Софья Ролдугина - Кофе для истинной леди

— При всем уважении, леди, уж лучше я наряжу в это платье своего помощника, все равно он без дела болтается, — он вытащил из кармана платок и вытер взмокший от волнения лоб. Я с трудом подавила порыв отвернуться. Полный, страдающий отдышкой Питман в щегольских костюмах был полной противоположностью Эллису. Роднила двух детективов только страсть к риску. Впрочем, в отличие от Эллиса, Питман не был готов ставить на кон доброе имя, и уж тем более жизнь аристократки.

Я хотела было возразить, но не успела — в комнату вошел доктор Хиггс. Лицо его было обеспокоенным.

— Плохо дело, — объявил он с порога. — Похоже, что мисс Тайлер простудила ухо. Я дал ей аспирин, чтобы справиться с жаром, и сейчас она спит. По моим указаниям ваша служанка сделает для нее компресс на ухо, однако рассчитывать на помощь мисс Тайлер в ближайшие дни я бы не стал.

— Придется, видно, моему помощнику Джонни наряжаться духом, — расхохотался мистер Питман. — Правда, лицом за даму он не сойдет, надо будет раздобыть вуаль… — я смерила его очень недовольным взглядом, и детектив осекся. — Простите, леди, болезнь вашей компаньонки — безусловно, не повод для шуток. Но преступник действительно может заявиться в любой момент. Думаю, следует кого-нибудь отправить в ту комнату, хотя бы и того же Джона. Пусть посторожит, вдруг кого и поймает.

— Хорошая мысль, — согласилась Абигейл. — Сходите за ним. Мы подождем.

Решено — сделано. Доктор распрощался с нами и вышел вслед за мистером Питманом, напоследок еще раз повторив рекомендации по лечению мисс Тайлер. Мы с Абигейл остались вдвоем. Сначала, пользуясь случаем, просто разговаривали — и впервые за долгое время я не чувствовала в Абигейл страшного напряжения, терзавшего ее последние месяцы. Как будто последний эпизод, когда из-за дурного сна у герцогини стало плохо с сердцем, смыл все наносные страхи.

— Право же, Виржиния, нет страшнее врагов для нас, чем мы сами, — она говорила, рассеянно улыбаясь. Наполовину опустевший бокал с розовым ликером таинственно поблескивал в приглушенном свете масляных ламп. Сейчас, когда Абигейл оправилась от болезни и избавилась от страха, стало ясно, что похудение пошло ей на пользу — она казалась помолодевшей лет на пять, а кольца перестали так впиваться в пальцы. — Я сама положила начало этим неприятным событиям, когда подложила в свой стол первую записку с угрозами. Не будь ее — и ничего бы не случилось. Потом, я когда лгала детективам из Управления, то опять лила воду на колесо судьбы, — она вздохнула, медленно откидываясь на спинку кресла и устремляя взгляд в пространство. — Но в полной мере это стало ясно только вчера. Ведь ни угрозы, ни даже явление поддельного призрака не причинили мне столько вреда, сколько я сама — пугаясь, веря во всякие глупости и не замечая очевидного. Понимаете, Виржиния, вчера я лежала в душной спальне, сердце у меня щемило, как у старухи, в глазах плавали цветные пятна… И вдруг я осознала со всей ясностью: не призрак меня убивает, а мой же страх. Собака, которая лает, не станет кусать; тот, кто хочет убить, не станет три месяца изводить жертву угрозами. Если мерзавец так легко мог подбрасывать письма в мою спальню, почему он не подбросил яду в мой бокал? О, нет, Виржиния, если кто и мог погубить меня, так это я сама… — задумчиво повторила она, сонно щурясь.

Я кивнула, подавив недостойный леди зевок. Время близилось к полуночи, и веки у меня стали тяжелыми; на них словно налип теплый воск. Вся эта безумная история с записками казалась теперь сюжетом из старинной пьесы, а не отрывком из настоящей жизни. Таинственный злодей и леди в беде… Наверное, я все-таки задремала в мягком кресле, разморенная ликером и уставшая от дневной суеты, потому что мне примерещился женский силуэт у открытого окна, а еще — запах вишневого табака.

Звук от закрывшейся двери прозвучал для сонного моего сознания громче выстрела.

— Прошу прощения за задержку, леди, — шумно извинился мистер Питман. Рядом с ним переминался с ноги на ногу высокий юноша в униформе слуги. — Этот бездельник Джон, видите ли, отправился на кухню перекусить, а я — ищи его по всему замку… У вас тут сущий лабиринт, а не человеческое жилье, леди Абигейл, — досадливо поморщился он. Юноша виновато опустил глаза. — Если план все еще в силе, я бы попросил вас показать нам проход в верхнюю спальню. Джон будет караулить там преступника сегодня, а завтра уже решим, что делать.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, Абигейл поднялась и направилась к шкафу, на ходу поправляя юбки. — Вот здесь, господа. Правда, им давно не пользовались… — она провела рукой между стеной и шкафом. Послышался щелчок. — Теперь откиньте ковер, пожалуйста. Видите металлическую полоску? Это что-то вроде рельсов. Отодвиньте по ним шкаф в сторону и увидите дверь. За ней коморка с лестницей. Поднимитесь по ней и просто толкнете люк — обычно он с той стороны закрыт ковром и креслом, но вчера я освободила проход… И светильник не забудьте.

После этого Абигейл, посчитав свое дело сделанным, вернулась к креслу, пледу и недопитому ликеру. Бедняга Джон, сутулясь под суровым взглядом Питмана, отодвинул шкаф в сторону. Скрип это вызвало ужасный — видно, ходом давно не пользовались. На самой двери, к счастью, не было никаких замков, поэтому трудностей не возникло. Подхватив один из светильников, Джон скрылся в потайной комнате. Через некоторое время металлический скрежет возвестил, что и с люком юноша справился. Питман довольно улыбнулся.

— Ну, теперь-то все в порядке. Мы будем брать на заметку каждого, кто решит пробраться в комнату, чтобы посмотреть на «послание Рут», а потом, используя простую логику и самые передовые методы Управления…

Что намеревался сделать Питман, мы так и не узнали, потому что ночную тишину, как нож — шелковое полотно, вспорол хриплый вопль, полный ужаса. Я вскочила на ноги, задев рукой бокал. По столу растеклась липкая розовая лужица, неприятно поблескивающая в приглушенном свете.

— Вы это тоже слышали? — спросила герцогиня. Лицо ее заливала смертельная бледность. — Святые небеса, мистер Питман, не стойте столбом! Проверьте, что там случилось!

— Но… лестница, — промямлил детектив. Щеки и лоб у него неприятно лоснились от пота. — Я боюсь, что с моей комплекцией будет затруднительно подняться по ней…

— Так идите в обход! — Абигейл резко выпрямилась. В ее сухом и резком тоне мне чудился звук взводимого курка. — Ну же, идите сейчас же! Если трусите, так возьмите с собой этих оболтусов, которые сторожат мои двери.

— Конечно, — Питман сумел все-таки взять себя в руки и торопливо направился к выходу. — Ждите здесь леди, и не бойтесь. Наверное, этот дурень Джон опять что-то перепутал, — пробормотал он извиняющимся тоном и закрыл за собою дверь.