Ева Соулу - Вестник

У двери в детскую Элинор на секунду застыла. В прорези черной маски светилась улыбка.

Розовый свет ночника перекатывался по занавесям колыбели, под потолком закрутилась стеклянная луна. Оставалось всего несколько шагов. В сумерках торчащие из корзины игрушки напоминали острые мордочки, но их глаза ни за кем не следили. Элинор подошла к кроватке и низко склонилась, разглядывая пухлый сверток. Ребенку было чуть больше месяца. Девочка казалась толстой и непропорциональной; соска выпала из полуоткрытого рта и скатилась под подбородок, оставляя слюнявые следы. Элинор передернуло от отвращения. На какой-то миг весь ее план оказался под угрозой — она поняла, что не в состоянии прикоснуться к младенцу. Ей стало немного легче, лишь когда она вспомнила, как быстро идет время.

Она огляделась в поисках детской бутылочки, обнаружила ее прямо под ногами и всыпала в воду снотворный порошок. Если верить снабжавшему ее фармацевту, вреда он не причинит. По крайней мере, смертельного. Сдерживая рвотные спазмы, осторожно подсунула руки под ребенка. Девочка не заплакала, лишь тихо причмокнула во сне и снова засопела. Элинор несколько секунд балансировала на грани отчаянья, потом ее воля пересилила, и она стремительно умчалась из детской.

Няня еще не пришла в себя, на экране по-прежнему крутится задорный порнофильм. Не удержавшись, Элинор переключила канал. Выйдя за порог, повторно взломала замок — на этот раз обычной отмычкой.

Ни в коридоре, ни на лестнице ей не встретилось ни души. Выбравшись со склада, она добралась до знакомого мусорного бака и переоделась. Осторожно погрузила младенца в рюкзак с корзиной и, убедившись, что поблизости никого нет, несколько раз глубоко вздохнула. Наконец-то адреналин потек по венам. Всё было сделано. Оставалось совершить небольшую прогулку протяженностью в два квартала до неказистого домика миссис Кейтвуд, а потом домой. В постель, в белые простыни.

Очень может статься, завтра у нее будет мигрень.

Квартира Дэна Байронса

Дэну показалось, что он открыл глаза. Было четыре часа утра. Вокруг темень и зябкое покачивание кучевых облаков. Кто-то стоял за дверью, источая нетерпение в пустой коридор. Протяжный звон подтвердил подозрения, ошпарив трелью, — Дэн заметался, не в силах удержать мельтешащие белые бусины в прежнем порядке. Мир поплыл радужными соцветиями, и тут он догадался, что всё еще не совсем там, где планировал оказаться.

Прежде чем идти открывать суматошному Коллинзу, нужно вернуться в свое тело, оставленное в кресле рядом с недопитой чашкой чая. Способность Дэна к погружению росла несоразмерно быстро, как скелет ребенка, за которым не поспевают мышцы. Отметка десятого ранга осталась далеко позади. Тано даже немного волновался, говорил, что для того, кто едва научился плавать, Дэн слишком много времени проводит в Океане. Виданное ли дело… Но затем вспомнился Райн, отшвырнувший Скриптора, словно тряпичную игрушку, и вопрос о «начинающих» прочертил красную линию от самолюбия Байронса до его здравого смысла. И добавил восклицательный знак.

Дэн собрал служившие буйками «бусины» и проскользнул в узкое горлышко плотного мира, доверху залитого пряными, тяжелыми молекулами. Как ни странно, теперь это доставляло ему удовольствие — в отличие от прежних заплывов, имевших место в его бытие простым Охотником.

Наконец он смог пошевелиться (начав с кончиков пальцев на ногах), убедился, что уже функционирует, и притом весь. Встал, повертел головой. Вспомнил, что лампа находится слева. Когда загорелся свет, торчавший под дверью Коллинз громко и неразборчиво выругался.

Напарник влетел в квартиру, его трясло от перевозбуждения. Рухнув на софу, он разметал по сторонам полы мокрого пальто и закатил глаза. Дэн не стал его трогать.

— Так ты еще не в курсе?! — вдруг рявкнул Коллинз, словно кто-то включил в нем громкость под конец длинного монолога.

— Нет, зато мои соседи вот-вот будут. Ночь, знаешь ли, это…

— У тебя есть что-нибудь крепкое?

— Кипяток.

Напарник в муке замотал головой из стороны в сторону.

— Ты при исполнении. Так в чём дело?

— Какого беса у тебя все телефоны отключены?! — набросился в отместку Коллинз. — Я потерял целых полчаса!

Дэн покосился на него, на ходу заваривая чай:

— Я спал.

— Ох, крепко ты спал!

— Ну, да. У меня совесть чистая. Ты будешь рассказывать? Сгорел участок? — Он вперился в бледного от недосыпа напарника. — Знаешь, я счастлив тебя видеть, Коллинз — даже в четыре часа утра.

— Не надо смотреть на меня, как филин на терапевта…

— На окулиста.

— Да хоть на Папу лысого! Черт, мы треплемся уже три минуты. Я бы сам себя выдрал за такое, да рука не подымается. Слушай, что-то с языком, никак не могу к делу перейти…

Дэн прищурился. Вокруг Коллинза и впрямь мутилось что-то непонятное. Следом осенила новая догадка: «это» сработало и на самом Байронсе. Привкус отсылал прямиком к Астоуну.

— Мы должны ехать к Фитцу, Дэн, — через силу выдавил из себя Коллинз и внезапно лишился всей своей неуемной кипучести.

Кто-то хотел держать Скриптора в неведении до самого последнего момента.

Дэн поспешно растворил остатки «тумана» и помог Трею оклематься. Жадно глотая горячий чай, напарник рассказал о похищении дочери начальника и о том, что дело рискует затянуться петлей. Все надеются только на Дэна и его пресловутую интуицию.

— Какой же тварью надо быть, чтобы украсть ребенка!

— Когда это случилось? — через пару минут они уже сидели в машине Трея.

— Где-то около двух. Минут сорок назад Фитцрейн с женой вернулись с вечеринки и нашли прикованную к софе няню и пустую детскую. Похитители не оставили требований и до сих пор молчат, поэтому Фитц не стал ждать. Вся верхушка стоит на ушах, хотя дальше информацию пока не пускают — боятся рисковать. И меня-то вызвали только потому, что я работаю с тобой.

— Успели что-то выяснить?

— Да ничего. По мне, так это еще одно «дело Чесбери». — Трей резко вильнул по дороге и неловко рассмеялся. Дэн взглянул на него удивленно.

— Ну вспомни, что было с Райном, — буркнул Коллинз. — Дырка от здравого смысла. Короче, расклад вот какой, — он не решился продолжать в том же духе, наткнувшись на тяжелый взгляд Дэна. — Когда мы приехали на место, то, как обычно, не нашли ни следов, ни отпечатков пальцев…

— Не язви, Коллинз.

— Хотя Фитц божится, что ничего не трогал. Девушку, присматривающую за ребенком, оглушили ударом по голове, скорее всего кастетом, затем приковали несерийными наручниками к изголовью софы. Она была без сознания, когда вернулись Фитц с женой. Он сам ее освободил.

— Женщина серьезно пострадала?