Александр Киричек - Водоем. Часть 1. Погасшая звезда

Но в случае нашей героини до решающего гола было еще далеко…

Искусник Загрей, знавший все тайны женского тела, приступать к главному пока не спешил. Пережитые Леной в течение часа десять оргазмов, он рассматривал не столько как игру и демонстрацию своих нечеловеческих способностей, а, прежде всего, как необходимую предварительную настройку-подготовку «пациентки» к будущим испытаниям, как неизбежную прелюдию-увертюру в преддверии главного действия. Именно поэтому он ни разу даже не попробовал войти в трепещущее, разогретое до невиданного накала, манящее тело девушки, и все чудеса, которые он сотворил с естеством своей новой любовницы, были совершены обычными человеческими инструментами — ладонями и пальцами, губами и языком, хотя и с нечеловеческим мастерством.

Лене, конечно, уже хватило, и даже с лишком хватило, поэтому она с благодарностью восприняла остановку чарующего действа и плавно растеклась по пурпурному покрывалу в полном расслабленном изнеможении. Её тело покрылось розоватыми пятнами, короткие темно-русые волосы насквозь вымокли от пота, а ноги стали липко-влажными от обильно изливавшейся из чрева смазки. Но даже в этом изнеможенном виде Елена была очаровательна и по-прежнему желанна… А там, где соки ее тела пролились на нежное полотно материи, к её восхищенному удивлению оказались не привычные влажные пятна, а островки скромных цветов всех оттенков радуги — красные гроздья гиацинтов, оранжево-белые звездочки земляники, желтые мини-солнца мать-и-мачехи, голубые капельки незабудок, сине-желтые лопасти анютиных глазок, фиолетовые крылышки фиалок, белые «слезки» ландышей…

Видя утомленное состояние партнерши по утехам, любвеобильный чародей предложил сделать перерыв, чтобы отдохнуть, выпить и поговорить, поскольку, как он прекрасно знал, у девушки родилось и еще больше родится многообразных вопросов, бегущих по следам столь редкостно-волшебных событий. Лена, вдоволь испившая сладострастного счастья, охотно согласилась принять столь необходимую передышку. Заручившись её ожидаемым согласием, Загрей лихо свистнул, и через минуту из окружающего тумана соткался не менее красивый, но несколько более мужественный, едва одетый юноша с подносом в руках, на котором стояли два фужера и почти черная бутылка с голубой этикеткой и желтыми буквами на французском языке. Поставив поднос в ногах у чародея, юноша сначала наградил завидующим мимолетным взором Лену, а потом вопросительно взглянул на хозяина и нехотя вымолвил:

— Я могу идти, господин?

— Спасибо тебе, Ганимед! — поблагодарил Загрей услужливого юношу и небрежным жестом ладони велел ему удалиться. — Это настоящее французское шампанское, — уже обращаясь к Лене, пояснил он. — «Мадам де Варанс» десятилетней выдержки. Уверен, такое ты еще не пробовала…

— Мадам де Варанс? Впервые слышу и… вижу тоже впервые, — откликнулась Кострова, начинавшая уже постепенно приходить в себя после беспрецедентного секс-марафона.

— Уверен, тебе понравится. Что-то я к нему пристрастился в последние годы, а вот старое вино меня разочаровало — часто отдает горечью, пусть и едва различимой, но все же не очень вдохновляющей.

— Слушай, раз мы решили поговорить, может ты пояснишь, кто ты, где мы, зачем всё это?

— Кто я? А ты не догадалась? Или… впрочем, вижу, что тебе очень трудно поверить в реальность всего этого.

— Ещё бы! Ты бы поверил на моем месте?

— На твоем месте я ещё успею побывать, как, впрочем, и ты на моем…

Увидев на милой мордашке собеседницы, в её распускающихся карих глазах застывающее немое удивление, кудесник поспешил вернуться к предшествующим вопросам.

— Сначала хочу тебе напомнить, что любопытной Варваре кое-что оторвали, поэтому, прошу, не требуй от меня больше, чем могу открыть, — размеренно молвил маг. — Спрашивать можешь обо всем, но отвечу я так, как сочту нужным, и предоставлю столько сведений, сколько вправе предоставить, сколько тебе допустимо знать. Поверь, все ограничения — только ради твоей безопасности и твоего же покоя. Ну, как, Алёнушка, согласна?

— А разве я могу не согласиться? — возмутилась Кострова.

— Как ни странно, можешь, почему нет? Но… но я тебе не советую…

— Опять обольешь жидким азотом? — заехидничала девушка.

— Чем-чем? Жидким? Азотом? — демонстративно удивляясь, вымолвил Загрей.

— Ну, той дрянью, из-за которой я чуть не лишилась кожи. Еще там, на острове…

— Дрянью говоришь? — чуточку сердясь, переспросил маг, а затем неожиданно стал назидать. — Ну, милая, слова надо выбирать. Слово — это сила, и сила небезопасная, способная обернуться либо спасением, либо жестоким наказанием для любого, кто его неосторожно выронил изо рта. А знаешь ли ты, — продолжал наставлять кудесник, — что за напёрсток той дряни иной твой соплеменник мог бы выложить не один миллиард зеленых бумажек, которые у вас зовутся долларами США и которые так нынче популярны в вашей стране?

— Неужели? — пристыженным тоном удивилась девушка.

— Именно так, — подтвердил Загрей.

— Пон-я-тно, — протянула среднюю букву Лена и, пуще прежнего стыдясь, даже слегка розовея лицом, добавила: — Я постараюсь быть со словами осторожнее. Обещаю…

— Надеюсь… Да, итак, ты спрашивала, кто, где и зачем, верно? — продолжал беседу чародей.

— Абсолютно так! — нетерпеливо выпалила Кострова.

— Так вот, позволь мне начать с конца. Итак, ты спрашиваешь «зачем». Но ведь ты сама просила помощи высших сил! Вот и напросилась, накликала приключений на свою… ну, не будем сквернословить…

— Но зачем, скажи, надо было везти меня сюда?!! — требовательно настаивала на сатисфакции юная особа, уже забывшая про стыд и приходившая все более и более в себя после перенесенных вдохновенных минут оргиастического счастья.

— Хорошо, попробую пояснить. Ты читала Булгакова, того, что Михаилом Афанасьевичем величают?

— «Мастера и Маргариту»? — уточнила девушка.

— Угу… — согласно кивнул юный маг.

— Даже дважды читала, и последний раз всего полгода назад. И что? — предчувствуя некий подвох, несколько более робко и тихо произнесла Елена.

— Раз читала, то тогда скажи мне, зачем Маргарите надо было лететь на шабаш бог весть куда? Ведь ей потом всё равно пришлось возвращаться в Москву на бал, устроенный Воландом?

— Знаешь, Загрей, как ни странно, я думала об этом, и немало, — с гордостью похвасталась Алена.

— Ну-ну, интересно-интересно, что же ты надумала, моя менада? — с неподдельным интересом, пристально уставившись в глаза девушке, спросил юноша.

Увидев заинтересованность собеседника и вновь встретившись с его магнетическим взглядом, Лена почувствовала легкое головокружение, сопряженное с намеком на новую порцию спазмов в низу живота. Но усилием воли отвела глаза — похоже, она стала привыкать к харизматической красоте собеседника, — и продолжила с довольно-горделивым видом: