Сэм Крайстер - Наследники Стоунхенджа

Мастер Хенджа склонился над древними картами и астрономическими таблицами, разложенными на столе. Звездный ход этого дня жизненно важен. Подходит срок.

— Отец!

И голос, и сказанное слово застали его врасплох. Отец. Как он жаждал это услышать.

— Феникс, входи. Я забыл, что посылал за тобой.

Феникс. Имя кололо Гидеона занозой.

— Садись. — Мастер указал на каменную скамью рядом с собой. — Как девушка? Она выглядела потрясенной, когда я к вам заглядывал.

— Вполне естественно.

— Что ты ей сказал?

— Рассказал, что ее ждет. Что случится сегодня. Справедливо дать ей время примириться с судьбой и с ее собственными богами.

— И может быть, прийти к нашим.

— Да. Я хотел бы остаться с ней, если можно. До самого конца. Думаю, ей нужна моя сила.

До самого конца. Ты считаешь, что готов к этому?

— Уверен. — Гидеон помедлил, словно взвешивая каждое слово. — Отец, между нами не осталось тайн. Ты думаешь, что я в твоей власти, но это не так. Я знаю, где мы. Я определил это по твоему имени — моему родовому имени. По силам, которыми ты рас-полагаешь, по архитектуре и археологии этого Святилища, по расположению звездных шахт и их соотношению со Стоунхенджем. Я знаю, отец.

Глаза Джеймса Пендрагона блеснули в темноте. Он придвинулся ближе к сыну.

— Ты прав. Пора нам больше доверять друг другу. Но имей в виду, церемония выглядит жестоко. Это может стать для тебя шоком. Ты уверен, что хочешь остаться рядом с женщиной?

— Уверен.

— Хорошо. Ты можешь остаться с ней до завершения ритуала обновления, когда мы почтим Святых и уплатим свои долги.

— А что потом?

— Потом мы собираем плоды. До осеннего равноденствия всего двенадцать недель. В это время Святые благословляют нас.

Взгляд Гидеона упал на свитки на каменном столе. Такие же он нашел в обсерватории Натаниэля.

Мастер проследил его взгляд:

— Ты что-нибудь понимаешь в археоастрономии и этноастрономии?

— Не много, — признался Гидеон. — Первая изучает, как древние понимали движение планет и звезд и формировали вокруг этого движения свою культуру. Вторая — скорее этнографическая наука о наблюдении звезд в современных обществах.

Мастер кивнул с довольным видом.

— Все верно. Наше знание сочетает их. Мы пользуемся историческими хрониками, какие ты видел в нашем архиве, и сами продолжаем наблюдения созвездий и планет. Для нашей веры важно их соотношение с Хенджем и Святилищем.

— Знаю.

— Конечно, знаешь. Ты — один из немногих, кто понимает, что все здесь не случайно. Расположение каждого строительного блока, каждой звездной шахты рассчитано по точке восхода на востоке и захода на западе. Архитектура учитывает расположение магнитного полюса, угол Наклонного прохода отражает наклон земной оси, все это полно священного смысла. — Мастер впал в задумчивость. — Мне скоро уезжать. Есть вещи, которыми я должен заняться вне Святилища. С утра у нас возникли проблемы. Причин для беспокойства нет, но мне придется уехать.

— Я могу помочь?

— Нет-нет. Ты поможешь, если сумеешь успокоить девушку. Она с каждым часом будет все беспокойнее. — Он поднял лежавший среди карт длинный нож из осколка песчаника.

Ритуальный клинок.

Мастер взял его правой рукой и порезал себе ладонь. Кровь алой змейкой заструилась по запястью.

— Дай твою руку.

Гидеон подставил ладонь, и Мастер провел по ней лезвием. Взглянув в немигающие глаза сына, Пендрагон взял его окровавленную ладонь в свою.

— Кровь на крови. Отец и сын, мы едины.

Подняв верх ладони с переплетенными пальцами, он притянул Гидеона к себе.

— Теперь я увижу тебя только после начала ритуала. — Он крепче стиснул руку сына. — Поклянись же мне теперь, когда наша кровь смешалась, что наши души и наша истина едины, что я могу положиться на тебя и на связавшие нас узы.

— Клянусь, отец.

Гидеон смотрел, как багровые капли стекают с его локтя, и понимал, что до конца дня это не последняя пролитая кровь.

Джош Горан щелчком закрыл мобильный. Сообщение от Джимми поразило его. Они с начальницей не приедут. Женщина решила остаться с ребенком, а Джимми, похоже, идет по другому следу. Он не мог в это поверить. Копы еще хуже фэбээровцев. Стопроцентные дилетанты.

Горан поторопил своих людей. Они уже слишком задержались, а команда «Эхо» раскрылась, вынуждена была прекратить преследование белого фургона. Но Горан не беспокоился. Если на стрельбищах что-то есть, он это найдет.

Они возвратились к Имберу вскоре после полудня. Дорога оставалась такой же пустынной, как рано утром, но, проезжая мимо предупреждающих знаков, пустых домов и запущенных садов, они увидели грязные следы.

— Танковые гусеницы, — подал голос с пассажирского сиденья Люк. — Еще не просохли.

— Похоже, «Челенджер», — заметил Горан. — Дерьмо, я их насмотрелся в Косове. Лучше бы бритты держались старых «чифтенов».

— Или «Ротем К2», — согласился Люк. — Корейские «черные пантеры», у них автоматическая наводка и полная защита от ядерного, биологического и химического оружия.

— «К2» — в армии вроде «Киа», — отозвался сзади Линтон. — Кто же станет воевать на «Киа»?

Все рассмеялись.

Горан свернул на грунтовую дорогу на запад, к Уорминстеру. Полторы мили машину кидало на ухабах, потом они остановились и вытащили рюкзаки с камерами, фальшивыми документами и мешками для образцов. На сей раз они изображали членов Национального общества энтомологов и естествоиспытателей. Охотники за насекомыми. Линтон сделал им пропуска в район Имбера и даже скопировал научные статьи о пчелах, жуках и прочих букашках.

Люк и Джэй извлекли из багажника четыре дорожных мотоциклета «Ямаха».

— Командам «Эхо», «Ноябрь», «Сьерра» и «Виски», говорит командир! — рявкнул в рацию Горан. — Мы выходим. Повторяю, мы выходим. Конец связи.

Четыре байка разъехались в стороны, а наблюдатели четырех команд начали сжимать круг с краев участка.

От Уорминстера до Имбера восемь и две десятые мили.

На дорогу у Мастера ушло двадцать пять минут. В любой день, кроме воскресенья, понадобилось бы всего девятнадцать. Но воскресенье принадлежит верующим и туристам, а в древнем саксонском городке было восемь молитвенных домов и виды, мимо которых не проедешь без остановки.

Его автомобиль прокатил в главные ворота казарм Баттлсбери и остановился за плацем. Когда он шел к своему кабинету, каждый солдат становился по стойке «смирно» и отдавал честь старшему офицеру, подполковнику сэру Джеймсу Пендрагону. В его обычной жизни обряды и ритуалы занимали не меньше места, чем в тайной.

Усевшись за стол, он приказал адъютанту впустить гостя, человека, на встречу с которым он так спешил, заместителя констебля уилтширской полиции Грегори Доккери. Тот был в штатском — серый шерстяной костюм с белой рубашкой из хлопка и серым галстуком. В священном одеянии он был известен как Грус.