Сергей Владич - Слуги дьявола

— Да, именно так: она должна была быть только из Святая Святых Храма или храниться очень близко к этому месту. И нам известно, что жезл — ключ к этой таинственной находке.

— Вот как? Но что это было?

— Мы можем только догадываться. В Первом Храме в Святая Святых хранился ковчег Завета. Во Втором — Золотая Минора и, возможно, что-то еще. О чем идет речь в нашем случае — неизвестно. Однако мы точно знаем, что жезл был передан нашей ложе в начале XVIII века на вечное хранение, и мы обязаны выполнить то, что поручено. — Алексей Григорьевич сделал паузу и сказал с ударением: — Любой ценой. Это дело чести.

У Анны Николаевны по коже пробежал холодок. Но она решилась еще спросить:

— Вы упомянули слово «ложа». Речь идет о масонской ложе?

— Да, — после небольшой паузы ответил Алексей Григорьевич, — но в данном случае это не имеет никакого значения.

— Не знаю, что в данной истории имеет значение, а что нет, но должна честно признаться вам, что жезл пропал.

Респектабельность сразу, в один миг покинула ее собеседника.

— Что?! Как пропал? — вскричал он и вскочил с кресла. Его лицо вдруг покраснело, на лбу выступили капельки пота. — Вы понимает, что говорите? Это же может иметь непредсказуемые последствия в мировых масштабах! Я не преувеличиваю! А если он в руках тех, кто знает, как открывается тайна тамплиеров? А если эта тайна способна разрушить духовный мир сотен миллионов людей, основы христианской веры?

— Вам-то что, — попробовала защищаться Шувалова, — вы же, масоны, ни во что не верите!

— Какие глупости! Да само посвящение в ложу требует, чтобы человек был религиозен. Да, нам все равно, какой религии он придерживается, но духовное начало обязательно! Как же можно совершенствоваться без этого!

— Но у вас же все перевернуто с ног на голову! Свобода, равенство, братство — ваши же лозунги, а женщин в масоны не принимаете, хотя и верите в единство мужского и женского начал Великого Архитектора Вселенной! — Анна перевела дух. Тем временем и Алексей Григорьевич взял себя в руки.

— Так, давайте теперь все по порядку. Женщины тут вообще ни при чем! Сейчас же расскажите мне в деталях, что случилось и как.

Анне ничего не оставалось, как поведать о нападении на Бестужева. Однако она умолчала о том, что, по словам Артура, как раз он и должен был передать жезл прежним хозяевам. Очевидно, это была явная ложь со стороны Бестужева, в которой Анна хотела разобраться сама.

И в этот момент Алексей Григорьевич вдруг спросил:

— Как, вы говорите, фамилия вашего друга? Бестужев? Так вот что я вам скажу: он работает либо на Ватикан, либо на орден тамплиеров. Хотел бы я знать, на кого именно.

Анна вернулась домой поздно ночью, около половины второго. Трубецкой ждал ее, не находя себе места. Еще до поездки на дачу Шувалова все ему рассказала и они заранее договорились, что если к утру Анна не выйдет на связь, то Сергей Михайлович будет разыскивать ее всеми доступными средствами.

— Слава Богу, ты жива, — такими словами встретил ее в прихожей Трубецкой. — Чаю, вина, коньяку, мужчину?

— Давай начнем с коньяка, а там посмотрим, — устало, но не без сарказма ответила Анна.

Они присели в кухне, и Анна Николаевна рассказала в подробностях о встрече с Алексеем Григорьевичем. Сергей Михайлович выглядел крайне озадаченным.

— Ты знаешь, я не хотел тебе говорить о возникших подозрениях, но у меня давно есть версия, что Артур ведет двойную игру и что его с самого начала интересовала не так история с Дубянским, как все, что приключилось в связи с этой историей.

Далее Трубецкой изложил ей свое видение событий последних недель.

— Бестужев — мой друг, и я не хотел тревожить тебя понапрасну. Думал, со временем все само собой прояснится. А вот нет — видишь, куда нас занесло, — завершил свой рассказ Трубецкой. — Кстати, а куда это он ездил в последнюю командировку?

— Я точно не знаю, — ответила Анна, — по-моему, на Кипр.

— Куда? На Кипр? Неплохо. А на остров Бали у вас в командировки не отправляют? Недельки так на три? А то я готов в таком случае сменить место работы.

— Ты прав, я как-то и не задумывалась об этом… А что он делал на Кипре? И не сказал нам ничего… Укатил внезапно, в один момент. Придется его завтра поприжать!

На следующий день в первую очередь они нанесли визит в больницу. Начали они с посещения лечащего врача, который несколько неожиданно для Анны и Трубецкого сообщил, что Бестужев, собственно говоря, здоров и может выписываться хоть сегодня.

— Как это — здоров? — переспросила Анна. — Да на его лицо страшно смотреть!

— Понимаете, такое впечатление, что его били профессионалы, — заметил в ответ доктор.

— Что вы имеете в виду? — спросила Анна.

— Видите ли, в правоохранительных органах и в охранных фирмах учат бить так, чтобы припугнуть. Иногда сильно, чтобы наставить синяков, но не калечить и не убивать. Так вот, по характеру повреждений я могу сказать, что били либо бывшие менты, либо спецназовцы. То есть кровоподтек есть, синяк отменный, но не покалечили. Так что ваш товарищ может идти домой — синяк рассосется.

Однако, в отличие от врача, сам Бестужев пребывал в весьма мрачном настроении.

— Ума не приложу, что теперь делать с такой рожей, — сказал он, когда Трубецкой с Анной поинтересовались его самочувствием.

— С рожей мы разберемся, — ответила Анна, — а вот что будем делать с жезлом?

Не желая больше ходить вокруг да около, она кратко изложила ему содержание беседы с Алексеем Григорьевичем. Шувалова не задавала никаких вопросов, просто сухо сформулировала факты. А вот Сергей Михайлович не выдержал:

— Артур, мы с тобой знакомы уже много лет. Как так могло получиться, что с твоей подачи мы попали в историю, которая теперь грозит разрастись до скандала мирового масштаба?

Артур, отведя взгляд, молчал. Наступила пауза.

— Не должно было быть никаких историй и уж тем более никакого скандала, — наконец тихо произнес он.

— А что, мы должны были просто украсть для тебя эту железку? — В голосе Анны ясно читалась обида. — Так бы и сказал, что наше место — среди воров, что мы теперь — шайка по добыче старинных артефактов имени Санкт-Петербургского университета. И, надо понимать, нападение на нас в пещере, взлом моего номера в киевской гостинице и попытку проникновения в квартиру тоже ты организовал?

— Нет-нет, Аня, что ты! — Артур повернулся к ней и приподнялся на кровати. — К нападениям и взломам я не имею никакого отношения! Я виноват перед вами, но все, что делалось, — в благих целях, поверьте мне. Я связан клятвой и не могу рассказать вам все, что касается этого жезла…

Бестужев откинулся на подушку, снова отвел глаза в сторону и замолчал. В больничной палате повисла напряженная тишина.