Сергей Владич - Слуги дьявола

Клавдий Аквавива принял гонца в своем кабинете. Он взял в руки письмо и прежде всего тщательнейшим образом убедился, что печати не взломаны и не подделаны. Для того и нужны были две печати: королевскую подделать труда не составляло, но вот личную печать иезуита-схоластика скопировать было практически невозможно. Все было в порядке, и он милостиво отпустил гонца.

Генерал вскрыл печати и развернул свиток. По мере чтения лицо видавшего виды иезуита бледнело и становилось каменным. Кровь будто враз отхлынула от его головы или попросту перестала циркулировать в генеральских венах. Поссевино, который, смиренно сложив руки, терпеливо присутствовал при этом, даже перепугался. Он еще никогда не видел этого сильного человека в таком состоянии.

Генерал закончил читать и медленно свернул свиток. Не выпуская его из рук, он откинулся в кресле и закрыл глаза. Так прошло еще несколько минут.

— Налейте мне вина, Антонио, — наконец произнес он.

Поссевино был рад что-то сделать для своего патрона. Он подал главе ордена бокал с вином. Тот молча выпил, удовлетворенно кивнул и вернул пустой бокал секретарю.

То, что он прочитал, было ужасно.

Перед ним, выписанные на свитке стих за стихом, лежали пророчества о будущем человечества, продиктованные самим дьяволом. В письме брата Якоба Хорчицки, который имел тайную степень посвящения схоластика и служил при императоре Рудольфе лекарем, указывалось, что он скопировал эти пророчества из древней Библии, написанной монахом-бенедиктинцем в начале XIII века и оказавшейся по случаю в руках монарха — алхимика и оккультиста. Хорчицки был вынужден сделать копию, причем наспех, ибо безумный император Рудольф II вырезал страницы с пророчествами из указанной Библии, самолично тщательнейшим образом вытравил их и поручил придворным писцам написать сверху устав святого Бенедикта. Более того, эти страницы император приказал спрятать так, чтобы их невозможно было найти. Хорчицки сообщал, что в подтверждение его слов в Библии имеется огромное изображение самого дьявола, которое чудом осталось нетронутым. Якоб также писал, что он пытался разузнать у доверенного слуги императора, где же были спрятаны вырезанные из книги страницы, но тщетно; поэтому церемониймейстера пришлось отправить на Небеса. В связи с изложенным следовало считать, что прилагаемая копия является единственным сохранившимся экземпляром переданных самим нечистым пророчеств о судьбе человечества.

Клавдий Аквавива погрузился в размышления. Затем он жестом указал Поссевино, чтобы тот записывал. Генерал продиктовал ответ верному брату Хорчицки. В нем он благодарил за службу и рекомендовал сделать все возможное, чтобы заполучить указанную Библию в свое полное владение, а также попытаться все же отыскать вырезанные страницы.

— Вы отвезете это письмо в Прагу лично. Кроме того, поручаю вам совершить небольшое путешествие, чтобы выяснить настроения в Европе относительно этих Габсбургов. Что-то они много стали себе позволять. Особенно важно посеять семена раздора между князьями Германии, монархами Франции и Швеции. Чую я, что Аугсбургский мир подходит к концу, назревает большая драка. Мы должны точно знать, что происходит в европейских столицах. Будьте осторожны и возвращайтесь поскорее, друг мой. Нас ждут великие дела! Да хранит вас Господь!

Генерал запечатал письмо своей личной печатью, перекрестил верного секретаря и отпустил его с благословением. Затем он отправился обратно в церковь Святейшего Имени Иисуса и прошел внутрь. Он запер за собой дверь и убедился, что в церкви, кроме него, никого нет. Клавдий Аквавива прошел к алтарю, наклонился и нажал спрятанную под ним потайную кнопку. Массивный камень отъехал в сторону, открыв ступени, ведущие вниз. Генерал спустился в подземное хранилище со свитком в руках и уже через минуту вышел без оного. Он вернул алтарный камень на место и снова предался молитве.

— Cuius regio, eius religio [15] Чья власть, того и вера. , - прошептали его губы, после чего генерал осенил себя крестным знамением и сосредоточился на мыслях о Боге.

После сделанных в Праге открытий Трубецкому ничего не оставалось, как вернуться в Киев. По правде говоря, он был крайне разочарован. Найти после стольких усилий устав святого Бенедикта, который был хорошо известен в научном мире и многократно встречался в различных средневековых рукописях, было просто смехотворным результатом. С такими мыслями он подъехал на такси к своему дому на углу Андреевского спуска и Боричева тока, расплатился с водителем и поднялся на второй этаж, где в небольшой квартире уже несколько лет жил с супругой Анной Николаевной Шуваловой. Он нажал на кнопку звонка, потом еще, но никто не открывал. Сергей Михайлович вздохнул и стал искать ключи. Вообще-то, он любил, когда двери открывала Анна Николаевна, но, видимо, сегодня не сложилось. «Впрочем, сам виноват», — подумал он, поскольку даже не позвонил ей с дороги, — хотел сделать сюрприз.

Трубецкой наконец нашел ключи и открыл дверь. В квартире никого не было, и у него появилось ощущение какой-то особенной пустоты. По множеству бытовых мелочей он понял, что что-то случилось. Бросилось в глаза, что в прихожей не было Аниных вещей, куда-то исчезли ее домашние тапочки. Сергей Михайлович прошел в кабинет. На его столе стояла пустая рамка, где раньше была Анина фотография, а под ней лежал большой коричневый конверт. Он взял его в руки и вытряхнул содержимое на стол. В нем было несколько фотографий. На них были запечатлены моменты его встреч с Маргарет: они с Маргарет мило беседуют на лавочке в парке Хумлегартен, он вручает Маргарет букет цветов, они с Маргарет медитируют (на фотографии эта сцена выглядела весьма двусмысленно), они с Кристиной-Маргарет разговаривают на Карловом мосту. К фотографиям прилагалась записка, написанная ужасным, но таким родным Аниным почерком: «Ты даже не предупредил меня, что будешь в Праге. Мне нужно подумать над тем, что произошло. Не волнуйся за меня. Анна».

Сергей Михайлович глубоко вздохнул и присел на кресло. «Ну и какая же сволочь все это подстроила?» — подумалось ему. Он встал, налил себе изрядную порцию виски и залпом выпил. «Надо же! Значит, кто-то все это время следил за мной и в Швеции, и в Праге! Но зачем? Надо успокоиться, — решил Трубецкой, — а там будет видно».

Ночь он практически не спал. Размышления о том, кто прислал эти дурацкие фотографии Анне, не давали ему покоя. Телефон супруги не отвечал, и Сергей Михайлович не имел понятия, где ее искать. Он отправил ей несколько текстовых сообщений, и даже е-мейл. Анна не отзывалась. Утро не принесло облегчения. Трубецкой использовал последний шанс — позвонил нескольким общим знакомым в Санкт-Петербург. Никто ничего не знал. Сергей Михайлович не мог больше находиться в пустой квартире и решил пройтись.