукают. Понимаешь? Даже если никто не знает, что ты делал, когда убивал котенка, даже если котенок не знает, об этом знаешь ты, и это тебя изменит. Дело не в том, что ты делаешь с котенком. А в том, что ты делаешь с собой. Понимаешь?

Дейл кивнул, и мать обняла его. Но на самом деле, он совершенно не понимал ее. Та его часть, которая могла понимать и сопереживать, умерла в одну из тех ночей, когда отец прямо у него на глазах избивал и насиловал его мать. Эта часть была похоронена в ту ночь, когда отец зарезал, изнасиловал свою жену и содрал с нее кожу. Дейл крепко обнял мать, вспоминая, как она истекала кровью на кровати, пока он не воскресил ее. Он ничего не понимал. Совсем ничего.

Дейл услышал крик проснувшейся бабушки.

— О, боже! Он убил меня! Убил меня!

Затем раздался топот обутых в тапочки ног по старому ковру — это мать бежала по коридору в комнату бабушки. Ее голос был тихим и успокаивающим, таким же она разговаривала с Дейлом.

— Все в порядке, мама. Тебе просто приснился плохой сон.

— Это был Дейл. Он душил меня. Задушил до смерти. Он убил меня!

— Ты не умерла, мама. Все в порядке. С тобой все хорошо.

— Нет. Нет. Нет! Он убил меня! Говорю тебе, он убил меня. Убил, а потом, похоже, оживил. Как ту бабочку и того котенка, с которым ты его поймала.

— Но зачем ему это делать? Если он хочет, чтобы ты умерла, зачем ему оживлять тебя? Думаю, тебе просто приснился плохой сон.

— Это был не сон. Он трогал меня. Раздел и трогал меня.

— Мама! Зачем ты такое говоришь?

— Он делал это, говорю тебе! Он… он… он…

— Мама? Мама? Боже мой, мама! Дейл, вызывай скорую! Дейл! Дейл, вызывай скорую! У бабушки сердечный приступ.

Дейл отбросил одеяло и слез с кровати. Прошел по коридору в бабушкину комнату. Его мать сидела на краю кровати, держа бабушку на руках. Лицо у той посинело, изо рта шла пена. Она, должно быть, прокусила губу или язык, потому что пена была красной от крови. Глаза у нее закатились так, что были видны лишь белки. Затем они вернулись на свои места и уставились на стоявшего в дверях Дейла. Потом они расширились, и бабушку затрясло. Дейл улыбнулся. Тут он заметил, что мать смотрит на него. На лице у нее застыло выражение ужаса и отвращения. Она увидела его улыбку. Дейл подошел к телефону, снял трубку и набрал "911". Говоря с диспетчером скорой, он не сводил глаз с матери и бабушки, а те продолжали смотреть на него.

Позже, той ночью, в больнице бабушка Дейла ушла из жизни. Дейл спал, когда она умерла. Он проснулся от того, что его мать схватила его и принялась лупить. Он не сразу сориентировался и вспомнил, что находится в больнице с умирающей бабушкой. Но почему мать набросилась на него? Дейл прикрыл голову, защищаясь от ударов.

— Мам? Перестань! Почему ты меня бьешь? Я же ничего не сделал!

— Оживи ее! Оживи ее!

В палату вбежали две медсестры с испуганными лицами и оттащили ее от сына. Дейл тяжело дышал. Лицо и руки у него были в синяках от побоев. Его мать тоже тяжело дышала. Она смотрела на него с полными ненависти глазами, вырываясь из рук удерживающих ее медсестер.

— Оживи ее! Сделай это! Сделай!

— Миссис Маккарти! От него ничего не зависит. Доктора сделали все, что в их силах. Ей уже никто не сможет помочь. Она умерла.

— Но он может. Он может оживить ее! — Мать посмотрела на Дейла. Глаза у нее были полны слез, и Дейл сомневался, что она вообще его видит. — Почему ты не оживишь ее? Почему?

Дейл попытался придумать, что ему сказать, что успокоило бы мать и сделало б его в ее глазах сострадательным и мудрым. Но у него ничего не получалось. Единственное, что он смог придумать, это сказать правду.