Исин Нисио - Тетрадь смерти. Другая тетрадь

— Ммм… мм… мм-хмм-хмм-хммм… мм, мм, мм… Зо-зо-зо-зо… нет, этот смех ужасно звучит… хе-хе-хе.

Теперь он был готов.

Он хрустнул шеей.

Бейонд Берсдей начал действовать.

Когда Рюзаки наконец появился, было уже три часа дня.

— Извините, что заставил вас ждать, Мисора, — сказал он. Кажется, ему было ничуть не стыдно за свое позднее появление.

— Не волнуйтесь, я не ждала. Я начала без вас, — ответила Мисора как можно язвительнее.

— Ясно, — сказал Рюзаки, опускаясь на четвереньки и подползая к ней. Это произошло так внезапно, что Мисора, уже начавшая привыкать к его поведению, едва не подпрыгнула. В конце концов, прошло уже три дня с тех пор, как они в последний раз виделись.

16 августа после разговора с L она вернулась в квартиру Куотер Квинер и сказала ему, что четвертое убийство произойдет через шесть дней, 22 августа. Естественно, Рюзаки спросил, откуда она это знает, но Мисора понятия не имела, что ответить. Не могла же она сказать, что услышала это от L… правда, пока они с Рюзаки говорили, она уже и сама догадалась. Догадка была более чем убедительной, но ей тогда не захотелось объяснять её Рюзаки, так что она просто продолжала настаивать на своем. Тогда Рюзаки что-то слишком уж быстро отстал от неё с этим… и в конце концов они договорились продолжить расследование 19-го, на третьем месте преступления, в доме Бэкйард Боттомслэш. А за эти три дня они оба покопаются в истории этого дела и подготовятся к дальнейшему расследованию.

Мисора провела эти три дня, постоянно оставаясь на связи с L, выдвигая свои собственные теории и получая ряд полезных сведений в ответ (включая некоторые новые подробности, которые раскопала полиция и которые L передал ей), но несмотря на всё это, 19-го числа, даже проведя несколько часов на месте третьего убийства она чувствовала, что в её расследовании не наметилось никаких существенных сдвигов с тех пор, как она 16-го покинула квартиру второй жертвы.

— Вы ванную проверили, Мисора?

— Конечно. А вы?

— Я заглянул туда, прежде чем подниматься наверх. Ванна, я вам скажу, безнадежно испорчена. Её так разукрасили, что единственный человек, который захотел бы туда забраться — Елизавета Батори [5] .

— Преступник вытирает каждый отпечаток пальца, но не кровь. Дотошные типы всегда действуют подобным образом. Убийце наплевать на всех и вся, кроме себя самого.

— Да, согласен, — ответил Рюзаки, но несмотря на его собственные слова, ему кажется не доставляло никаких неудобств ползать по забрызганному кровью полу… или ему просто всё равно? Прямо как убийце… Мисора осторожно наболюдала за его движениями.

— Не думаю, что вы что-нибудь найдете, — сказала она. — Я уже всё там осмотрела, и очень внимательно.

— Ну, ну. Никогда не думал, что вы можете быть так пессимистичны, Мисора.

— Это не пессимизм… просто, Рюзаки, я думаю, что главная деталь этого места преступления — отрубленные части тела. Левая рука и правая нога отрезаны… в этом самое большое отличие третьей жертвы от двух предыдущих.

— Как вы уже говорили раньше — что-то, что должно здесь быть, но отсутствует, да? В таком случае, нам нужно ответить на вопрос — почему убийца кинул ногу жертвы в ванну, а руку забрал с собой? Целую руку. Это уже совсем не так легко, как утащить два тома «Красной шапочки».

— И руку до сих пор не нашли… от отрубленных частей тела, между прочим, не так просто избавиться, так что, раз преступник забрал её, у него должна быть на то веская причина. Я не знаю, является ли это посланием… а если не является, то на руке, возможно, была какая-то отметина, и он не хотел, чтобы мы её видели.

— Возможно. Да, в этом есть смысл. Но ведь раздавленные глаза второй жертвы навели нас на мысль о слепом пятне и о стекле, так что отсутствие левой руки тоже должно что-то значить… и нога в ванне тоже. Убийца обошелся с ней так бессмысленно. Вы сами сказали, что избавиться от частей тела довольно трудно, но отрезать их не легче. На это должна была уйти целая вечность. Вам не кажется, что довольно опасно проделывать подобное в таком доме, как этот? Здесь по обе стороны тоже квартиры, а значит, общие стены — убийцу в любую минуту мог кто-нибудь заметить.

— Обе конечности были отрезаны под корень… тело нашли там. Так, фотографии, фотографии… — Мисора пролистала папку и вытащила фотографии с третьего места преступления. Вот тот самый снимок, который помог им найти послание на месте второго убийства. Держа фотографию в руке и сверяясь с ней, Мисора указала, где точно лежало тело. — Оно было вот тут, лежало на спине, а правая рука и левая нога были отведены в стороны… хмм…

— Итак, если ваше предположение верно, то у нас ещё достаточно времени до того, как произойдет четвертое убийство. Давайте же будем основательны. Да, говоря об основательности — вы не находите, что вам пора объяснить, почему оно произойдет именно 22-го?

— Да, нахожу.

Мисора убрала фотографии и повернулась к Рюзаки. Он не смотрел на неё. Они были знакомы уже пять дней, виделись три раза, и Мисоре понемногу становилось ясно, что Рюзаки невдомек, что когда разговариваешь с собеседником, на него обычно смотришь. Но к этому моменту она уже даже не собиралась обращать внимание на подобные мелочи.

— Всё настолько просто, что даже объяснять не очень хочется. Третье убийство произошло 13 августа, правильно?

— Правильно, не нужно даже проверять.

— На теле первой жертвы были римские цифры, а тут мы будем иметь дело с арабскими. Итак, тринадцать… 13. Один и три, написанные рядом.

Рюзаки кивнул.

Она сейчас говорила настолько простые вещи, что даже боялась, что Рюзаки начнет над ней смеяться, но он был на удивление серьезен.

— Знаете, я вспомнил, как однажды смотрел детскую телевикторину, и там спросили, сколько будет один и три, а ответ был — 13.

— Точно. 13.

— Но, Мисора, пусть третье убийство у нас произошло 13 августа, а что же насчет остальных дат? Письмо с кроссвордом пришло в полицию Лос-Анджелеса 22 июля, первое убийство произошло 31 июля, второе — 4 августа, а четвертое вы предсказываете на 22 августа… где здесь 13?

— С первого взгляда нигде. Но если мы применим тот же принцип — «один и три», но по-другому? Самое простое — это дата первого убийства… 31 июля. Три и один. Переставьте их местами и получите тринадцать.

— Хорошо, 31-е я допускаю. Звучит достаточно разумно. Но что насчет 4-го и 22-го?

— А то же самое. Просто измените схему. Возьмите задачку из той самой детской телевикторины, которую вы упомянули — сколько будет один и три. Нормальный ответ на этот вопрос — четыре. Вот вам и 4 августа. А 22-е… если отнять одну единицу от десятков и прибавить к единицам, то мы снова получим тринадцать.