Павел Брыков - Томас

— Пока не появился ты, — хохотнул бай-батыр.

— Да, — кивнул Соловей.

Король Лир налил по второй. В этот раз никаких слов никто не говорил, пили по чуть-чуть, глоточками, изредка тыкая под нос горбушку.

— С какого края не возьми, тебя пускать не должны были, — объяснял Соловей: — Схизматик. Подданный Николая-Покойника, — получается с Востока. В наших краях о гадании ведь только сказки рассказывали. Известно, к какому племени ты в детстве пристал. Куда людишкам с такой силой тягаться? Теперь скажу, почему им пришлось покориться. Рожден женщиной. Хоть и семинарист, но Коллегию не закончил — получается ни там, ни сям. Мать под запретом, но пергамент на руках — добыт честь по чести. Отец из Варшавы, из католиков. Как тут отказать? Обошел ты их правила.

— Не это главное! — перебил бай-батыр. Его ровное, как блюдо, лицо после выпитого оживилось, щелочки глаз заблестели, редкие волосики на бороде топорщились. — Ты вообще всё всем испортил. С церемонией тянули, потому что островитяне набрыдли. Наконец, разгадали трюк, как они выигрывали, прихватили на горячем. Победить должен был Шульц-средний. Но всё у них сломалось. Пруссак помер, а тут ты нарисовался. Мало того, ещё и выиграл. А потом, словно в издевку, прибавил всем по сто лет. Пруссаки были вправе стребовать своё, но за тебя всё кубло встало горой. На последнем издыхании все старичьё еле доползло до этого Бреста, и вдруг такой подарок! Короче, ты всем услужил. Кроме, естественно, пруссаков.

Томас слушал стариков внимательно. Показная строгость, потом как бы искреннее радушие не обманули его. Соловей, это понятно, вылез из древних северных пущей, как ни хитер, а весь на ладони. Но откуда, из-под какого камня выпрыгнул этот батыр в халате? Горец тоже странный. В чем их выгода? Какой прок от этого разговора Князю? Чего они хотят? Почему Тоня настояла, чтобы он приехал в это место? Томас ожидал всякого, но не пьяных посиделок с дедами, которые любят чесать басни.

— Теперь давай смотреть, что мы имеем, — продолжал Соловей. — Гадание пройдет по нашим правилам, у нас дома и в срок выгодный нам. В зал войти придется тебе — с этим все согласны, а кто был не согласен, того уж, поверь, давно нет — прибрали. Остальные понимают, выиграть у тебя не получится — у людишек пруха не та. Единственно, кто будет упираться до последнего — это пруссаки. Вот такой расклад, дружище.

Томас помолчал, обдумывая услышанное. Отхлебнул половину рюмки.

— Если не рулетка, тогда что?

Король Лир покачал головой.

— Не можем сказать.

— Хорошо, — согласился Тихоня, — но объясните, почему мне надо выиграть? Слишком дорого далась моя прошлая победа, вы не находите? Желание? Да чихать мне на него!

Старики переглянулись. Посерьёзнели. Улыбки стерлись. Король Лир навалился на стол локтями, набычился и, смотря из-под мохнатых бровей, проскрипел строго:

— А ты не плюйся! Князь переживает. Догадывается, чем всё может закончиться. Поэтому позвал нас, чтобы вразумили.

— Предостерегли, — добавил Соловей.

— Наставили на правильный путь, — пробасил бай-батыр. — Кровь-то у тебя горячая.

— Чухонская, — пискнул король в старики вдруг заржали.

Томас усмехнулся — вот, это уже дело! Теперь надо узнать, в чем их выгода. В чем ваша выгода, старики?

— Понятно. Но прежде чем мы продолжим, ответьте мне, о чем вы меня хотите предупредить, предостеречь и куда будет вести путь?

— Предупредить тебя мы должны вот о чем, — сказал король Лир, смахивая рукавом слезы с ресниц. — Ты должен думать не только о себе. Если что-то пойдет не так, за твоё решение придется расплачиваться всем нам. Снова. Но больше всего достанется тем, кого ты любишь.

— Предостеречь от опрометчивых умозаключений, — добавил Соловей. — В этот раз тебе не удастся всё пустить на самотёк, как обычно ты привык делать. Пришло время отвечать, обдумывая каждый свой новый шаг.

— Правильный для тебя путь только один, — сказал бай-батыр. — Узнать, кто ты на самом деле, для чего живешь и чего желаешь добиться. Ты обязан всех размазать — это не обсуждается. В этой игре нет тебе равных — под тебя всё строилось. Ну, а когда выиграешь, загадывай любое желание — здесь мы тебе не приказчики. Всё справедливо. Вот только решить, какое оно будет, ты должен заранее, чтобы не начудить, как уже бывало. Мы в этом тебе порука.

Томас усмехнулся про себя — и это всё? Снова выиграть? Но проблема в том, что у Томаса не было особого желания нырять в этот омут. Ему было безразлично. Чувство вины, когда-то щелочью выжигавшее изнутри его душу, ничего в ней больше не оставило. Сейчас он ощущал себя яичной скорлупой, из которой через маленькую дырочку удалили весь белок и желток. Внешне — такой же, как все, а внутри — голый и босый.

— Не понимаю. Нам-то это всё зачем? В чем подвох?

Соловей ответил:

— Каждые сто лет людишки совершают одинаковые ошибки — из века в век одно и то же. Но бывают некоторые изменения. В один цикл спираль может идти вверх, в другой — вниз. Гадание подсказывает, куда будет направляться ход событий. Почти нет никакой разницы, выиграл ты или проиграл, но... Главное слово в данном предложении — почти. Стоило старухе обмануть сложившиеся правила, и мир изменился. Для бритов всё изменилось. В лучшую сторону. Они стали подниматься вверх, а остальные... Век назад ты снес расставленные фигуры, разрушил устоявшиеся веками правила. Отбиться мы смогли, и настало хрупкое равновесие. Если проиграешь, все наши победы, поражения, боль и страдания, не родившиеся младенцы, миллионные жертвы, реки слёз и моря крови — всё это будет напрасным. Эти слова тебе не мог сказать Князь или Тоня, но услышать ты их должен. Всё что произошло — это не твой выбор, но как бы ты ни сопротивлялся, выползти из колеи тебе не по силам. Тебе снова придется крутить этот проклятый барабан, и ничего с этим поделать ты не можешь.

— Но можешь набраться мужества и пройти отмерянный тебе путь до конца, — добавил король Лир. — Тебе пришлось многое пережить, как-нибудь справишься и с этой бедой.

— И мы тебе в этом поможем, — пробасил, словно поставил точку, бай-батыр.

Некоторое время старики молчали. Снова наполнили рюмки. Томас отставил свою.

— Если все сделано под меня, то в чем тогда проблема? К чему все эти разговоры? Разве я когда-нибудь шел против Князя? Не проще ли сказать, что мне делать?

— Приказать? — спросил король Лир.

— Да.

Горец подвинул рюмку назад к Тихоне.

— Таким, как ты, не приказывают. У кого бессмертная душа — на тех не надавишь. Когда прижмет, вы прислушиваетесь к своей совести, и мы с этим ничего поделать не можем.

Бай-батыр добавил:

— Князь чувствует в тебе сомнения. Но ты должен знать. Во всём, что произошло в последние дни, твоей вины нет. Это Тоня начудила и чуть не смазала наши планы.