Айрис Мердок - Зеленый рыцарь

— А мы совершенно неземные создания.

— Нас создали по божественному образу и подобию. И нам надо быть достойными.

— Мы будем.

— Скорее мы убедимся, что способны на безрассудство.

— И простодушие.

— Но мы способны, способны на все!

— Нам повезло. Ты чувствуешь, какое нам досталось счастье?

— Да.

— И все эти годы оно созревало, словно куколка бабочки в питательной, влажной почве.

— Однако в дело вмешался и несчастный случай… ведь он помог тебе упасть с моста.

— Да, иначе я торчал бы сейчас во Флоренции.

— Боги заставили тебя оступиться и вернуться сюда. Но никакой случай нам не помог бы, если бы мы не знали друг друга давным-давно, мы же не только что встретились.

— Встретились-то мы давно, но открыли друг друга совсем недавно.

— Ты много общался с Алеф… Как часто по вечерам мы, Луи, Мой и я, смутно слышали ваши тихие разговоры и ваш смех…

— Мы просто плутали в лабиринтах собственной незрелости.

— Вы любили друг друга.

— Только в ребяческом смысле.

— Вы уже выросли из детского возраста.

— Сефтон, не мучай меня этими упреками. Я люблю тебя, люблю только тебя одну, я преклоняюсь перед тобой, ты моя судьба. Это правда, и мы узнали ее вместе.

— Да, да… мы всегда должны говорить правду. О мой ангел, я чувствую себя преображенной, я словно вся свечусь изнутри.

— Прижмись ко мне, позволь мне вновь обнять тебя, пусть наши сердца бьются рядом…

— О мой милый… мой милый возлюбленный…

Позже, одевшись, они устроились на кровати Харви и смотрели друг на друга, как индийские боги, сидящие в обнимку со сплетенными, скрещенными ногами.

— Вскоре нам придется все рассказать им, — произнесла Сефтон.

— Интересно, как они воспримут такую новость? Может, она им не понравится!

— Они очень удивятся и будут страшно обрадованы. Моя мама всегда любила тебя, она мечтала, чтобы ты жил с нами. Однажды она сказала мне, как бы ей хотелось, чтобы ты был ее сыном.

— А мне казалось, что она относится ко мне довольно сдержанно.

— Она боялась проявлять слишком большую любовь, считая ее неуместной, боялась обидеть чувства твоей матери. Или, возможно, она считала, что излишние проявления любви отпугнут тебя. Мама будет очень рада.

— Я надеюсь. А Мой?

— Она тоже обрадуется. Конечно, она увлечена Клементом, но ты всегда ей нравился.

— Если мы собираемся сообщить Клементу и Луи, то должны как-то одновременно сообщить и моей матери, чтобы она услышала об этом не от них.

— Интересно, какие чувства испытает она?

— Изумление, ужас, облегчение, радость.

— Она хочет, чтобы ты женился на богатой женщине. Ей также хочется, чтобы ты женился на той, кем она сможет управлять. Я не соответствую ее требованиям. Она все еще у Коры, верно?

— Сефтон, тебе придется постараться полюбить Джоан. Так надо. И она со временем полюбит тебя, она точно полюбит тебя. Она часто раздражается, но ее вспыльчивость всего лишь игра. На самом деле она очень мягкая, очень уязвимая и очень добрая. У нее бывали трудные времена, и она жаждет любви, жаждет какой-то стабильности и надежной защиты…

— Как же мы сможем обеспечить ей стабильность, мы же нищие студенты?

— Я имею в виду стабильную защиту любящей доброты. Сефтон, ничего не бойся. У тебя больше страхов, чем у меня. Я боюсь твоих страхов.

— Тогда я избавлюсь от них! Ты прав, наша любовь способна преодолеть все преграды.

— Может, мама наконец научится быть счастливой.

— Я надеюсь, что у нас получится сделать счастливой и Луи. Я боюсь… опять это слово… что она будет всю жизнь оплакивать Алеф.

— Возможно, Алеф вернется или…

— Нет, никогда. И Алеф больше никогда не будет с нами честной, и мы никогда не сможем искренне поговорить с ней. Ладно, ты пока отдыхай здесь, а я поеду домой.

Возвращаясь в Клифтон этим морозным днем и глядя на хаотичный танец снежинок, Сефтон думала о неожиданных поворотах судьбы:

«Как случилось, что все вдруг так прояснилось для нас, что мы так стремительно нашли друг друга? Неужели мы как-то подсознательно догадывались, что Алеф уйдет, неужели мы предчувствовали ее отъезд, грядущую разлуку, все эти крутые перемены? Харви завоевал меня вместо Алеф. Он не смог бы завоевать сердце Алеф, вероятно, я никогда наверняка не узнаю того, что же стояло между ними нерушимой преградой. Возможно, долгие и откровенные разговоры превратили их в брата и сестру, совершенно истощив шансы иной любви. Возможно, он увидел во мне Алеф, и на мгновение, в то самое мгновение, я приобрела в его глазах облик Алеф, двойника Алеф, словно ее красота и очарование передались мне, как одна из масок Мой. Я стала Алеф, однако не той Алеф, которую невозможно желать. Но маска Алеф на мне постепенно истончится, станет прозрачной и вовсе исчезнет. Неужели это миф, неужели все окажется мифом? Неужели это просто моя мечта или сон, сладкий и томительный сон, мне страшно оттого, что он может рассеяться и растаять. Я люблю, действительно люблю, и я счастлива, безумно счастлива, я даже не представляла, что такое счастье существует, оно подарило мне весь мир, открыло вдруг всю его великолепную и божественную красоту и многогранность. „Иди по жизни налегке, не осложняй ее лишними заботами“. Я отвергну совет Лукаса, ведь он сам опроверг собственные слова, отныне наши жизни совершенно переменились и разошлись по разным дорогам. Я больше не хочу быть той одинокой дикой кошкой, что гуляет сама по себе. Да, любовь, наука и правда помогут мне упростить жизнь. Но я никогда не узнаю, как на самом деле сложится их жизнь».

Дорогая, любимая Луи!

Прости, пожалуйста, что мне не удалось написать тебе раньше, мы постоянно переезжали с места на место, кочуя по разным университетам. Скорее всего, окончательно мы обоснуемся в Беркли, но пока мы еще в Нью-Йорке, где Лукас читает лекции. Мы живем у одного его знакомого, бывшего коллеги, адрес которого я написала выше… Здесь мы проведем по меньшей мере месяц, а потом я, конечно, пришлю тебе и другие адреса. Пожалуйста, извини меня за краткое письмо, мне просто хотелось поскорее сообщить о том, где мы находимся. Я влюбилась в Америку и во время наших поездок увидела совершенно удивительные места. Лукас приобщает меня к красотам этой страны! Калифорния просто чудесна, как и Нью-Йорк. Я надеюсь, что ты приедешь к нам в гости в Беркли, где мы собираемся снять дом с видом на залив! (Беркли расположен в окрестностях Сан-Франциско.) Когда мы поселимся там, я продолжу учебу и закончу университет, а потом поступлю в докторантуру. Моя милая, моя славная мамочка, я чувствую себя ужасно виноватой из-за того, что причинила всем вам столько беспокойства и огорчений, — это просто невозможно выразить словами. Я лишь смею думать, что вы смиритесь с моим отсутствием и что ваша любовь ко мне останется неизменной. Я надеюсь на вашу любовь, тоскую и молюсь о ней. Мои молитвы обращены к тебе, и к Сеф, и к Мой. Я с нетерпением жду того времени, когда вы навестите нас в Калифорнии и мы сможем показать вам Америку! Пожалуйста, поймите меня, пожалуйста, простите, и, пожалуйста, мамуля, напиши мне по указанному выше адресу, как только получишь мое письмо. Надеюсь, я узнаю, что ты не сердишься, что я по-прежнему осталась твоей любимой дочерью. Лукас передает всем привет! С безмерной любовью, моя любимая, мои дорогие, вечно ваша