Ками Гарсия - Прекрасная тьма

Все мое тело напряглось. Он знал Лену, а я не знал, кто он такой. Они встречались после похорон, как минимум чтобы поговорить. Когда это случилось? Почему Лена ничего мне не сказала?

— А откуда ты знаешь мою девушку, можно поподробнее? — спросил я чуть громче, чем нужно, и все обернулись и посмотрели на нас.

— Расслабься, Короткая Соломинка! Мы просто мимо проходили. Как делишки, Горячий Стержень?

— В порядке. В полном порядке. Думал, ты уехала из города, — немного сдавленно ответил Линк.

Ридли никак не отреагировала.

Я уставился на Джона, он в свою очередь тоже оценивающе разглядывал меня. Возможно, выдумывал тысячу и один способ избавиться от меня. Потому что ему было кое-что нужно, точнее, кое-кто, а я встал у него на пути. Ридли никогда бы не заявилась сюда просто так в компании с этим парнем, с ее последнего визита в город еще и четырех месяцев не прошло.

— Ридли, тебе не стоит здесь появляться, — сказал я, не сводя глаз с Джона.

— Смотри штанишки не намочи, любовничек! Мы просто заехали сюда по дороге из Равенвуда, — как ни в чем не бывало заявила она.

— Из Равенвуда? — рассмеялся я. — Да тебя там даже на порог не пустят! Лена скорее подожжет дом!

Ридли и Лена росли вместе, как сестры, пока Ридли не встала на сторону Тьмы. Она помогла Сэрафине найти Лену в день ее рождения, который мог стать последним днем жизни для всех нас, включая моего отца. Лена ни за что бы не стала общаться с ней.

— Все меняется, Короткая Соломинка, — с улыбкой ответила Ридли. — Я, может, и не в лучших отношениях с нашей семейкой, но мы с Леной все выяснили. Не веришь — спроси у нее.

— Врешь!

Ридли развернула вишневый леденец. Он выглядел абсолютно невинно, но в ее руках был смертельно опасным оружием.

— У тебя явно какие-то проблемы с доверием. Я бы тебе помогла, но пора уходить. Джону надо заправить мотоцикл, пока на вашей захолустной заправке бензин не кончился.

Я вцепился в край стола так, что аж костяшки пальцев побелели.

Мотоцикл!

Он стоял прямо у кафе, и, клянусь, это был «Харлей».

Тот самый мотоцикл, который я видел на фотографии у Лены. Джон Брид забрал Лену с озера Моултри.

Теперь понятно, что Джон Брид никуда не исчезнет. Он будет поджидать за углом, пока Лене не понадобится, чтобы ее подвезли. Я встал, сам не понимая, что собираюсь делать, а вот Линк, видимо, догадался раньше меня. Он вскочил и подтолкнул меня к двери:

— Нам пора, чувак, пошли отсюда!

— Я правда скучала по тебе, Мятая Банка! — крикнула ему вслед Ридли.

Она попыталась съязвить и отпустить шуточку. Но сарказм застрял у нее в горле, и фраза прозвучала на удивление искренне. Я ударил рукой по двери, и она распахнулась настежь. Но, прежде чем дверь захлопнулась, я услышал голос Джона:

— Приятно познакомиться, Итан! Передавай привет Лене!

У меня затряслись руки; Ридли захохотала. Сегодня ей даже не пришлось врать, чтобы причинить мне боль.

Она сказала чистую правду.

До Равенвуда мы ехали молча, потому что ни Линк, ни я не знали, что сказать. Да, вот так девчонки могут действовать на парней, особенно если они чародейки. Когда мы поднялись на вершину холма и подъехали к поместью Равенвудов, то уперлись в закрытые ворота. Такого раньше никогда не было. Кованый металл покрылся плющом, словно тот рос там много лет. Я вышел из машины, подергал калитку, хотя прекрасно знал, что она не откроется. Взглянул на дом: в окнах было темно, но небо за домом казалось еще темнее.

Что же произошло? Я еще мог стерпеть выходку Лены на озере, мог простить ей то, что она собиралась сбежать. Но почему с ним? Почему с чародеем на «Харлее»? Сколько она встречается с ним у меня за спиной? И какое отношение ко всему этому имеет Ридли?

Так я еще никогда на нее не злился. Когда на тебя нападает человек, которого ты ненавидишь, это ладно, но тут совсем другая история! Такую боль может причинить только любимый человек, который, как тебе казалось, тебя тоже любит. Как будто тебя ударили ножом в спину.

— Чувак, ты в порядке? — спросил Линк, хлопая дверью машины.

— Нет, — ответил я, посмотрев на уходящее вдаль шоссе.

— Та же фигня.

Линк бросил ключи от машины в открытое окно «фастбека», и мы пошли обратно по склону холма. Линк то и дело оглядывался, не едет ли за нами «Харлей». Хотя вряд ли мы увидим его — мотоцикл уехал не в сторону города. Готов поспорить, он вполне может стоять за закрытыми воротами Равенвуда.

Моей первой ошибкой было не спуститься к ужину Второй — открыть черную коробку из-под «конверсов». Я вытряхнул ее содержимое на кровать: записка, которую Лена написала мне на обратной стороне скомканной обертки от «Сникерса». Надорванный билет в кино, где прошло наше первое свидание. Выцветший чек из «Дэ-и Кин» и вырванная из книги страница с пометками маркером. В этой коробке я хранил наши воспоминания так же, как Лена прицепляла их к своему ожерелью. Парням не пристало так себя вести, поэтому я никому не рассказывал об этом, даже Лене.

Я взял с кровати смятую фотографию с зимнего бала, сделанную за секунду до того, как мои так называемые друзья вылили на нас жидкий снег. Фотография вышла нерезкая, но нас сфотографировали в тот момент, когда мы целовались с такими счастливыми лицами, что теперь мне было больно смотреть на нее. Я знал, что в следующую минуту произойдет что-то ужасное, но часть меня все равно растворялась в поцелуе, запечатленном на этой фотографии.

— Итан Уот, это ты?

Услышав скрип открывающейся двери, я постарался запихнуть все сокровища обратно в коробку, но та упала, и все рассыпалось по полу.

— У тебя все в порядке?

Эмма вошла в комнату и присела на кровать. Последний раз она себе такое позволяла, когда я в шестом классе заболел желудочным гриппом, и не потому, что не любила меня, просто между нами существовала молчаливая договоренность, что мы не сидим друг у друга на кроватях.

— Я устал, вот и все.

— Ты выглядишь хуже, чем спрятавшийся в тине на самом дне сом. А, между прочим, на кухне тебя ждет прекраснейшая свиная отбивная, которой тебя не хватает так же, как тебе — ее. Мне жаль вас обоих.

Она наклонилась ко мне и убрала со лба челку. Вечно она пристает, чтобы я постригся.

— Знаю, знаю! Глаза — зеркало души, а еще мне надо постричься.

— Глаза сейчас важнее стрижки.

Она печально посмотрела на меня и взяла за подбородок, как будто хотела приподнять. При надлежащих условиях, думаю, у нее вполне могло бы получиться.

— У тебя проблемы.

— Проблемы?

— Да, проблемы, а ты мне — как сын, и я во всем виновата.

— В смысле?

Я не понял, что она имеет в виду, а она не потрудилась объяснить — типичное развитие беседы в нашем с Эммой случае.

— У нее тоже проблемы.