Ками Гарсия - Прекрасная тьма

Семнадцатилетняя Мэриан — это совсем не то, чего я ожидал, подписавшись проработать в библиотеке все лето.

— Дети, дети!

Мэриан протянула мне руку, и я помог ей подняться на ноги. Даже в жару Мэриан удавалось создавать вокруг себя атмосферу спокойной прохлады. Прическа — волосинка к волосинке. Она прошла мимо меня, прошелестев клетчатой юбкой.

— Оливия, ты остаешься разбирать книги. Итан получит специальное задание в архиве.

— Ну конечно, еще бы! Прекрасно подготовленная студентка исторического факультета сортирует книжки, а необразованных прогульщиков сразу отправляют в архив. О, как это по-американски! — воскликнула Лив, закатив глаза, и взяла очередную коробку с книгами.

За последний месяц в архиве ничего не изменилось. Месяц назад я приходил поговорить с Мэриан насчет летней работы, а в результате мы говорили о Лене, моем отце и Мэконе. Она отнеслась ко мне с сочувствием, как, впрочем, и всегда. На полках над столом моей матери стояли ряды армейских реестров с Гражданской войны и ее коллекция стеклянных пресс-папье. Рядом с кособоким яблоком, которое я вылепил из пластилина в первом классе, сверкал черный шар.

Книги и записи мамы и Мэриан до сих пор стопками лежали на столах, покрытых пожелтевшими картами Равенвуда и Гринбрайра.

Стоило мне взглянуть на бумаги, исписанные ее почерком, как мне показалось, что я чувствую ее присутствие. Вся моя жизнь пошла наперекосяк, но здесь мне всегда становилось лучше. Как будто рядом снова была мама — единственный в мире человек, который всегда знал, как все исправить, или по крайней мере мог сказать, что все поправимо. И я ей верил. Но сейчас мои мысли были заняты другим.

— Так это она — твой летний практикант?

— Конечно.

— Ты не говорила, что она такая.

— Какая, Итан?

— Как ты.

— А что именно тебя беспокоит? Интеллект или длинные светлые волосы? Что, библиотекарь должен как-то по-особенному выглядеть? Большие очки и седеющие волосы, убранные в кичку? А я-то думала, нам с твоей мамой удалось выбить из твоей головы подобные предрассудки!

Мэриан права: они с мамой всегда были первыми красавицами Гэтлина.

— Лив здесь ненадолго, и она не намного старше тебя. Я подумала, ты сможешь как минимум показать ей город и познакомить с кем-нибудь из ваших сверстников.

— Это с кем? С Линком, что ли? Чтобы он улучшил свой словарный запас, а у нее от интеллектуального шока атрофировалось полмозга?

Уж не говоря о том, что Линк будет клеиться к ней, что заранее обречено на провал.

— Вообще-то, я имела в виду Лену.

В комнате воцарилась тишина, и даже я почувствовал себя неловко. Ну конечно, она имела в виду Лену. Вопрос в том, почему мне это даже в голову не пришло? Мэриан спокойно посмотрела на меня и спросила:

— Почему бы тебе не поделиться со мной тем, что тебя тревожит?

— Я вам разве за этим здесь нужен, тетя Мэриан? — уклончиво ответил я вопросом на вопрос.

— Я думала, ты сможешь помочь мне рассортировать эти папки, — вздохнув, отвернулась к стеллажам Мэриан. — Большая часть этого материала может иметь отношение к медальону, Итану и Женевьеве. Конец этой истории нам уже известен, пора подготовить место для следующей.

— Какой — следующей?

Я взял с полки старинное фото Женевьевы с медальоном на шее и вспомнил, как мы с Леной впервые разглядывали его. Казалось, с того дня прошло не несколько месяцев, а несколько лет.

— Мне казалось, это история о тебе и Лене. События, произошедшие в ее день рождения, вызвали множество вопросов, на которые у меня нет ответов. Никогда не слышала, чтобы чародею не приходилось выбирать между Светом и Тьмой в день объявления — за исключением семьи Лены, которые лишены возможности выбирать. Мэкон больше не сможет помочь нам, поэтому ответы придется искать самостоятельно.

Люсиль запрыгнула на мамино кресло и навострила уши.

— Я не знаю, с чего начать.

— «Выбирающий начало пути выбирает и место назначения».

— Генри Торо?

— Гарри Эмерсон Фосдик. Чуть более старый и менее прямолинейный, но однако вполне актуальный, как мне кажется, — ответила Мэриан и, улыбнувшись, прислонилась к дверному косяку.

— А вы мне поможете?

— Я не могу надолго оставлять Оливию одну, а то она переставит все книги по-своему, и тогда нам придется учить китайский.

Она помолчала, наблюдая за мной, совсем как мама, и добавила:

— Думаю, ты вполне справишься сам. По крайней мере поначалу.

— У меня же все равно нет выбора. Вы не можете мне помочь, вы ведь хранительница.

Я до сих пор не мог простить Мэриан за то, что она прекрасно знала, что моя мама имела отношение к миру чародеев, но отказывалась объяснять, почему и какое именно. Мэриан многого не рассказывала мне о жизни и смерти мамы. На все мои попытки она отвечала, что есть правила, которым она как хранительница обязана подчиняться.

— Я могу только помочь тебе помочь себе самому. Я не имею права влиять на ход событий, на противостояние Тьмы и Света, на порядок вещей.

— Прямо как в сериале «Звездный путь»! Планета должна развиваться в своем темпе, нельзя сообщать людям о гиперпространстве или скорости деформации, пока они сами не вычислят это, но капитан Кирк и команда «Энтерпрайз» в конце концов все равно нарушают правила!

— В отличие от капитана Кирка, у меня нет права выбора. Хранитель связан клятвой никогда не выступать на стороне Тьмы или Света. Я не могу изменить свою судьбу, даже если захочу. Я занимаю свое место в мире чародеев, в порядке вещей.

— Все равно!

— Это не мой выбор! У меня нет права менять то, как все устроено. Если я хотя бы попытаюсь, то могу уничтожить не только саму себя, но и тех людей, которым захочу помочь.

— Но мама-то все равно умерла.

Может, я зря сказал это, но я просто не мог понять ее логики. Мэриан не имеет права пытаться защитить дорогих ее сердцу людей, но самый дорогой ей человек все равно умер.

— Ты хочешь знать, могла ли я предотвратить смерть твоей матери?

Она догадывалась, что меня интересует именно это. Я молча уставился на свои кеды. Не уверен, что готов услышать ответ. Мэриан взяла меня за подбородок и заглянула в глаза:

— Я не знала, что твоя мать в опасности, Итан. Но она прекрасно понимала, чем рискует.

Ее голос дрожал, я зашел слишком далеко, но обратного пути не было. Я набирался смелости для этого разговора уже несколько месяцев.

— Я бы с радостью оказалась в этой машине вместо нее. Думаешь, я не спрашивала себя тысячу раз: может быть, я что-то знала или могла что-то сделать, чтобы спасти Лилу… — она умолкла на полуслове.

«Я чувствую то же самое. Ты держишься за острые зубья той же самой решетки, что и я. Мы оба потерялись».

Мне хотелось сказать ей об этом. Но я промолчал, а она неуклюже обняла меня и быстро отстранилась. Я едва успел ощутить ее прикосновение, как дверь за ней захлопнулась. Я взглянул на стопки бумаг.