Юрий Леж - Черный дом

— Колбасы в городе не бывает, — раздался от декоративной арки незнакомый голос. — Разве что, сырокопченую вековой давности вам где подсунут…

У входа во дворик стоял невысокий мужчина в длиннополом, черном пальто нараспашку, опираясь, как на трость, на небольшой, не лишенный оружейного изящества карабин. Простое лицо его отливалось серым, будто впитавшимся в кожу цветом, длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам, были той удивительной масти, что именуют "соль с перцем", при этом соли-седины в волосах было заметно больше. Под пальто у мужчины просматривалась перепоясанная ремнем с небольшой открытой кобурой кожаная куртка и такие же штаны, заправленные в крепкие, но разношенные сапоги.

— За пистолетик-то не хватайся, — сделал незнакомец замечание Ворону, потянувшемуся было к оружию. — Я вас с дружком твоим снять мог, как только на проспекте приметил…

— Выходит, поговорить пришел? — спросил Голицын, пытаясь перехватить инициативу, да и немного отвлечь незнакомца от Алексея.

— Выходит, что нет, — ответил мужчина, шагнув чуть поближе к кострищу так, чтобы видеть всех сразу. — Говорить — это вы будете, а я — спрашивать, потому как — через мой район идете. Или не знали?

— Не знали, — честно признался Голицын, понимая, что теперь основная тяжесть возможных переговоров ложится на него. — Мы в город только-только приехали…

— Тогда себя назовите, — потребовал незнакомец, однако, сам представляться не спешил. — Да только без всяких там чинов и регалий, как у вас заведено, просто прозвища назовите.

— Я Князь, а это Ворон, — кивнул на Алексея подполковник. — А это…

— Девки не в счет, — оборвал его мужчина. — Надо будет, сам спрошу…

— И твоя тоже не в счет? — с легкой подковыркой уточнил Ворон.

В углу дворика, там, где решетка должна была смыкаться с обветшалой стеной особнячка, но была кем-то безжалостно выломана, на гранитном бордюре вырисовывалась длинноногая тонкая фигурка в коротенькой, едва прикрывающей пупок курточке, брючках в обтяжку и полусапожках, поблескивающих металлом блях. Какое оружие она держала в руках, разобрать глядя против света было трудно, но то, что это явно были не шпильки для волос, Алексей сообразил сразу. И еще он почувствовал, как неожиданно гулко забилось сердце в предвкушении чего-то непонятного, загадочного, но — вряд ли опасного для него и его спутников.

— Так это ж Жанетка, — с легким удивлением в голосе сказал незнакомец и тут же осекся. — Вы что же — совсем пришлые получается?

На лице его отразилась молниеносная работа мысли, череда каких-то расчетов, прикидок, догадок, даже фантазий. Чуть более внимательно незнакомец оглядел напрягшихся мужчин — одного в солдатском, простеньком мундире, слегка измазанном кровью на рукаве, второго — в вечернем, дорогом, но неброском костюме с пронзительным взглядом опытного дознавателя. И вслед за ними женщин. Нина во время разговора Голицына с неизвестным успела сбросить усталые ноги с ветки, оправить кое-как подол коротко обрезанного, но все еще выглядевшего шикарно платья, а Сова в своем цветастом одеянии так и продолжала лежать у стены неподвижно, с плотно закрытыми глазами.

"С какого-такого светского раута эта парочка сбежала? — думал незнакомец. — Да еще по дороге солдатика, а мундир-то явно не офицерский, прихватила, да еще где-то эту блеклую цыганку нашли… Не столичные штучки, точно, да и не поедет сюда из Столицы такая компания. Им и в Столице вместе собраться только светопреставление поможет. И вряд ли фокусы какой-то из спецслужб, слишком уж мудрено, не в их правилах так работать в городе. Неужели Маха была права и сюда, к нам, время от времени открывается какой-то портал не портал, проход не проход, но нечто, через которое проваливают и люди, и нелюди?"

Наконец, поразмыслив и приняв решение, он безо всякой опаски, сильно прихрамывая на левую ногу и пользуясь карабином, как костылем, прошел к кострищу и твердо заявил:

— Значит так, разговаривать будем не здесь. Если хотите уцелеть и дальше существовать в городе, пойдемте со мной, там, кстати, и поговорить можно будет спокойно. Никого не спрашиваю, согласия не жду. Уходим через пару минут, как соберетесь…

И тут же, повернув голову позвал:

— Жанетка, давай сюда…

Длинноногая девчонка легко и грациозно, как кошка, спрыгнула с бордюра и в десяток длинных, размашистых шагов пересекла дворик. Только тут Алексей понял, почему так разволновался, мельком взглянув на нее. Это была копия той самой мулатки из дальней африканской деревни, из другого полушария и другого мира. Копия настолько достоверная, что сердце Ворона не приняло на веру невероятность совпадения.

— Ты как здесь очутилась? — невольно вырвалось у штурмовика.

Наверное, он глазел на подошедшую Жанетку слишком удивленно и бесцеремонно по местным обычаям, и она демонстративно бросила взгляд на незнакомца, ища поддержки, тот молча кивнул, разрешая ответить.

— Дядя меня взял, в оплату, — сказала мулатка, уперевшись глаза в глаза Алексея, видно, почувствовав женской интуицией двойное дно его вопроса. — Я теперь всегда с ним. Это каждый знает.

— Какой дядя? — не понял штурмовик, уже приходя в себя от неожиданной встречи.

— Дядя — это я, — ответил незнакомец. — Просто Дядя и всё. А взял Жанетку за проход через район. Мой район. Все платят, кто чем, вот её и предложили…

…В маленьком, когда-то тихом и уютном дворике перед небольшим двухэтажным особнячком, подальше от обветшалых стен, упавших мертвых деревьев и куч неизвестно откуда взявшегося мусора пристроились возле горящей ярким, синим пламенем таблетки сухого спирта два добытчика, как называли они сами себя. Над пламенем они приладили небольшой котелок, наполненный водой, принесенной с собой во флягах, и сейчас терпеливо ожидали, когда можно будет погреться горячим напитком.

Оба добытчика были людьми опытными, сидели лицом друг к другу, на всякий случай контролируя пространство за спиной товарища, а свои тяжелые, громоздкие рюкзаки сложили в сторонке, добавив к ним еще и непонятную на первый взгляд кучку старого тряпья, явно представляющую для добытчиков ценность. А кто бы в Городе стал таскать с собой ненужные вещи?

— Тихий здесь район, пустой, — неторопливо рассказывал тот, что был на первый взгляд постарше, заросший густой пегой бородой, своему подельнику, известному под кличкой Морячок. — Вот дальше, левее от реки опять начнутся жилые кварталы, там надо будет ухо востро держать…

— А здесь кто хозяйничает? — полюбопытствовал Морячок.

— Да всякое говорят, — уклончиво ответил сивобородый, предпочитающий, правда, что б его называли Седым. — Но вот там, за дорогой, начинается хозяйство Дяди…