Матс Страндберг - Круг

Двери в школьную столовую распахиваются перед Анной-Карин. Внутри темно, так темно, что она может различить только контуры людей, собравшихся в комнате.

Она не хочет быть здесь. Она не просила о том, чтобы ее выбрали. Но регулировать обожание окружающих она больше не в состоянии. Оно распространилось дальше, на тех, кем она никогда не пыталась управлять. Ими управляет то, что другим нравится Анна-Карин. И вот результат.

На голове у Анны-Карин тяжелая корона Люсии [17] 13 декабря в Швеции отмечают День святой Люсии. В школах, детских садах и учреждениях выбирают девушку, которая на празднике играет роль Люсии. Люсия наряжается в белое платье и надевает венок с горящими свечами, после чего начинается торжественное шествие, которое сопровождается исполнением традиционных песен. с горящими свечами. Несколько стеариновых капель падает на платок, которым покрыты волосы.

— И-и-и… раз… два… раз-два-три-четыре!

Керстин Стольнакке, учительница музыки и театрального искусства, бодро отсчитывает ритм. Ее руки порхают так усердно, что одетая на ней красная гномичья туника колышется как простыня на ветру. Окрашенные хной волосы стоят торчком на затылке. На «четыре» за спиной Анны-Карин запевает хор.

Анна-Карин раскрывает рот в такт знакомым словам и медленно входит в темноту.

Свет свечей распространяет теплое сияние. В темноте теперь можно различить лица. Вот Ванесса разламывает в руках имбирное печенье. Мину серьезно и внимательно смотрит на Анну-Карин. Кевин вертится на стуле и отбивает пальцами ритм на столе. Фелисия и Юлия улыбаются, как самые ярые участницы секты поклонников Анны-Карин. Это они номинировали ее на роль школьной Люсии.

Кажется, эта песня никогда не кончится.

Еще несколько стеариновых капель падает на платок Анны-Карин, пока она идет через столовую. Пахнет безалкогольным глинтвейном и теплыми чашками, и когда Анна-Карин приближается к дальнему углу столовой, где отодвинули столы и стулья, чтобы освободить место для праздничной процессии, она чувствует, как от стола учителей пахнет кофе.

Встав в углу комнаты в окружении остальных участников шествия, Анна-Карин ощущает на себе пронзительный взгляд директора. От свечей становится жарко, платье прилипает к спине, лицо покрывается испариной, ладони потеют. Возле директора сидит Макс и ободряюще улыбается Анне-Карин. С другой стороны от Макса расположился известный своей манерой при любом удобном случае обнимать учениц за плечи Петер Бекман, он плотоядно оглядывает Анну-Карин.

Наконец-то песня закончилась. Ида, играющая роль спутницы Люсии, забирает звонче на последней строчке: «Санта Люси-и-и-я!», и ее голос перекрывает остальные голоса. Видно за версту, что Ида больше всего хотела бы петь соло, чтобы как следует повыпендриваться. Все прошлые годы она была школьной Люсией, и сейчас Анна-Карин надеется только, что Ида удержится от соблазна поджечь ее волосы свечой. Хорошо, что замдиректора Томми Экберг стоит наготове с огнетушителем.

Рождественские песни сменяют друг друга, и Анна-Карин беззвучно раскрывает рот на каждой из них. Учительница музыки размахивает руками так, будто только что наступила в осиное гнездо.

И тут Анна-Карин видит Яри, который пробирается вдоль стены, чтобы встать поближе к ней. Он один. И смотрит только на Анну-Карин. Она радостно улыбается. Он улыбается ей в ответ, и кажется, будто он лучится и светится ярче самой яркой свечи. Анна-Карин успокаивается. Скоро все закончится.

Звучит народная рождественская песня. Анна-Карин не отрывает взгляда от Яри.

Последняя строчка. Анна-Карин слышит, как Ида громко допевает припев:

— …-а-а!

И вдруг ее голос переходит в душераздирающий крик:

— А-а-а-а!..

В зале повисает пронзительная тишина. Директор подается вперед на стуле. Рядом с Анной-Карин слышится стук, и она оборачивается так стремительно, что корона Люсии падает с ее головы, ударяется об пол, и с нее слетает несколько свечей. Спутники Люсии отпрыгивают от покачивающихся язычков пламени, и Анна-Карин видит краем глаза, как Томми Экберг бежит к ним с огнетушителем.

Ида упала на колени. Ее веки дрожат, глаза закатились так, что видны только белки.

Ее губы двигаются, и Анне-Карин кажется, что Ида произносит ее имя. Она наклоняется, чтобы лучше слышать.

Ида стремительно выбрасывает руку вперед и хватает Анну-Карин за запястье.

Вспыхнувший белый свет ослепляет Анну-Карин.

Анна-Карин видит голубое небо. И край крыши. Школьной крыши. Она лежит там, чувствуя себя усталой, бесконечно усталой. Сильный ветер хлещет ее по лицу. В голове кружится и взрывается что-то. Ей так хочется к Густаву.

Густав. Она любит его, живет только для него. Эта любовь пробивается даже через невыносимую боль, стучащую в висках.

Анна-Карин понимает, что находится не в своем теле. Она внутри Ребекки. Как маленький паразит, рассматривающий мир глазами Ребекки. Она не слышит ее мыслей, но каждое чувство и каждое ощущение пронизывают ее, будто ее собственные.

Чувство любви к Густаву сменяется желанием видеть Мину. Она единственная, кто может помочь. Нужно найти телефон, достать его.

Сзади раздаются шаги, они приближаются.

Ребекка и Анна-Карин поворачиваются вместе, одним движением, как будто они — одно тело.

И он стоит там. Анна-Карин чувствует, как недоумевает Ребекка.

— Привет, — говорит она. — Откуда ты знаешь, что я здесь?

Густав не отвечает. Он подходит ближе, но не смотрит ей в глаза. Ребекка едва узнает его. Она не понимает.

— Что с тобой? — спрашивает она.

В следующее мгновение Густав наклоняется и помогает ей встать на ноги. Но не отпускает ее. Вместо этого он начинает тащить ее по крыше.

— Перестань, Густав… Что ты делаешь? Отпусти меня…

Ее голос так слаб. У нее нет сил кричать, а пульсирующая в голове боль делает это еще более невозможным. Лицо Густава не выражает никаких эмоций, когда он тащит ее к краю, как будто он просто хочет закончить дело поскорее. Ребекка пытается сопротивляться, но ноги не слушаются.

— Густав, не надо… Пожалуйста, не надо!

Густав разворачивает ее спиной к школьному двору, который простерся там, далеко внизу. Ветер треплет ей одежду. Страх парализует Ребекку и Анну-Карин.

Анна-Карин пытается зажмуриться, но не может. Потому что Ребекка не может оторвать взгляда от своего бойфренда. Не может поверить в то, что происходит.

— Посмотри на меня, — просит Ребекка.

Густав встречается с ней взглядом. В течение нескольких ужасных мертвенно-тихих секунд Анна-Карин смотрит в эти холодные голубые глаза. Толчок в грудь застает ее врасплох — и она падает. Руки раскинуты в стороны, пальцы загребают воздух в тщетном поиске опоры, затем…