Мишель Ходкин - Неподобающая Мара Дайер

Но все-таки. Сегодняшняя галлюцинация казалась… другой. Она подтверждала, что я еще более безумна, чем допускала. Моя мать трудилась лишь над небольшим нарушением душевного равновесия, а я была совершенно спятившей. Ненормальной. Психически больной.

Присоединившись к семье за обедом, я чувствовала себя невозможно, противоестественно спокойной, как будто во время еды наблюдала за всем со стороны. Я даже сумела быть вежливой с матерью. До известной степени, как ни странно, это утешало, служа подтверждением моего сумасшествия.

Придурок умер до того, как я встретилась с ним нынче утром. Подождите, нет… Я никогда с ним не встречалась. Я придумала всю нашу беседу, чтобы подарить себе чувство власти над ситуацией, в которой ощущала себя бессильной. То были слова моей матери, но они звучали довольно правдиво. После того как меня выпустили из больницы, мама сказала, что я бессильна вернуть Рэчел. Как раз перед тем, как упомянула — стала продвигать идею показать меня психиатру и (или) посадить меня на лекарство, чтобы помочь справиться со случившимся. И, конечно, теперь не в моих силах было покинуть Флориду и вернуться домой. Но тощая, заброшенная, запущенная собака — с такой ситуацией я могла справиться. Значит, вот что случилось. Я на самом деле сошла с ума. Но тогда почему я чувствовала, что в этом есть нечто большее? Нечто, упущенное мною?

Смех матери вернул меня к настоящему. Когда она улыбалась, все ее лицо сияло, и я почувствовала себя виноватой из-за того, что испугала ее. Я решила не рассказывать ей о своем сегодняшнем маленьком приключении; если мама будет наблюдать за мной еще внимательней, она превратится в Око Саурона. А потом претворит в жизнь свои угрозы насчет психотерапии и лекарств. Ни один из этих вариантов меня не привлекал, и, честно говоря, теперь, когда я знала, что именно происходит, я могла с этим справиться.

До тех пор, пока не заснула.

ПРЕЖДЕ

Мы свернули на длинную подъездную дорожку, которую охраняли ржавые железные ворота. Над машиной изгибались толстые ветви голых деревьев, поскрипывающих на ветру. Фары освещали лишь тихую дорогу. Несмотря на работающий обогрев салона, я дрожала.

Джуд обхватил меня рукой и включил в машине «Дес кэб». Я посмотрела в окно. Фары осветили машину, до которой оставалось шагов двадцать, машину Клэр — я сразу узнала. Стекла ее были запотевшими, и, когда мы подъехали, Клэр выключила двигатель. Я потянулась к дверце, а Джуд — к моему запястью. Я скрипнула зубами. Я уже нервничала и не собиралась нынче ночью снова давать ему от ворот поворот.

Я попыталась вывернуться.

— Нас ждут.

Он меня не отпустил.

— Ты уверена, что готова?

У Джуда был скептический вид.

— Дьявол, да, — солгала я и улыбнулась, чтобы подчеркнуть свои слова.

— Потому что, если хочешь, мы можем уехать.

Не скажу, что меня не привлекло это предложение. Теплые одеяла обычно побеждают в сражении с полуночными экскурсиями на леденящем холоде.

Но нынче было по-другому. Рэчел с прошлого года умоляла меня это сделать. А теперь, когда на ее стороне была Клэр, моя боязливость могла лишить меня лучшей подруги.

Поэтому вместо того чтобы ответить: «Да»… многозначительно ответить: «Да», я лишь закатила глаза.

— Я ведь сказала, что в игре. Так оно и есть.

— А еще мы могли бы остаться здесь.

Джуд притянул меня к себе, но я повернула голову так, что он поймал губами только мою щеку.

— А ты-то сам не хочешь вернуться? — спросила я так, будто знала ответ.

Джуд раздраженно отодвинулся.

— Я уже это делал. Всего лишь старое здание. Подумаешь.

Он выскочил из машины, и я последовала за ним. Позже он будет злиться, но оно того стоило. Мы с ним встречались всего два месяца, и весь первый месяц он мне действительно нравился. Да и кому бы не понравился? Он был олицетворением всеамериканского идеала. Светлые волосы и зеленые глаза, как у Клэр. Широкие плечи футбольного полузащитника. И он был милым. Приторно-милым. Весь первый месяц.

Но в последнее время? Не так чтобы очень.

Пассажирская дверца машины Клэр хлопнула, и Рэчел побежала, чтобы встретиться со мной; ее темные волосы метались у нее за спиной.

— Мара! Я так рада, что ты приехала. Клэр думала, что ты в последнюю минуту струсишь.

Рэчел меня обняла.

Я посмотрела на Клэр, которая все еще стояла, съежившись, у машины. В ответ на мой взгляд она слегка прищурила глаза. Вид у нее был недружелюбный и разочарованный, она, наверное, надеялась, что я не появлюсь.

Я задрала подбородок.

— И пропущу шанс провести ночь в этой прославленной психушке? Никогда.

Я обняла Рэчел одной рукой и ухмыльнулась ей. Потом многозначительно посмотрела на Клэр.

— Почему вы так долго? — спросила Клэр.

Джуд пожал плечами.

— Мара проспала.

Клэр холодно улыбнулась:

— И почему я не удивляюсь?

Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь противное, но Рэчел взяла меня за руку, которая сильно замерзла за несколько мгновений, проведенных мной вне машины, и заговорила первой:

— Это неважно. Сейчас же она здесь. Это будет очень весело, честное слово.

Я посмотрела на внушительное готическое здание перед нами. Весело. О да.

Джуд подышал на руки и натянул перчатки. Я приготовилась к тому, что нас ждет длинная долбаная ночь. Я могла с этим справиться. Я справлюсь. Клэр потешалась надо мной после дня рождения Рэчел из-за того, что я тогда запсиховала. Я была сыта по горло упоминаниями о случае со спиритической доской. А после сегодняшней ночи мне уже не придется всего этого слышать.

Когда я уставилась на здание, страх проник в мою кровь. Рэчел вытащила из кармана камеру и открыла затвор, потом снова взяла меня за правую руку, а Джуд передвинулся, чтобы взять за левую. И все-таки это не делало то, что мы собирались сотворить, менее ужасающим. Но будь я проклята, если запаникую перед Клэр.

Клэр вытащила из рюкзака свою видеокамеру, прежде чем забросить рюкзак за плечо. Она двинулась к зданию, и Рэчел, последовав за ней, потащила меня с собой.

Мы добрались до полуразвалившейся ограды с несколькими объявлениями «Вход запрещен», приколоченными к обветрившемуся дереву, и я невольно подняла глаза на высящееся над нами зловещее здание, словно сошедшее со страниц поэмы По. Архитектура государственной психиатрической лечебницы «Тамерлан» была грозной, а еще более зловещий вид ей придавал плющ, вьющийся по передней лестнице и широким каменным стенам. Каменный фасад с окнами осыпался, разрушаясь.

Наш план состоял в том, чтобы провести ночь в заброшенном здании и двинуться домой на рассвете. Рэчел и Клэр хотели тщательно исследовать дом, попытаться найти детское крыло и комнаты, где применяли шоковую терапию. Если верить канонической литературе ужасов Рэчел, именно в этих комнатах чаще всего замечались паранормальные явления, и они с Клэр собирались задокументировать наши приключения для потомков. Ура.