Либба Брэй - Мятежные ангелы

Я не успеваю толком осознать все это, когда вдруг меня схватывает резкая, ошеломляющая боль. Я сгибаюсь пополам и хватаюсь за дерево, чтобы не упасть. Я как будто опьянела, и все вокруг выглядит очень странным. Я ощущаю себя ужасно больной, меня тошнит. И при этом чувствую, что на меня кто-то смотрит. Я прихожу в ужас от мысли, что меня могут увидеть в такой неприятный момент. Задыхаясь, я поднимаю голову, пытаюсь выпрямиться, выглядеть прилично…

Сначала мне кажется, что глаза залепило снегом. Я моргаю, но картина не меняется. Я вижу трех девушек, одетых в белое. Но мне они незнакомы. Я никогда не видела их в школе Спенс. Они примерно одного со мной возраста. Несмотря на ледяной холод, все они без пальто.

— Привет, — окликаю я их. — Вы что, заблудились?

Они открывают рты, чтобы заговорить, но я их не слышу. А потом случается удивительное. Девушки начинают мерцать и таять — и вот уже передо мной чистый снег и никаких следов трех особ в белом… И в то же мгновение боль отпускает меня. Я чувствую себя прекрасно.

Крепкий снежок врезается мне в подбородок.

— Ага! — торжествующе кричит Энн.

— Энн! — возмущенно восклицаю я. — Это уж слишком неожиданно!

Энн одаряет меня редкой для нее победоносной улыбкой.

— Не ты ли сама говорила, что это война?

И с этими словами она неловко отпрыгивает назад, разворачивается и поспешно удирает.

— Леди, могу ли я попросить уделить мне внимание? Нам сегодня вечером выпало удовольствие принимать у себя театральную труппу из Ковент-Гарден. Актеры приготовили для нас замечательный спектакль по сказке братьев Гримм, это история Ганса и Гретель.

А я-то надеялась, что после вечерней службы в церкви и ужина смогу побыть наедине с Фелисити и Энн, рассказать им о предостережении Картика. Но, как нарочно, именно сегодня миссис Найтуинг организовала для нас специальное театральное представление. Придется моим новостям подождать. Младшие девочки захвачены мыслью о том, что смогут увидеть страшную волшебную сказку про пугающий зачарованный лес и злобную ведьму. Импресарио представляет нам актеров; он высок, грузен, лицо у него напудрено, а огромные усы уложены в кольца. Актеры один за другим выходят на маленькую сцену в бальном зале. Мужчины кланяются, женщины приседают в реверансе. Или, точнее, это кланяются и приседают те, кого актерам предстоит играть. Потому что на самом деле труппа состоит исключительно из мужчин. Даже бедную маленькую Гретель изображает мальчик лет тринадцати на вид.

— Все по местам! — рычит импресарио гулким, низким голосом.

Сцена пустеет. Двое рабочих сцены устанавливают плоскую декорацию, изображающую лес.

— Давайте же начнем нашу историю оттуда, откуда ей и следует начаться. Маленький домик на краю очень темного и густого леса…

Свет в зале почти гаснет. Зрители замирают. Не слышно ничего, кроме непрерывного стука холодного дождя по многострадальным окнам.

— Супруг мой, — начинает сварливым голосом жена, — в нашем доме почти не осталось еды. Мы должны отвести детей в лес, чтобы они сами искали себе пропитание.

Ее муж, охотник, отвечает с такими избыточными жестами и таким мелодраматическим тоном, что кажется, будто он просто насмехается, пародирует дурное актерство. Но когда становится понятно, что это никакая не пародия, мне остается только изо всех сил сдерживаться, чтобы не потерять самообладания.

Фелисити шепчет мне на ухо:

— Должна признаться: я безумно влюбилась в этого бедного охотника! Уверена, это его изысканность так меня очаровала!

Я крепко зажимаю рот ладонью, чтобы удержать рвущийся наружу смех.

— А я просто ослеплена его супругой! Может быть, все дело в ее бороде?..

— О чем вы там шепчетесь? — спрашивает Энн и тут же получает резкое «Тсс!» от миссис Найтуинг.

Директриса подходит поближе и встает за нашими спинами. Мы сразу выпрямляемся и умолкаем с крайне серьезным видом, изображая интерес к спектаклю. Я могу только молиться о том, чтобы сегодняшний сливовый пудинг, который мы ели на ужин, был посыпан мышьяком, тогда мне бы осталось совсем недолго терпеть это зрелище мужчин в чересчур ярких народных костюмах — мужчин, почему-то изображающих женщин.

Злобная мать тащит Ганса и Гретель в лес.

— Ну вот, детки. Пройдите еще немного вперед. Все, чего только вам хочется, вы найдете там, за этим лесом.

Ганс и Гретель углубляются в лес и набредают на пряничный домик. С широко раскрытыми глазами и преувеличенно радостными улыбками они делают вид, что грызут оконные ставни, как бы сделанные из ярких леденцов.

На краю сцены возникает импресарио.

— И вот чем больше они ели, тем больше им хотелось есть… — мрачно возвещает он.

Младшие девочки сплетничают, прикрывая рты ладошками. Потом начинают хихикать. Когда хихиканье становится слишком громким, миссис Найтуинг покидает свой пост рядом с нами и отправляется инспектировать остальное стадо.

Мне не терпится рассказать Фелисити и Энн о Картике, но сейчас это невозможно, вокруг слишком много посторонних ушей. А на сцене незадачливые Ганс и Гретель уже попались на приманку и вошли в пряничный домик ведьмы.

— Бедные дети, не нужные никому в мире, я дам вам хлеб насущный! Я дам вам то, что вы ищете!

Ведьма поворачивается к зрителям и заговорщически подмигивает, а мы ухаем и шипим в ответ на поданную нам реплику.

Мальчик, играющий Гретель, рыдающим голосом говорит:

— Неужели мы станем для тебя твоими любимыми детьми, тетушка? Будешь ли ты любить нас и учить нас добру?

Его голос на последних словах звучит с надрывом.

В зрительном зале нарастает хихиканье.

— Да, дитя! Ничего не бойся! Теперь, когда вы пришли сюда, о чем я так часто возносила молитвы, я прижму вас к своей груди и навек заключу в объятия!

Ведьма крепко прижимает Гретель к здоровенной фальшивой груди, едва не удушив мальчика. Мы искренне хохочем над глупым поведением актеров. Ведьма же, поощренная нашим смехом, сует в рот Гретель кусок пирога, чем еще больше веселит аудиторию.

Лампы вдруг зловеще мигают. Наиболее впечатлительные девочки судорожно вздыхают и даже тихонько вскрикивают. Конечно, это всего лишь сценический эффект, но желаемый результат достигнут. Ведьма потирает руки и признается, что задумала нечто дьявольское: откормить детей как следует, а потом зажарить их в своей огромной печи. От этого всех в зале пробирает дрожь, а я поневоле пытаюсь понять, что за пытки пришлось вынести в детстве братьям Гримм. Их сказки никак не назовешь добрыми и веселыми — все их истории переполнены детишками, которых стараются зажарить ведьмы, девицами, отравленными злобными старухами, и прочим в этом роде.