Павел Брыков - Томас

Старшинство определяется по масти. Самые старшие — это трефи, крузы. Трефи всегда старше. Трефи старше. Пики слабее. Чтобы мы там себе не насочиняли, трефи старше, а пики слабее. Пики идут за крузами-трефами, а не наоборот. Запомни. Ниже нас стоят черви и бубны. Черви, а потом бубны. Бубны козыри самые слабые.

Отдельного упоминания заслуживают постоянные козыри. Это четыре витязя. Первый и самый главный: «хвал» — витязь по трефи. Всегда.

Хвал — всему пантеону голова — витязь крузов старший и бьет остальных валетов. За ним идут пики, и дальше по ранжиру — черви, бубны. С пиками не справиться червям и бубнам. Черви могут одолеть бубнового валета, но уступят хвалу и пикам.

Первый ход в игре у того, к кому пришел хвал. Он заказывает козырь и на будущее определяет козырь союзника. Первая раздача в игре всегда имеет козырь трефи-крузы. Всегда. При следующих раздачах этот игрок всегда будет заказывать кресту, его союзник — пики. Попал к тебе — ты хвалишь трефи. Попал к союзнику — всегда будешь хвалить пики. Навсегда. Как только хвал попадает к другой паре, первый заказывает козырь черви, а сидящий напротив — бубны-каро.

Сдатчик определяется по хвалу — у кого крестовый валет, тот и раздает.

Теперь старшинство козырей. Младшая — семерка козырной масти. Дальше старшинство возрастает от восьмерки до туза, четырех валетов и... главная карта раздачи — Мать. Мать — козырная шестерка. Мать бьет любого витязя: хоть крестового, хоть пикового. С матерью не шутят. Берегут или, наоборот, с неё заходят, когда на руках у тебя или у твоего союзника хвал. Тогда вы с первых заходов можете вывести из игры почти все козыри и забрать их себе. В игре двенадцать козырей. Ходят по одной карте. Масть в масть. Нет масти — бей козырем или сливай любую. Бери взятки и не давай их брать врагам. Итог считается по очкам. Сто двадцать зёрен. Когда хвал на вашей стороне, вы обязаны набрать минимум шестьдесят одно очко с раздачи. Хорошо, если не дадите противнику отобрать у вас более тридцати очков. Каждая раздача в копилку приносит от одного до трех. Партия считается законченной, если какая-либо пара игроков набрала двенадцать. Это длинная игра. Бывает короткая — до шести.

Возможно преждевременное окончание игры.

Разгром наступает в тот миг, когда союзники за раздачу так и не смогли выхватить из рук врагов ни одной взятки. Если вы не набрали ни одного очка, наступает «люся». Это обозначает только одно: какими бы вы ни были умными, богатыми и здоровыми, против вас играли все масти, козыри, витязи и — это самое главное — мать.

Вы проиграли. Люся — конец игре Понятно?«.

— Скорее да, чем нет, — ответил Томас тихо. — А...

— Подожди, помолчи, — перебил его король Лир. — Мы сказали то, что ты должен был услышать, — ни больше и не меньше. Мы не учим стратегии и тактике — эти знания ты получаешь по ходу игры. Сейчас не надо вопросов. Потом, когда ты с этим переспишь, обдумай наши слова и спроси себя, как ты понял правила.

Бай-батыр:

— Даем тебе совет. Тот, кто хочет получить правильные ответы, должен задавать себе короткие и емкие вопросы. Тогда твой разум будет лишен соблазна солгать себе.

Соловей:

— Какой короткий вопрос ты готов нам задать?

Томас ответил, упрямо мотнув головой.

— Зачем мы гадаем?

Старики притихли.

Вызвался ответить бай-батыр.

— Гадание — это индульгенция.

— Кому? — спросил Томас.

— Нам.

— От кого?

— От... Ты сам должен догадаться... Кто всё решает в этом мире, кто его создал и нас в том числе? Если есть мы, значит, есть и Он, логично? Гадание — это обряд ниспрашивания разрешения на будущие... поступки. Любая власть нуждается в сакральности. Только тот правитель имеет право на власть, за кем стоят высшие силы. Когда судьба указала на тебя, она тем самым разрешила всем нам действовать по своему усмотрению, без оглядки. Ты победил, мы победили, значит, высшие силы встали на нашу сторону. Мы получили право на власть, а остальные её лишились. Безумцы, однажды не пожелавшие с этим мириться, сотворили такое, что не забудется в веках — и нет им прощения. Сейчас перед тобой выбор небольшой — отдать победу другим или выиграть самому. Если окажешься сильнее, правда и дальше будет на нашей стороне.

— Нет, не так... — поправил бай-батыра Соловей. — Все поймут, что правда окончательно на нашей стороне и им придется с этим считаться, терпеть, как раньше терпели островитян. Мы получим индульгенцию на любые... Любые действия и поступки. Теперь понимаешь, что для нас значит гадание? Твой выигрыш не пустит войну на нашу землю. Теперь пусть другие воюют, а мы наконец-то сможем вздохнуть свободно, как никогда ранее.

Томас услышал всё, что хотел, но осталось ещё три вопроса.

— Почему Городок?

Ответил король Лир:

— Потому что здесь скоро будет решаться судьба всех народов.

— Кто «мы»? Я пришлый, чужак. Почему я должен решать за всех вас?

В этот раз все старики пожали плечами.

— Так и мы не здешние! — сказал Соловей. — Дружище, ты чухонец, я из голяди, что в болотах и чащах на севере жила; мой племянник с Алтая, а шурин с Кавказа. И все же нам всем придется разгребать эту гору серы, что в Дикое поле ветра нанесли.

Старики смеялись, а Томас становился все мрачнее.

— И последнее. Если я правильно понял правила, выходит Тоня старше Князя?

Бай-батыр цыкнул зубом. Улыбка потускла. Ответил с заметным сожалением:

— Да, Городок всегда имел пиковую масть. Она старше Лексеича — против матери не попрешь... Ладно, хватит о делах. Давайте посидим, выпьем. У нас Томас в гостях — столько всякого повидал. Думаю, ему есть что рассказать, а нам послушать.

Томас сбился со счета, сколько было выпито рюмок. В этот раз его наливка не брала — в голове зашумело и всё. Захмелевшие старики вспоминали своих общих знакомых: каких-то бояр, купцов, юродивых. Смеялись, шутили. Кто-то предложил сыграть в карты и пошла потеха — короткую выиграли Томас с бай-батыром, длинную Соловей с королем. Потом обменялись и ещё несколько раз оставили друг друга козлами... Сколько они сидели — неизвестно, но вдруг в какой-то момент лежащий на столе пучок редиски ожил! Красные клубни исчезли и вместо них появились... глаза! Они начали вертеться во все стороны, что-то или кого-то высматривая. Деды замолчали, сложили карты и, отставив кресла назад, поднялись на ноги.

Оказалось, что горец был невысокого роста. Это бай-батыру пришлось упираться руками в стол, согнувшись в поясе. Соловей доставал макушкой до горбыля — худощав, жилист. Набросив на плечи пиджак, он взял бутылку и разлил последние капли в рюмки.

— Всё, вышло наше время — стременная зовет. Пора по домам, друзяки.