Аланд Шабель - Не от мира сего [СИ]

На шум вышел сам разъярённый (разбудили — таки, вашу мать!) виновник этой кутерьмы. Узрев целую делегацию, протирая глаза, он приготовился было произнести эффектную речь с идиоматическими вкраплениями такой колоритной компоненты, что, несомненно, доходчивость его слов нашла бы отклик в душе́ любого из присутствующих. Но, увидев во главе нежданной делегации старого ювелира, ситуацию понял и, попросив подождать минутку, удалился в мастерскую. Там, в своём доме, у него было оборудовано помещение со всем необходимым инструментарием и материалами. Готовое изделие первым придирчиво осмотрел всеми признанный авторитет ювелирки. Одобрительно кивнул и с нескрываемым почтением передал талисман Кудеснику. Тот с должным уважением принял свой «Охранитель» и не стал скрывать при этом благодарную улыбку. Увидев столь положительную реакцию на работу мастера, все облегчённо вздохнули, особенно Алёна. Уж она-то знала старого привередливого еврея лучше всех, тот мог, увидев мельчайший брак, устроить скандал и заставить всё переделывать. Один мастер был спокоен, он тоже неплохо знал Ароновича, также знал себе цену и работу исполнял на совесть, ибо своей репутацией дорожил. Перед уходом, за спинами выходящей делегации, чуть задержавшийся Извеков сунул в руки умельцу золотых дел банковскую карту и тихонько сообщил номер персонального кода…

Вернувшись в Вотчину, все дружно отправились обедать, аппетит у мужчин был как обычно отменный. Только Кудесник едва притронулся к еде и, посидев за общим столом, буквально, несколько минут, каким-то удивительным образом незаметно для большинства исчез. Незаметно-то оно незаметно, но только не для Василисы и Алёны. Вообще, по природе своей более дальновидные и наблюдательные женщины про себя и почти одновременно отметили особенно повышенную озабоченность их провидца. Он (дамы сразу на это обратили внимание) на обратном пути в Вотчину сидел молча, склонив голову, и ни на кого не смотрел, высокий лоб его вдруг прорезала морщина нешуточного внутреннего переживания. Зная положение вещей, прекрасно осознавая способности и возможности этого представителя ордена, обычно осторожные и недоверчивые дамы сейчас безоговорочно поверили Кудеснику. Его прогноз о свершении какой-либо па́кости в любой форме и в любое время заставил их особенно остро насторожиться. Теперь они вполне допускали, что вскоре «прилетят» всяческие проблемы извне, и преподнесут их не кто иные, как прислужники нечисти различных рангов и мастей. Поэтому не трудно понять, почему дамам было не до удовольствия от трапезы дневной. Обе женщины в отличие от окружающих их мужиков толстокожих тоже старались «держать лицо», но, конечно, как более тонкие натуры, они гораздо ощутимей испытывали неподдельную тревогу за ближайшее будущее.

Если за отсутствие Кудесника мужчины могли и не переживать, то исчезновение обеих дам с застолья вызвало бы определённое недовольство. Особенно ярко оно могло проявиться у Извекова, если покинет такое славное общество Алёна. Поэтому Василиса тихонько улизнула под очередной цветистый тост Гургена, а Барыне пришлось со всеми вместе поднимать свой фужер с Каберне Совиньон из французского региона Бордо. Мужики, конечно, предпочли коньячок, Лесоруб и телохранитель Извекова «намахнули» водочки, но всё в меру, так, по сто пятьдесят примерно.

К своему удивлению, покинувшая весёлую компанию через короткое время после ухода Кудесника, Василиса не обнаружила своего компаньона у омута, хотя была уверена, что он направился именно туда. Немного озадаченная она присела на лавочку и, глядя на осеннюю красоту реки, стала размышлять о том, куда же направился её неугомонный «Компаньеро». Вотчина, конечно, довольно таки обширный кусок земли, но не настолько, чтобы не найти в ней человека. Не мудрствуя излишне, женщина здраво рассудила положиться на закон «кривой», мол, куда-нибудь она да выведет, и спокойно пошла наобум. По пути решила поспрашивать местных, если таковые, конечно, встретятся. Ноги почему-то привели к воротам, за которыми виднелась единственная сельская дорога, ведущая из Вотчины.

Выглянувший из сторожки дворник, он же и временный страж в одном лице вместо Миньки Беспутного, посмотрел с откровенным интересом на Василису. Участливо выслушав немного сумбурное пожелание найти какого-то мужика с крестьянским лицом, он, конечно, проникся желанием помочь такой симпатичной женщине. Чутка поспрошав про основные характеристики личности разыскиваемого, боевой дворник понял о каком товарище идёт речь и уверенно предположил, — насколько я его помню и могу судить, «лапотник» этот не от мира сего. Для таких у нас есть определённое место — «Сад Камней».

— «Сад Камней!?» — удивилась Василиса, — и где этот сад находится?

— Да там же, где и «Чёрный Пруд», — охотно прояснил бестолковой даме абориген, — они на одной поляне, надо только пройти к ёлкам, вон туда… — он махнул рукой, показывая направление.

Уже сделавшая несколько шагов Василиса обернулась к доблестному бойцу метлы.

— Скажите, констебль, чем же так необходимо «для таких» именно это место?

— А туда тянет всех ненормальных, они медитируют там, молятся, как умеют, в общем, кто ищет временного одиночества и отдыха от гнусностей мирских туда и устремляются. Некоторые всерьёз утверждают, что после посещения «Сада Камней» им становится легче на душе. Так что, красавица, скорее всего, он там и пребывает в неге душевной…

Не дослушав словоохотливого дворника, вышеозначенная красавица решила обязательно разыскать и проверить этот пресловутый «сад булыжников с чёрной лужей». Так про себя неисправимая и до мозга правой пятки ироничная Василиса, в досаде великой, прозвала подсказанное ей место.

Она отогнула колючую зелёную «лапу» густой ёлки, и тут же её взгляду предстали какие-то громоздкие железные роботы, гора замшелых серых камней, ну и тот, упомянутый ехидным дворником, черный пруд. Правда, роботы при более внимательном ознакомлении оказались муляжами рыцарей в доспехах. Как говаривал один знаменитый юморист всех советских экранов: «Труха внутре! Внутре сренде…вековова лыцаря — труха!». Но щиты и мечи впечатление производили, ничего не скажешь! А эти тёмные пустые глазницы забрал! Также ещё необходимо для полноты картины добавить заострённые гребни поверх шлемов у обоих металлических громил. Гребни, напоминающие хвост огромного тритона, представляли собой кошмарное зрелище, и, конечно, вся эта картина не являлась отдыхом для внутреннего мира забредшего сюда очередного паломника. Созерцать оное — не для слабонервных, поэтому Василиса категорически не советовала бы таким людям навещать сей мрачный уголок! Все атрибуты поляны, умело спрятанной за окружающими густыми ёлочными насаждениями, безошибочно навевали на любого посетителя если не классический ужас, то настоящую зловещую тоску.