Аланд Шабель - Не от мира сего [СИ]

Но, не смотря на общий гнетущий вид, Василиса даже немного позавидовала.

— «Вот ведь умеет Барыня ввести в ступор своей нестандартностью! Этого у неё не отнять! Жаль, у меня нет такой Вотчины».

Оглядывая поляну, всецело поглощённая этим занятием она не сразу, но всё ж таки заметила Кудесника и мысленно обругала себя за невнимательность. — «Конечно, события сейчас заворачиваются нервные, но ты, подруга, совсем бдительность потеряла! Смотри, будешь так зевать и компаньона потеряешь, уведут-с!».

Желание подойти к нему было велико, но даже отсюда Василиса видела закрытые глаза, беззвучно шевелящиеся губы, побелевшие костяшки руки, сжимавшей «Охранитель», осунувшееся, внезапно постаревшее лицо…

Она сочувственно вздохнула, но, отчётливо понимая, что сейчас лучше ему не мешать, аккуратно опустила лохматую ветку на место и потихоньку ретировалась.

— «Главное, он жив и не покинул меня, остальное уж как-нибудь перемелем», — пришла она к логичному выводу, и хотя тревога оставалась, но на душе в данную минуту стало немного легче.

Среди ночи, задремавшую было в кресле, Василису разбудила занемевшая от неудобной позы рука. Энергично потирая её, дабы восстановить кровообращение, она покинула столь неподходящее для сна ложе и провела мини разминку с наклонами. Это в подобных ситуациях всегда помогало ей восстановиться физически, побороть вялость, а заодно прийти в себя.

Оставив Кудесника в одиночестве на поляне, она, будучи далеко не в радужном настроении и не желая проецировать его на других, сразу прошла к себе. Ей не захотелось возвращаться к застолью, хотя мужское сообщество ещё продолжало воздавать должное уважение «питиям и яствам» Гургена и расходиться по своим гостевым комнатам, явно, не торопилось. Не хватало только Извекова.

Объяснить это было несложно. Через непродолжительное время вслед за Василисой поднялась из-за стола Барыня, и, сославшись на усталость, покинула почтенное собрание. Повинуясь её выразительному взгляду, верный паж торопливо распрощался с сотоварищами и, чуть пошатываясь, проследовал за ней.

«Подожди-ка, — замерла Василиса, — а компаньон-то мой, похоже, ещё не приходил. Комнаты наши рядом, а уж я бы, несомненно, почувствовала его присутствие…».

Отбросив всяческие политесные предрассудки, она направилась проведать Кудесника, постучав в двери и получив в ответ только тишину, выждала, прислушиваясь с минуту, затем решительно распахнула дверь…

Крайне недовольная хозяйка Вотчины толкнула безмятежно спящего рядом Извекова. Тот, ошеломлённый спросонок, да ещё после весёлых посиделок со спиртным, был не совсем адекватен, но отчётливо прочувствовал и понял одно: Их «Чванличество Алёна Первыя» крайне обескуражены и пребывают в некотором раздражении! А всему виной этот идиотский сотовый телефон, который беспрестанно что-то там играет и дребезжит так, что спать невозможно! И!? И пока она, вот уже целую минуту, вынуждена выслушивать эту дикую какофонию, некоторые пьянчужки, возомнившие о себе невесть что, изволят, видите ли, уютно дрыхнуть, высвистывая себе рулады под нос! А кто эту трубку укротит!? Кто, в конце концов, телефон поднесёт к её царственному уху!?

Все эти упрёки пришлось выслушать бедняге Извекову, преуспевающему столичному бизнесмену, когда он, выскочив из тёплой постели босиком, в майке и трусах, быстро перенёс сотовый со стола на постель, прямо в руки Барыне.

Все эти эмоции были отброшены и забыты, когда в трубке раздался взволнованный голос Василисы, — не знаю, где Кудесник! Чувствую, неладное надвигается, бегу его искать…

Раздались гудки, одеяло полетело в сторону, Извекову дан приказ срочно одеваться. Сама Алёна стала вызванивать Военрука…

Луна щедро обливала всё вокруг, в том числе и ночной берег с одиноко стоявшей фигурой, мертвенным светом. Отчётливо, как днём, просматривалась другая сторона реки, но Кудесник не старался всматриваться. Он, стоя с закрытыми глазами, и так чувствовал, что на противоположном берегу в прибрежной чаще накапливалась тёмная сила, полная зла и ненависти. Было ещё одно несомненное подтверждение — временами, пусть и слабым ветерком, но явственно доносился присущий адским подземельям запах горелой резины и серы.

Не случайно ноги сами привели к этому омуту, ибо здесь его нашла Барыня, и, сама не подозревая, спасла от преследователей из темноты. Так получилось, что именно сюда загнали прислужники потустороннего зла обессилевшего беглеца. И, если бы не освящённая в своё время по просьбе Алёны Вотчина, неизвестно остался бы в живых Кудесник. Кстати, позже Бурбелла с единомышленниками и отбились от посланников инкубки Мариды без потерь по причине усечённости злобной силы, скованной в проявлении всей своей поганой активности, ибо людям помогало на земле этой Благословение Святое Церкви Православной.

Да, тогда появилась Барыня как нельзя вовремя, не сунулись продавшиеся слуги тьмы на этот берег, не посмели. Не зря отец Никодим, по просьбе хозяйки, надел на неё серебряный образок со Святым Николаем, который она снимала изредка, только когда, случалось, парилась в бане. Да к тому же и утро светлое наступило, закончилось время ночной черноты, а значит, ослабла активность подручных ада.

Наблюдали в то время издали из леска на другом берегу подручные демонов, скрежетали от ярости клыками, прячась за деревьями и кустами, но не осмелились речную границу пересечь. А затем след владельца «Охранителя» затерялся, да и он, уже беспамятный без силы талисмана и поддержки ордена, особого интереса для лукавых не представлял. Сам же «Охранитель» был недосягаем для нечисти и спокойно хранился в шкатулке Барыни под защитой её, а также преданных и верных ей православных помощников.

Но сейчас тёмные зашевелились. Бурбелла, сам того не желая, растревожил своим визитом в угодья Ирокеза всё это ядовитое гнездо. При этом, походя, так, между делом, умудрился вызвать ярость инкубки Мариды, нанеся физический урон её прислужникам. Потому и неудивительно, что именно сейчас и здесь, на приграничье, сосредоточилось основное ядро всех этих мелких бесов и других подручных более могущественного демона — Ваэля. Несомненно, вся эта шатия из ада просчитала силу и слабость защитников Вотчины. Соблазн нанести урон извечному врагу — «Ордену Лебедя» был нестерпимо велик, да ещё попутно завладеть «Охранителем», также заодно разрушить, пусть и локальную, православную общину. Излишне упоминать, что желание нечисти просто зашкаливало сверх меры в своей адской подлости, вот и подтянулось множество инфернальных существ из легиона Ваэля и их союзники. До поры замерли, выжидали появления главенствующего демона. Но сейчас они готовы, только команду дай, и накинутся всей сворой на Вотчину! Кудесник ждал, он знал — время пришло! Этой ночью он стоял на берегу реки в одиночестве, за его спиной простиралась православная земля с её спящими обитателями. Он понимал, что какое-то время сумеет сдержать атаку множества этих горгулов, зомби, големов, варлоков, примчавшихся издалека по зову хозяина горных гамулов и ламий. Имя им — легион. Конечно, кинут на прорыв первыми рядами своих прислужников-перевёртышей, вероотступников, корыстолюбцев и прочих нечестивых грешников, преступивших и предавших святую веру. Для выходцев из пламени преисподней это — расходный материал, ими тёмные демоны могут жертвовать без всякого сожаления. Он сумеет отразить первый натиск, а что потом, когда накинется нечисть посерьёзней? Сколько времени выдержит он без поддержки? Кудесник крепче сжал рукой «Охранитель», перекрестился и, закрыв глаза, стал молиться. Он был готов стоять до конца, даже, если погибнет! Но отступить перед тьмой, предать веру, братьев по Ордену, своих новообретённых товарищей!? Нет! Бесчестье хуже смерти!