Юрий Леж - Черный дом

…Возле подъезда обыкновеннейшей девятиэтажки толпилась, переговариваясь между собой, маленькая кучка любопытствующих. У дверей столпом правопорядка и законности торчал внушительных габаритов городовой, вид у него был такой серьезный, что никто из бездельников, собравшихся поодаль, не рисковал даже подойти поближе, не то, что проникнуть в подъезд.

Варфоломеев выбрался из служебной машины слегка повеселевшим, все-таки не удержался по дороге, заглянул в винную лавку, прикупил и тут же выпил бутылочку пива, и похмелье послушно отступило под натиском живительного напитка. Подходя к городовому у подъезда, он приметил, что далеко-далеко от места события, на самом углу дома стоит приметный белый фургон с черными православными крестами на бортах — труповозка. "Значит, тело еще здесь, — подумал агент. — Почему ж не отправили в морг? Неужто меня дожидаются?" Была в этом какая-то легкая, поверхностная странность, на которую иной раз и внимания-то обращать не стоило бы, но теперь — разбираться со странностями предстояло уже в квартире. Он шагнул было дальше, но тут в самый уголок глаза будто кольнуло из маленькой толпы бездельных зрителей рыжими вихрами… "Тьфу-тьфу-тьфу, не приведи Господи", — замер на месте Варфоломеев, едва сдержавшись, чтоб не перекреститься. Приостановившись, он еще разок внимательно оглядел собравшихся в сторонке обывателей, но рыжей, вихрастой головы среди них не обнаружил. То ли почудилось, то ли…

Обладательница столь примечательных по цвету волос вела в районной и двух городских газетах колонки уголовной хроники, изредка писала пространные обзоры по наиболее громким, примечательным делам полицейского и судебного ведомств и обладала настырным, пронырливым и бесцеремонным характером. К мужской половине человечества и к его полицейской части она относилась с легким презрением, пытаясь всем, и себе самой в первую очередь, доказать, что женщины могли бы не хуже мужчин справиться с таковой службой, обосновывая это, правда, "литературными мотивами" из сочинений британки Агаты Кристи и собственным примером. Впрочем, справедливости ради, Варфоломеев признавал за рыжей репортершей глубокое, жизненное понимание их непростой работы и язвительную точность многих её вопросов. Но вот именно сегодня с утра у него не было никакого желания общаться с этим "бесом без юбки"…

— Здравия желаю, господин Варфоломеев! — приветствовал его городовой, взяв по-армейски под козырек.

— И тебе не хворать, Петрович, — поздоровался с ним за руку агент. — Давно тут? Кто уже приехал?

— Мы туточки с раннего утра, — доложил городовой. — Едва ли не в семь часов вызов был. А на месте все наше начальство, да из ваших — эксперт, и парочка прокурорских…

Кивнув в ответ, Варфоломеев указал на Васильева, старательно переминающегося с ноги на ногу за его спиной:

— Это со мной, стажер наш, новенький…

На четвертый этаж поднялись без лифта, после пива Варфоломеев повеселел не только морально, но и физически, а молодому стажеру такой подъем и за нагрузку можно было не считать, все-таки и четверти века еще нет парнишке, не курящий, действительную отслужил совсем недавно.

На маленькой, неудобной лестничной клетке толокся еще один полицейский, значительно моложе Петровича, незнакомый Варфоломееву, а рядом с ним неторопливо, но нервно покуривал местный околоточный.

— Здравствуй, Пал Андреич, — сказал Варфоломеев, — а что это ты тут делаешь? Или отработали уже всё?

— Да там и без меня народу полно, — в сердцах высказался околоточный, здороваясь. — Вот ведь, история-то какая… будь она неладна…

Варфоломеев ухватил околоточного за рукав старенького, потрепанного мундира и оттащил на полтора шага в сторону, при этом сам взгромоздившись на пару ступенек вверх по лестнице, очень уж экономной размерами была лестничная клетка.

— Что там за история? — поинтересовался Варфоломеев, понимая, что именно от околоточного и можно получить самые достоверные сведения и об убиенном, и о соседях — возможных свидетелях, да и в целом о жизни этого дома и всего околотка.

— Плохая, — еще разок вздохнул Павел Андреевич, мужчина уже в возрасте, но крепкий, здоровый. — Сам увидишь, как и что… вот только девица эта, что убиенная… проститутка она, незарегистрированная, конечно, без "желтого билета"… да и подруга её, та, что нашла тело — тоже. Но — девки спокойные… были. Сюда редко кого водили, только на выезд работали. Ох, чую, ко мне прицепятся прокурорские, мол, все знал и помалкивал…

— Ты погоди расстраиваться, — утешил его Варфоломеев. — Не твоя ж работа — за девицами смотреть. А уж ловить их тем более.

— Это ты прокурорским объясни, — покачал головой околоточный. — Они уже волком смотрят, мол, знал, молчал, не сигнализировал. Дело-то тут такое… ну, сам увидишь, на таком подняться легко можно, особенно, если кто другой в тартарары загремит.

— А пояснить толком можешь?

— Толком было так. Пришла эта самая Маруся с ночной своей смены, под утро уже, я, правда, из дома приехал, не знаю, когда звонок поступил, но в дежурке уточнишь, если что… так вот, пришла она и обнаружила подругу на куски распластанную… а квартирку всю в кровище. А вот так, на первый-то взгляд, ни следов, ни орудия убийства нет. Вот пока и весь толк.

"Себе на заметку возьми, раз уж, гляжу, на тебя это дело повесили. Девки обе не шебутные, спокойные, ну, насколько профессия их позволяет. К себе клиентов не водили, разве что изредка, чтоб соседям глаза не намозолить. Старшая, та, которую убили, в городе уже четвертый или пятый год, здесь живет почти два года, а вторая, ночная, чуток поменьше, но сюда они вместе переехали. Работала старшая на телефоне, ну, сам знаешь, им заказ скидывают, они — в путь дорогу, работала днем и вечером, а вторая — при таксисте одном, по ночам.

Я вот себе думаю, разве что маньяк у нас завелся? А так — кому такие нужны? В морду дать, ограбить или там не заплатить — дело понятное, но чтоб убивать, да еще так… Вот только и с маньяком не клеится. Девицы опытные, такие плохих людей за версту чуют, стараются обходить сторонкой, а то ведь — себе дороже иной раз получается…"

— И что ж — никто ничего не видел, не слышал? — по инерции спросил Варфоломеев.

— Пока вот успел с ближними поговорить, — кивнул на двери квартир, выходящих на лестничную клетку Павел Андреевич. — Тихо было ночью, даже, как пришла эта… покойная, никто не заметил. Ну, может, кто что еще расскажет из дальних, но…

— Понятно, — кивнул Варфоломеев, — теперь, думаю, надо бы и глянуть, что там, в квартире.

— Глянь-глянь, — как-то излишне нервно для опытного полицейского сказал околоточный.

— Васильев, пошли, — кивнул стажеру Варфоломеев, направляясь к входной двери.