Даниэль Вайс - Первый виток спирали

— Я верю в то, что я вовсе не сошла с ума, — с твердостью в голосе произнесла Мари, — Наоборот, мне настойчиво кажется, что это весь мир вокруг просто взял вдруг, однажды, и сбрендил. Но я постоянно теряю свою уверенность в этом. Я уже просто не знаю, во что мне верить, миссис Байштанд. И не знаю, куда мне дальше идти… Я не знаю абсолютно ничего. Мой мозг уже почти что перестал чему-то удивляться. Мне, порой, даже кажется, что он просто работает на каком-то автопилоте.

— Это потому что вы дезориентированы, — понимающе взглянула на нее женщина, — На вас слишком многое свалилось в последнее время… Скажите, Мари, вы употребляли какие-то антидепрессанты незадолго до произошедшей с вами аварии?

— Я не знаю, — фыркнула Мари, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее прозвучал не слишком уж злобно и агрессивно. Чувство самосохранения подсказывало девушке, что ей не стоит сейчас конфликтовать с доктором, иначе будет еще сложнее доказать свою вменяемость в будущем, — Мне об этом сказала сестра. А потом и мой лечащий врач в больнице меня об этом спрашивал. Я пыталась вспомнить, но пока что мне это не удалось. Зато я вспомнила, что подверглась сексуальному насилию. Возможно, что я могла пить какие-то таблетки из-за этого. Я не знаю, доктор… Миссис Байштанд… Эби… Это вы мне скажите… А также расскажите, что, вообще, со мной в последнее время происходит. Потому что я уже плохо себе представляю, что есть вымысел, а что нет.

— Ваша сестра Анна сказала мне, что вы пришли к ней после побега из больницы и хотели о чем-то поговорить, — спокойно поведала доктор, — Вы очень нервничали и вели себя немного странно, а затем резко вспылили и избили ее мужа ключами от машины, потому что не хотели возвращаться в больницу. Вы это помните? Он не стал писать на вас заявление, потому что он понимает, что вы были не в себе… Об этом нам также может говорить и ваш неожиданный побег из больницы, когда вы вылезли из окна второго этажа при помощи эластичных бинтов. Но вы сбежали оттуда, потому что вам казалось тогда, что кто-то из медиков желает вам зла. Я все правильно говорю, Мари? Поправьте меня, пожалуйста, если что-то не так, — она остановилась и с подчеркнутой поддержкой посмотрела на безмолвно сидящую рядом с ней девушку, — Когда вас сюда привезли, вы были в состоянии шока. В следствие него, вы замкнулись и практически ни на что вокруг не реагировали. Вы не разговаривали ни с кем и не шли на контакт. Но сейчас я вижу, что у вас явный прогресс, а это означает, что наша терапия идет в правильном направлении. Поговорите со мной, Мари… Расскажите мне свою версию событий, даже если она и кажется вам неправильной. Ведь я, действительно, хочу вам помочь во всем разобраться…

Предложение помощи напомнило Мари о Джессе, и девушка инстинктивно протянула руку к аммониту, но, к ее величайшему расстройству, на шее попросту ничего не оказалось. И это было настолько неожиданно, что с губ Мари сорвался разочарованный стон.

— А где мой аммонит? — растерянно спросила она, повернувшись лицом к женщине, — Пожалуйста, верните мне его…

— Аммонит? — переспросила та, явно не понимая, о чем идет речь.

— Кулон с камнем, который был на моей шее, — подсказала ей Мари, — Где он?

— К сожалению, я ничего не знаю о вашем кулоне, — ответила миссис Байштанд, — Но вам не стоит беспокоиться об этом. Он, наверняка, остался у вашей сестры. Либо же он находится, вместе с другими вашими вещами, в камере хранения. Поэтому вам не нужно волноваться об этом, Мари. Я сегодня же спрошу у персонала о вашем кулоне, хотите?

Мари кивнула ей на каком-то полуавтомате.

«А был ли он у меня вообще? — невесело подумала девушка, — Но я показывала его Энни… Нужно спросить о кулоне у нее!»

— А что насчет моей сестры? — спросила она вслух, — Я могу ее как-нибудь увидеть?

— Я уверена, что она навестит вас в самое ближайшее время, — заверила ее миссис Байштанд, — Тем более, когда узнает, что вам стало гораздо лучше…

— Вы сказали, что я здесь уже три месяца, — пробормотала Мари, все еще не находя в себе никаких сил на то, чтобы поверить, что это действительно так, — И часто моя сестра приходила ко мне за все это время?

— Она была у вас несколько раз, — оптимистично подтвердила женщина.

«Несколько раз…, — как-то обреченно подумала Мари, — За три месяца… Всего несколько раз… Это какая-то гнусная ложь! Это просто не может быть правдой…».

Ей вдруг очень сильно захотелось плакать, но собрав всю свою волю, она, все-таки, сдержалась. Если Энни и злится на нее настолько сильно, что практически перестала приходить к ней, то это лишь означает, что им просто нужно поговорить. Хотя Мари и совершенно не представляла себе теперь, каким образом она сможет объяснить все происходящее с ней своей сестре.

«Главное, просто увидеть ее, — решила она про себя, — А там я уже что-нибудь придумаю…».

Поэтому Мари твердо решила, что будет играть по их правилам. Ведь доктор же хвалит ее сейчас и отмечает прогресс. Значит и она тоже будет делать вид, что рада своему прогрессу и что старается закрепить его и развить. Поэтому ей просто необходимо перестать говорить всякие подозрительные для посторонних людей вещи. Про странных людей или про ее манию преследования… А вот про провалы в памяти говорить можно. И даже нужно. Ведь это может позволить ей списать какие-нибудь неудобные вещи на травму мозга, а также даст возможность не отвечать на те вопросы, на которые ей отвечать, по каким-то причинам, не хотелось. Ведь всегда можно сказать, что она ничего не помнит, что запуталась и дезориентирована, но что, при этом, упорно старается расставить все вещи и события на свои места. Так и есть, именно подыгрывать, а вовсе не сопротивляться, будет сейчас бесспорно наилучшей стратегией для нее.

Заметив, что Мари болезненно трет свой висок, миссис Байштанд встала с дивана и сочувственно прикоснулась к ее плечу. И, то ли это было лишь ее профессионально выработанным навыком, то ли она действительно была очень доброй и неравнодушной, но девушка явно ощутила исходящую от нее волну поддержки.

— Не расстраивайтесь из-за сестры, Мари, — подбадривающе произнесла женщина, — Просто дайте ей время. Она понимает, что вы сейчас не в порядке. Она любит вас и обязательно поддержит. А вы, тем временем, пока тоже можете постараться помочь себе. И я поддержу вас в этом. Договорились?

Мари с готовностью кивнула.

— Да, я постараюсь, миссис… эм… Эби, — сбивчиво прошептала она, — Я расстроилась вовсе не из-за Энни. Я знаю, что моя сестра меня любит. Просто я… Как бы сказать… Просто так много всего у меня в голове… Я лишь запуталась во всем этом, и именно поэтому мне сейчас немного грустно…

Доктор ласково улыбнулась ей, а затем прошла к своему столу и, усевшись за него, записала что-то в раскрытый журнал.