Либба Брэй - Мятежные ангелы

Энн протягивает руку к чему-то на стене. Кусок камня рушится на пол. Что-то, подпрыгивая, катится по полу и останавливается у моих ног. Череп.

Энн содрогается всем телом.

— Зачем эта штука здесь?

— Не знаю…

Волосы у меня на затылке шевелятся от страха. Глаза играют со мной шутку, снова видя разбитые, грязные плитки пола. Прекрасный собор дергается, как в судороге, величественная красота рассыпается. На какую-то секунду я вижу совсем другое: это осыпавшаяся, развалившаяся оболочка, остов здания, и разбитые окна наверху смотрят зловеще, как пустые глазницы черепа.

— Думаю, нам лучше уйти отсюда, — шепотом говорю я подругам.

— Джемма! Энн!

Голос Фелисити звучит высоко и пронзительно от испуга. Мы бежим к ней. Она поднесла свечу почти вплотную к стене. И мы видим… В стену вделаны кости. Сотни костей. Страх во мне все нарастает и нарастает.

— Это не наш Храм, — говорю я, уставившись на кости чьей-то руки, крепко вмазанные в промежуток между крошащимися камнями.

Осознав положение вещей, я холодею с головы до ног. «Держись пути, девица».

— Они увели нас с тропы, как и говорила Нелл Хокинс.

Над нами что-то быстро пролетает. По куполу проносятся тени.

— Что это? — Энн хватает меня за руку.

— Я не знаю.

«Знаю… знаю… знаю…»

Фелисити нащупывает стрелу в колчане за спиной. Движение и шорох начинаются с другой стороны. И теперь как будто ближе.

— Уходим, — шепчу я. — Быстро!

Внезапно вокруг нас начинается движение. Под золотым куполом проносятся тени, похожие на гигантских летучих мышей. Мы уже почти у двери, когда слышим это: высокий пронзительный вой, от которого у меня леденеет кровь.

— Бежим! — кричу я.

Мы несемся к выходу, под нашими ботинками трещат осколки разбитого мозаичного пола. Но мы все равно слышим ужасающие вопли, рычание, лай…

— Бегом, бегом! — кричу я.

— Смотри! — резко выкрикивает Фелисити.

Тьма в вестибюле собора шевелится. И что бы там ни кружило в воздухе над нами, оно теперь опустилось между нами и дверью, и мы в ловушке. Визгливый вой затихает, сменившись низким утробным голосом, который ритмично бормочет:

— Куколки, куколки, куколки…

Они выходят из теней — с полдюжины или около того самых нелепых, гротескных существ, каких я только видела. Все до единого одеты в изодранные грязные белые балахоны, наброшенные поверх древних кольчуг, у всех башмаки с острыми металлическими носками. У одних — длинные перепутанные волосы, падающие на плечи. У других головы обриты наголо, и на коже видны свежие кровоточащие порезы. У одного особо страшного духа на голове красуется полоска волос, она тянется от центра лба через затылок к вороту. Руки этого существа обхватывают браслеты, а на шее — ожерелье из косточек человеческих пальцев. И это существо, видимо вожак стаи, выступает вперед.

— Привет, куколки, — говорит он, зловеще ухмыляясь.

Он протягивает руку. Ногти выкрашены черной краской. На мускулистых руках — отчетливые черные линии, рисунок изображает колючие стебли, они вьются кольцом. И заканчиваются у локтей, и дальше до самых плеч вытатуированы жирные красные цветки. Маки.

В памяти всплывают слова Нелл Хокинс: «Бойся Маковых воинов».

Тени движутся. Их все больше. Намного больше. Высоко над нами они сидят на перилах галереи и на стропилах, как стая горгулий. Одна тварь набросила цепь на резное украшение на стене и раскачивается на этой цепи, как маятник. Мне страшно взглянуть на мужчину, стоящего передо мной, но наконец я решаюсь — и смотрю в глаза, обведенные ломаной черной линией. Это все равно что смотреть на ожившую маску Арлекина.

У меня пересыхает в горле. Я с трудом выдавливаю из себя слова приветствия:

— К-как де-дела?

— Какие дела, куколка?

Остальные хохочут над его ответом, и я холодею с головы до ног.

Он делает шаг, приближаясь ко мне. Он держит грубый меч, которым пользуется как тростью, пальцы крепко сжимают рукоятку. На каждом пальце — по кольцу.

— Простите, что мы вторглись сюда…

У меня слишком пересохло во рту. Я не в силах выговорить больше ни слова.

— Мы заблудились, — хрипит Фелисити.

— А разве все мы не заблудились, куколка? Разве все мы не заблудились? Меня зовут Азрил, я — рыцарь мака, как и все мы. О, да вы ведь не сказали нам своих имен, прелестные леди!

Мы молчим.

Азрил прищелкивает языком.

— Ну, это не так уж и важно. Что это у нас такое? Ага, вижу, у вас есть друзья среди лесного народа.

Он забирает из рук Фелисити лук и стрелу и кладет на пол.

— Глупые куколки. И чего вы им там наобещали?

— Это просто подарок, — говорит Фелисити.

Толпа шипит и бормочет: «Лжет, лжет, лжет, лжет…»

Азрил усмехается.

— В сферах не бывает подарков, куколка. Каждый рассчитывает что-то получить взамен. Да и что собиралась делать такая сладкая малышка с таким страшным подарком? Скажите мне, куколки, скажите, что вы здесь искали? Вы думали, это Храм?

— Какой Храм? — нервно произносит Фелисити.

Азрил смеется.

— Какая храбрая! Будет почти жаль свернуть тебе шею. Почти.

— А если бы мы искали именно Храм? — спрашиваю я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Ну, куколка… Мы должны не пустить вас туда.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Разве ты связала уже магию? Нет, куколка. Тогда никто бы тут не бродил. Не с кем было бы поиграть.

— Но мы здесь не для того, чтобы связать магию, — лгу я. — Мы хотим того же, чего и вы, получить ее частицу.

— Ложь, ложь, ложь, ложь…

— Тсс!..

Азрил разводит руки, шевеля пальцами.

— Маковые воины знают, зачем вы пришли. Мы знаем, что одна из вас — высокая госпожа. Мы чуем скрытую в ней магию.

— Но… — начинаю я, пытаясь найти способ образумить его.

Он прижимает палец к моим губам.

— Тсс, нет смысла торговаться! Не с нами. Как только мы вас сломаем, куколки, мы высосем всю магию до последней капельки. Жертвоприношение. Это даст нам воистину свирепую силу.

— Но она вас погубит, — шепчет Энн.

— Мы уже погибли, куколка. Нет смысла рыдать над пролитой кровью. А теперь… кто из вас хочет стать первой жертвой?

Азрил смотрит на Фелисити.

— Мы бы отлично могли поиграть вместе, куколка.

Он проводит острым ногтем по щеке Фелисити, оставляя длинный тонкий кровавый след на коже.

— Да. Ты можешь стать отличной дичью, моя хорошенькая малышка. Итак, мы нашли первую жертву.

Он хватает Фелисити за руку — и она в ужасе падает на колени.

— Что я могу тебе дать взамен? — в отчаянии кричу я.

— Дать нам, куколка?

— Чего ты хочешь?

— Сыграть в нашу игру, конечно. Нам нечего искать, не за что бороться. Мы просто играем, соревнуемся.

Он хлопает в ладоши, и две твари хватают Фелисити.