Сергей Владич - Слуги дьявола

— Тайна магического числа двадцать три раскрыта!

— Тайна чего? — переспросил удивленный Рудольф.

— Ваше Величество, — вошедший перешел на шепот, — вы, несомненно, знаете, что именно двадцать три члена Малого синедриона осудили Спасителя нашего Иисуса Христа на распятие. Но мало того, в древних иудейских рукописях Библии сатана упоминается ровно двадцать три раза, а Жак де Моле был двадцать третьим, и последним, Великим магистром могущественного ордена рыцарей Храма. На Востоке говорят, что Коран ниспосылался пророку Магомету через архангела Гавриила на протяжении двадцати трех лет. И прошу обратить внимание: в человеческой руке ровно двадцать три составляющих ее косточки. Но все это — лишь малая часть удивительных свойств этого числа… Так вот, я нашел формулу, которая все объясняет: если три раза взять по три, затем три раза по два и к этому прибавить дважды по три или трижды по два, то выйдет в точности двадцать три! Это абсолютная симметрия! Число, несомненно, обладает магическим смыслом. Я уже не говорю о том, что в греческом алфавите двойке соответствует бета, а тройке — гамма, что дает первую и последнюю буквы слова «бог».

Рудольф, не проронив ни слова, стоически выслушал весь этот монолог. Затем император решительно встал и раздраженно стукнул рукой по лежащей на столе стопке книг.

— Хватит!

Доктор Ди сразу же замолчал. На его лице появилось выражение смирения и покорности.

— Я пригласил вас не для того, чтобы упражняться в математических фокусах с цифрами! — Король говорил не повышая голоса, но напряженно. — В Вене наслышаны о ваших обширных познаниях и уникальных способностях. — При этих словах Ди поклонился, как бы благодаря императора за комплимент. — Мы поговорим о них позже — всему свой черед. Сейчас меня занимает совершенно другое… — Король сделал паузу. — В империи брожение, бесконечные разногласия между католиками и протестантами стали реальной угрозой порядку, турки наседают. Прежде всего нас интересуют ваши провидческие таланты, а не арифметика. — Император грозно посмотрел на Ди. — Мне сказали, что вы обладаете неким черным кристаллом, в котором сопровождающий вас медиум по имени Эдвард Келли якобы видит будущее. Это правда, что он общается с… ангелами?

Последние слова король произнес с изрядной долей скептицизма в голосе. Однако Джон Ди вмиг сделался чрезвычайно серьезным. Он снова согнулся в подобострастном поклоне.

— Да, Ваше Величество, это истинная правда. Мы с Эдвардом — к вашим услугам. Однако хотел бы нижайше просить вас… Дело в том, что наши опыты… чрезвычайно чувствительного свойства… Любое стороннее присутствие может помешать. Прикажите выделить нам отдельную залу для занятий, чтобы мы могли подготовить все необходимое и работать в тишине и спокойствии.

— Разумеется, — коротко сказал король. — Но я надеюсь, что мне-то вы покажете кристалл?

— Конечно. — Джон Ди поклонился. — Прикажите, Ваше Величество, впустить Эдварда. Он дожидается за дверями. Кристалл у него.

Рудольф позвонил в колокольчик. Двери вновь распахнулись, и Филипп впустил в кабинет Эдварда Келли, который нес на вытянутых руках внушительных размеров ларец. С первого взгляда на грузную и какую-то нескладную фигуру Келли, его одежду, черную ермолку на голове и манеры складывалось впечатление, что перед вами — простолюдин. У него были маленькие, глубоко посаженные глазки, слегка крючковатый нос и длинные волосы, скрывающие от любопытного взгляда отрезанные уши. Дело в том, что в молодости он промышлял изготовлением фальшивых денег, а затем посмел обмануть одного английского адвоката, изготовив подложный документ. В результате Келли был осужден королевским судом, прикован к позорному столбу и лишился ушей, хотя мог остаться и без головы. Рудольф был осведомлен об этой истории, и, если бы не слава медиума, которая сопровождала Келли, он никогда не принял бы этого проходимца в своем кабинете.

Эдвард Келли неуклюже поклонился королю и поприветствовал его, затем поставил на стол ларец и бережно достал из него нечто завернутое в шелковую ткань. Это был до блеска отполированный черный кристалл с ручкой, сделанный подобно зеркалу.

— Это обсидиан, Ваше Величество, редкостный камень, привезенный из-за океана, — произнес доктор Ди. — Тамошние жрецы таинственного племени майя использовали его для того, чтобы говорить с духами. Келли научился этому редкому искусству. Он также снискал покровительство князя ангелов Уриэля, который передает Эдварду магические знания на особом языке…

Король взял черное зеркало в руки.

— Осторожнее, Ваше Величество. — Ди изобразил на лице озабоченность. — Вам не стоит заглядывать в него, как бы чего не случилось…

Рудольф с легким раздражением вернул зеркало Келли. Этот англичанин явно допускал себе неподобающие вольности, но он нуждался в их помощи и потому вынужден был терпеть.

— Все необходимые распоряжения уже отданы, — сказал император, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена. — Идите и сделайте то, о чем я вас просил. Мне нужно знать будущее империи.

Император стоял у окна и смотрел на Влтаву. Прошло уже более десяти лет, как он перевел двор в Прагу. Он любил этот город больше, чем Вену, ему все здесь казалось спокойнее и уютнее. Хотя следовало признать, что последние годы все равно были для него тяжелыми. Рудольфа мучили болезни, периоды меланхолии сменялись припадками чрезвычайного возбуждения и продолжительной бессонницы. И при этом ему приходилось время от времени собирать сейм, бороться с протестантами и поступающими со всех сторон требованиями о самоуправлении городов, играть роль посредника в бесконечных склоках и интригах представителей габсбургской династии. В то же время он продолжал лично следить за созданием своего детища — кунсткамеры, перестройкой Пражского Града, да и самого города, организацией зверинца в Оленьем рве, участвовать в сложнейших алхимических опытах. Вся эта череда событий требовала его постоянного внимания, лишала сна и мешала сосредоточиться.

Кроме всего прочего, в те годы Рудольф был одержим идеей обрести вечную молодость. На своей груди император постоянно носил серебряную шкатулку, обшитую черным бархатом и наполненную очередным «эликсиром жизни». Снадобья под таким названием исправно производили все без исключения «выдающиеся» алхимики, прибывавшие ко двору. Рудольф привечал каждого, кто обещал раздобыть или изготовить волшебный эликсир, который дарует ему бессмертие. Поэтому неудивительно, что при его дворе находили приют не только истинные ученые, но и шарлатаны и фокусники. Прагу заполонили авантюристы, выдававшие себя за знатоков тайных наук и спекулировавшие на страстях своего патрона, которого они подобострастно называли вторым Гермесом Трисмегистом — по имени языческого божества, запечатлевшего на изумруде формулу философского камня. Увы, Рудольф был снисходителен даже к откровенным шарлатанам: в отличие от германских принцев, которые жестоко карали за обман, он не казнил ни одного из них, хотя особо невезучих арестовывал за долги или запрещал въезд в страну.