Shin-san - Уровни Глубины [AT]

Воспринимаемые как тонкий многоголосый перезвон, сканирующие импульсы ауры моих Глубинных; низкие, медленно-шипящие звуки работы корабельных винтов «торгашей» на самом малом ходу, и более высокий, свистящий звук движителей HSV. Но фоном всему были звуки по-прежнему окружающего нас шторма. Все его великолепие и многообразие звуков, отражаясь, как от гигантской акустической линзы, от располагавшегося на глубине немногим более двухсот метров термоклина, порождало такую симфонию голосов, что в ней можно было просто раствориться.

Но через некоторые время я начал отмечать, что ураган пел несколько неоднородно: если на западе и северо-западе его аккорды и «басы» сейчас только нарастали, то северо-восток и восток почему-то звучали заметно слабее и тише. Что навело меня на мысль, что глаз урагана, похоже, на этот раз расположен вовсе не точно по центру очага непогоды, а смещен к одному его краю, – как часто бывает с желтком сваренного вкрутую яйца. И что из шторма, возможно, получится выйти, пройдя несколько десятков миль именно на восток, или ближе к северу. Причем, преодолев для этого куда меньшее волнение и гораздо быстрее, чем если бы конвой держался генерального курса.

Невольно подивившись странному совпадению этого направления с обозначенным в самой первой радиограмме предполагаемым курсом движения конвоя, я передал эту информацию командованию на HSV, воспользовавшись «м-связью» через Аясэ. Чем сразу же вызвал бурные обсуждения и многочисленные вопросы. Несомненным плюсом такого решения была возможность, выйдя на спокойную воду, дать полный ход, за сутки с небольшим оторваться от «Арлин» и чуть ли не напрямую выйти к главному японскому острову Хонсю. Минусом же были опасения, что конвой, не прикрытый «временем чудес» и сильно отклонившийся от привычного маршрута, может легко стать объектом новой атаки Глубинных. Хотя, учитывая, какими собственными силами сейчас располагал конвой, – принимая в расчет наличие моей скромной персоны с, так сказать, ближайшим окружением, – Глубинных можно было особо не бояться. На чем мы, собственно, и сошлись во мнениях с офицером, командовавшим скоростным транспортом Флота.

И тогда AJ-71 взял курс на восток, пройдя наискось последнюю милю глаза урагана, и затем снова углубившись в серую круговерть шторма. Для меня с подопечными, шедших в голове конвоя, эти десять с хвостиком часов прошли почти незаметно. Там уже не было того острого, звенящего по нервам восторга, что накатывал на всех нас при проходе через самую сильную область урагана, – но все равно, эсминцы снова резвились и скакали по волнам, а Рейна, явно балуясь и красуясь перед множеством наблюдателей, то и дело пролетала на максимальной скорости мимо HSV или судов конвоя, и взлетала в воздух с крутых водяных гребней, как с трамплинов.

Но по мере движения новым курсом уже через пять часов волнение действительно начало ослабевать, атмосферное давление понемногу росло, а видимость улучшалась. Плотные и слоистые свинцово-серые облака, что еще недавно, казалось, цеплялись за верхушки мачт, теперь отчетливо теряли свой водяной заряд и поднимались все выше и выше, ближе к полуночи даже показав в черных прорехах неба разноцветные россыпи далеких звезд.

AJ-71, вырвавшийся, наконец, из тяжелых, давящих объятий урагана, на среднем ходу шел по темному и покрытому уже не штормовыми волнами, а лишь крупной зыбью морю. Вдалеке на юго-западе все так же, только теперь с беззвучными вспышками молний, грохотал глухой и запаздывающий гром уходящей в сторону Индокитая гигантской атмосферной мясорубки, напоминая нам о себе лишь резким, порывистым ветром…

«Интересно, как там наши, на Тиниане?» – подумалось мне.

Однако все канмусу конвоя Флота, кроме разве что отдыхающих и лежащих сейчас в лазарете транспорта, а также экипажи «Артемис» и остальных судов лишь мельком отметили окончание непогоды. Их взгляды, полные изумления, неверия и даже застарелого страха, почти все это время были прикованы к новому, невероятному и невиданному ранее зрелищу – человеческие корабли эскортировали настоящие, живые Глубинные.

Хорошо заметные в темноте благодаря светящимся зеленым полосам эсминцы и антропоморфные особи четко держали строй, периодически ныряя, или вырываясь далеко вперед, – чтобы потом круто, на скорости и с брызгами, поворачивать к хвосту конвоя, выдерживали идеальную дистанцию и даже не пытались сблизиться с кораблями.

Но теперь не только вид обитателей Бездны, внезапно взявших их под опеку, привлекал взгляд людей и Дев Флота. Конвой, выбравшись из-под крыла урагана «Арлин», оказался гораздо восточнее привычной долготы, дальше которой летали или заплывали разве что редкие разведывательные группы ОФ.

Давно, уже очень давно человек не показывался в этих водах, опасно приближенных к центральной части Тихого океана, о которой за всё время с пришествия Глубины, не было почти никаких сведений. Авиаразведка, разумеется, проводилась, но нерегулярно и с безопасной высоты, а многое ли сможет засечь одиночный самолет посреди безбрежных водных просторов? Но о том, что глубокий океан отныне живет какой-то своей, новой и потаенной жизнью, косвенных сведений было достаточно. Необычные погодные и оптические явления, кочующие магнитные аномалии, «призраки» на радарах: все они свидетельствовали о том, что в захваченных Глубиной океанах что-то происходит. И порождали множество версий, теорий и слухов. Но вот что же именно – этого не знал никто, кроме, пожалуй, самих Глубинных.

Вот и сейчас на правом траверзе конвоя, на горизонте мерно пульсировали две полусферы мягко-бирюзового света, напоминая ночное городское зарево. И все мои полученные инстинкты Химе шептали, что от этих «куполов» всем нам лучше держаться подальше. Имея совершенно непонятный с такого расстояния размер, они вспыхивали и гасли на протяжении получаса, а потом вдруг схлопнулись, выстрелив в небо двумя тонкими иглами света. После чего до завороженных зрителей долетел тонкий звук, похожий на многоголосое пение китов, – но от которого у людей на миг закружилась голова.

А ближе к рассвету все увидели, как на достаточном удалении левого траверза конвоя целый участок моря площадью в несколько миль внезапно расцвел мелкими вспышками света, словно на малой глубине включился некий большой «зеркальный шар», дающий множество солнечных зайчиков и бликов.

При виде такого зрелища корабли тут же скорректировали курс, удаляясь от неизвестного явления, а я, наконец, вспомнив о просьбе Мэг, извлек выданный ею набор склянок для проб морской воды, и направился на сбор образцов. Правда, тоже не приближаясь слишком близко к медленно тающим в толще воды огонькам.