Shin-san - Уровни Глубины [AT]

– Ну что, наелись, троглодиты? Набили желудки, немочь подводная? Это хорошо, это правильно… Хорошее питание и дисциплина еще и не из таких людей делала! А ну-ка – давайте пока от берега вон туда, а то наши кормилицы, наверное, от нервов уже все ногти себе изгрызли…

И Глубинные, на ходу перестраиваясь в боевой порядок – впереди, «углом», пять эсминцев, а за ними крейсеры, тут же отошли на указанную позицию.

– Да тут просто хорошего питания хватит, потому как с дисциплиной и так все в самом лучшем виде, – я, как и был в одних трусах, встал на пирсе и по-хозяйски упер руки в бока. – Ну а раз так, то не освоить ли мне еще один момент?

Ухватившись за торчащую из бетона арматуру, я осторожно опустил в теплую воду сначала одну ногу, а затем вторую. И снова ощутил это необычное чувство, похожее на наличие невидимой упругой поверхности прямо сразу под водой. Океан благосклонно держал меня на своей ладони, словно приглашая прогуляться. На лыжах я катался, на коньках – тоже, так что тело привычно чуть наклонилось вперед, нога толкнула воду назад и вбок – и я заскользил, все ускоряясь, к ожидавшей меня в сотне метров от берега стае.

Но не успел я отойти и на полста метров от бетонной стенки, как меня догнал возмущенный вопль:

– Куда?! А ну – вернись!!!

Доводилось видеть, как персонаж какого-нибудь мультфильма бежит во весь опор, поднимая за собой настоящий хвост из пыли? Теперь же я увидел это вполне наяву, вот только это был не койот или еще какой дорожный бегунчик из американских мультиков – к пирсу, нагруженная какими-то кофрами, как вьючный верблюд, во весь опор неслась Мэгги «Вестал» Тиллерсон, аватара ремонтного корабля, местный целитель и костоправ с синдромом «безумного ученого» в легкой стадии.

Почему безумного? А я еще не забыл, как эта особа пичкала помирающего меня всякой дрянью, приговаривая: «Ложечку за папу, глоточек за маму, кусочек за дядю-Кракена… Ой, девочки, у него ноги задергались! Подайте мне инъектор! Этого ему точно не давать!» Да и кто еще, кроме обуянного жаждой знаний исследователя, будет волочь на себе столько различной аппаратуры вместе с той самой видеокамерой на треноге?

– Опп-па-па-па… – замахала она руками, едва успев затормозить у края пристани. – Ты! Рэм! Давай назад!

Я плавно, продолжая привыкать к непривычному способу движения, подскользил обратно и, стоя на воде, молча уставился на канмусу немного снизу вверх.

Та была, как и вчера, в серо-голубом рабочем комбезе, на этот раз надетом полностью, но расстегнутом до половины неплохо так выпирающей груди, на которой лежали слегка растрепанные косы. А через стекла очков на меня пытливо уставились глаза, цветом почти повторяющие ее кирпично-красноватую шевелюру.

– Здравствуйте. Чем могу быть полезен, мисс?..

– Да ладно – мисс! Зови просто Мэг! А вот чем можешь быть полезен… – и тут рыжая многообещающе хихикнула, скидывая с плеча ремень самого большого контейнера из ребристого алюминия, тяжелого даже на вид. – Я тут даже не знаю, за что в первую очередь и браться – все такое вкусное… И ручные Глубинные, и ты сам. Ты хоть понимаешь, кем ты стал?

– Ммм… Гибрид? Получеловек-полуглубинный?

– Именно! И-мен-но! – просмаковала по слогам донельзя довольная Мэг. – И мало того – стабилизировавшийся гибрид! А еще – и мужчина! Да ты просто уникальный экземпляр! А из ученых тут только я… Хе-хе-хе…

– Не сказал бы, что я особо рад обозначению меня как «экземпляра», – начал я, но меня, походу, уже и не слушали. «Вестал», разворачивая прямо на пирсе из принесенных блоков самый настоящий полевой мониторинговый комплекс, злорадно ухмылялась каким-то своим мыслям:

– Ох, профессор Огата, вы думали, что спровадили меня куда подальше, к морскому дьяволу на рога? О-хо-хо!.. – и канмусу предвкушающее потерла ладони. – Спасибо вам большое! С меня – жбан сакэ! Два жбана! Как раз будет чем вам напиться с горя и от зависти…

Судя по этому бормотанию, что сопровождалось щелчками соединяемых разъемов и писком запускаемой электроники, версия «Хьюстон» о том, что Тиллерсон получила это назначение по принципу «с глаз долой, из сердца – вон», вконец достав начальство региональной базы ОФ в Японии своей неуемной деятельностью, была очень недалека от истины.

– Так! Надень-ка их на запястья и щиколотки! – мне протянули четыре каких-то напульсника, застегиваемые лентой «велькро», в просторечии «липучкой». Внутри них, судя заметным утолщениям, скрывались какие-то датчики.

– А вот это – на голову! – к напульсникам присоединилась широкая головная повязка, судя по весу, тоже не пустая. – И финальный штрих!

На поясе у меня защелкнулся капроновый ремень с каким-то блоком размером с кирпич, который Мэг принялась ловко соединять с датчиками на моей голове и конечностях гибкими проводами, прихватывая их прямо к моей коже – а я как был в трусах, так и оставался, – чем-то, похожим на медицинский пластырь.

– Это что такое? Провода? Я думал, у вас тут век сплошных беспроводных технологий, – поинтересовался я, даже не думая сопротивляться. А смысл? Пусть исследует, не жалко…

– К черту беспроводные технологии! – сморщила нос аватара ремонтного судна. – Никогда их не любила, а после того, как поступила на курсы при «Калтехе», так и вообще… Да здравствуют старые добрые медь, золото и оптоволокно!

«Ого! – подумал я, услышав упоминание о Калифорнийском технологическом институте, одном из самых «головастых» инженерных ВУЗов США. – А девочка-то явно не дура…»

– Еще один момент… Стой спокойно, не дергайся, – и «Вестал» прижала к моей левой дельтовидной мышце серебристый предмет, похожий на ручку. Я почувствовал укол – и в прозрачном окошке «ручки» возник небольшой красный столбик.

«Вот те раз…» – даже немного удивился я, морально готовый к несколько иному результату.

– Два вопроса. Первый – почему моя кровь все еще красная? Ведь я, обтекаемо говоря, уже не совсем и человек.

– Вообще-то биохимия канмусу и антропоморфных глубинников не так уж и сильно отличается, – отмахнулась девушка, вставляя пробник в какой-то анализатор и нажимая несколько клавиш. – Что же касается крови, то и у людей, и у канмусу, и у Глубинных, кислород в ней переносят одни и те же сложные металлопротеины. Только у нас это гемоглобин, содержащий железо, что и дает крови красный цвет, а у них – гемоцианин, имеющий в составе медь. Отсюда и все цвета крови от голубого до фиолетового, и бледная кожа с оттенком в синеву… Хотя, и в этом нет ничего нового – такое широко встречалось у многих морских моллюсков и головоногих и до прихода Глубинных…

– А сейчас?

– А сейчас – неизвестно. Океанографы, ихтиологи и их исследовательские станции одними из первых попали под удар, когда все это началось. А теперь исследования такого порядка и вовсе не считаются приоритетными, – пожала плечами «Вестал». – Но у тебя кровь – красная, а это значит, несмотря ни на что, ты все же ближе к нам, чем к ним.