Ева Соулу - Вестник

— Я и сама в замешательстве, Дэн.

— Ты видела… чудо?

Она опустила голову. — Возможно.

— Если у тебя есть сомнения, то это не то.

— Чего я только не видела за последнее время. — Её лицо из отстраненного стало грустным.

— Может, я слишком мало знаю о Скрипторах, но мне трудно поверить, что один из них приказал тебе убить человека.

— Даже убийцу вроде Элинор? Нет, не делай такое лицо — я знаю, что ты «праведник» и так далее.

— У Скрипторов есть свой кодекс, и…

— Ты прав. Он не приказывал.

— Что?!

— Он просто рассказал, что произойдет, как и почему. Предоставил мне выбор — оставить Элинор в живых и… создать неприятности огромному количеству людей, или уничтожить ее. Поэтому убийца здесь я, а Ростов не имеет к этому отношения.

— Но он же помогает тебе! Получается, что он спровоцировал тебя, а не остановил!

— Тише, Дэн… Послушай. Я знаю, что вы делаете с такими, как Элинор — пытаетесь сделать их «праведниками» или изолируете, но ее вы не удержите. Эмили вы спасти не сможете. Я знаю, что в вашем Кодексе никогда насильственно не жертвуют одним ради общего блага, и я с этим согласна. Была согласна.

Лицо Байронса окаменело. Она замолчала, но он не проронил ни слова, чтобы переубедить ее или осудить. Тэа обхватила себя руками, словно ей стало зябко.

— Если подтвердится, что Элинор инициирована, у меня будет шанс подтолкнуть ее к самоуничтожению, не нанося последний удар. А заодно не придется нарушать ваш ордер на Охоту. Кажется, он уже почти истек? — Она усмехнулась. — Посмотрим.

— Даже это не пройдет без последствий.

— Знаю. Поэтому я не хочу, чтобы вы ввязывались. Да и можете ли вы себе такое позволить?

— Ростов же смог.

— Дэн, одна из причин, по которой я не рассказываю всего… Я не хочу, чтобы вам пришлось делать выбор вслед за мной и Ростовым — поверь, в эту игру невозможно выиграть. Я хотя бы могу на что-то повлиять, а вы просто станете свидетелями. Мы хотим свести последствия к минимуму, поэтому чем меньше людей понимают суть, тем лучше. Конечно, у меня есть личные мотивы… Но об этом я тоже говорить не хочу.

Дэн попытался почувствовать негодование, разозлить себя, но у него не получилось. Короткий разговор с Ростовым, взгляд Тэа — мысль о том, что она взвалила на себя такую ношу, — подкашивали его гнев. Больше всего ему хотелось обнять стоящую напротив девочку и сказать, что они что-нибудь придумают, и ей не придется по доброй воле совершать то, на что ни один из них не имел права.

— Может, я дурак и в скором будущем ренегат, но я не могу проигнорировать просьбу Ростова. Я попытаюсь тебе помочь.

Тэа вскинулась, посмотрела на него. Что-то дрогнуло в ее лице. — Спасибо.

— Не знаю, что скажет Тано и его «святое семейство», но Райн точно пойдет за тобой хоть в ад. А он сильный союзник.

Тэа нервно опустила руки, оглянулась на Райна и Тэйси, наблюдавших за ними уже безо всякого стеснения.

— Дэн. — Она потянула его за край рукава. — Раз ты Скриптор, то ты всё можешь увидеть сам. Так?

— Пока нет. Океан не позволяет.

— И обо мне тоже ничего?

Байронс кивнул.

— Тогда можешь пообещать, что если даже узнаешь, не расскажешь никому? — Тэа требовательно заглянула ему в лицо, и он увидел, что в ее глазах стоят слезы. — Никому, Дэн, пожалуйста.

Он ответил даже слишком поспешно:

— Мы ничего не рассказываем. Просто храним память о событиях.

Она выпустила его рукав. — Обо всех?

Дэн не понял странной нотки в ее голосе, но согласно кивнул.

Тэа внезапно счастливо улыбнулась.

— Спасибо.

6 марта, 08:02

Последние полчаса Элинор развлекалась тем, что наблюдала за сутулым человеком, беспокойно сновавшим перед ее нынешним домом. Его закутанный в черное силуэт маячил на границе между освещенным тротуаром и соседней подворотней. Похоже, он собирался метаться до самого полудня. Ричарда всегда приходилось подталкивать, словно застрявшую в горле кость, но его повадки одновременно раздражали и умиляли.

— Ну, давай же, Дик. — Элинор встряхнула аккуратно уложенными волосами, быстро взглянула на часы. — Анна!

— Да, миледи?

Пухлая немолодая женщина появилась на пороге, почти с головой скрытая кипой свежевыглаженных пеленок. Взглянув на Элинор, она немедленно свалила их в кучу на кофейный столик и начала одеваться.

— Ты хорошо запомнила его лицо?

— Да, мисс Уэйнфорд.

— Подойди как можно ближе — он не должен тебя пропустить.

Толстуха проворно замотала на себе шаль и широко улыбнулась в ответ:

— Вы уверены, что вам не потребуется помощь, миледи? Я могу позвать мужа… на всякий случай.

— Ты собралась? — Голос Элинор прозвучал спокойно, но женщина поспешно отвернулась, подхватила хозяйственную сумку и засеменила к выходу.

— Не раньше, чем через три часа! — бросила вдогонку Элинор.

— Да, миледи. Я вернусь к половине двенадцатого. — Она сделала несколько шагов, потом вдруг замешкалась и снова обернулась со смущенным видом. Она знала, каким образом хозяйка отреагирует на ее просьбу, но беспокойство пересилило страх. — Малышка проспит не больше часа. Ее нужно будет покормить, а я не уверена, что Герберт… Ну, он может заснуть или…

— Это проблема твоего мужа, не так ли?

Миссис Кейтвуд кивнула и открыла входную дверь.

— До свидания, миледи.

Элинор повернулась к ней спиной, не дожидаясь, пока щелкнет замок. Ее неистово притягивала льняная занавеска — каждую минуту, когда Ричард не был на виду, можно было считать потерянной.

Как же он неловок. Элинор по-детски засмеялась, увидев, как бодро вышагивавшая экономка налетела на прячущегося в тенях Ричарда. Тот отскочил, поспешно извинился. Его взгляд заметался по окнам, слепо ударяясь о льняную занавеску. Удивительно, что он зашел так далеко.

Ричард был отъявленным лгуном и наиболее умело братец лгал самому себе. Он всегда с легкостью слеп, если что-то оскверняло его душевную бездеятельность, предпочитая лишние кандалы необходимости шевелить своими прекрасными худыми руками. Правда, еще больше он любил вставать в позы, и некоторые даже казались достойно сыгранными. Но после похорон Виктории Элинор почти поверила, что он готов изменить старым привычкам. Еще ни разу в жизни она не была так близка к тому, чтобы купиться на его взгляд умирающего от голода мученика. Скорее всего, он по старой памяти играет в рыцаря. Но чего он на самом деле хочет?

Она знала.

Через четверть часа Элинор услышала его шаги на лестнице. Она ящерицей юркнула в замаскированную кладовую и затаилась, прижимая к губам холодные пальцы. Несколько секунд пришлось провести не дыша, пока Ричард возился с замком, неумело орудуя отмычкой. Наконец металл поддался и дверь торопливо скрипнула. Элинор прижалась к косяку, наблюдая через предусмотрительно проверченный глазок, как брат вошел в комнату, беспомощно обшаривая взглядом углы. Она позволила ему насладиться разочарованием. Затем он принялся метаться, ища, куда она могла спрятать ребенка — и двигался на удивление проворно, не стесняясь при этом разбрасывать ее вещи и бумаги. Когда он приблизился к кладовой, Элинор отступила вглубь коморки и, раскинув руки, облокотилась о стену. Дверца поддалась без усилий.