Юрий Волузнев - Черное зеркало

Он открыл дверь и тихо выскользнул на улицу.

Идти было недалеко. За три квартала, через сквер. В первый год их совместной жизни с Ларисой они частенько рука об руку ходили этим маршрутом — в гости к Илоне. Когда она еще была замужем за тем самодовольным придурком, все достоинство которого, по мнению Игоря, состояло лишь в нагромождении мускулов.

Муженек Илоны где-то кем-то числился, но на самом деле вместе с подобными себе амбалами мотался по городу на раздолбанном допотопном «мерседесе» и бомбил киоски, чьи хозяева были не в состоянии дать им надлежащий отпор. Очевидно, вся эта компания изрядно намозолила глаза более крутым ребятам, поскольку их довольно-таки быстро повязали, и теперь супруг-кормилец занимался лесным бизнесом в качестве подневольной рабочей силы где-то за Уральским хребтом. Илона не слишком-то и была расстроена таким оборотом дела и быстро подала на развод. Тем более что постоянные пьянки и взбучки, получаемые от любезного супруга, не скрашивали ее семейную жизнь.

С Ларисой Илона дружила с раннего детства. И даже была свидетельницей на их, Игоря и Ларисы, свадьбе.

Ну а с некоторого времени их многолетняя дружба подверглась, как говорится, серьезным испытаниям. И не выдержала их…

Сама Лариса, конечно, никогда бы ни о чем и не догадалась. Но в один прекрасный день тайные доброжелатели, близко к сердцу принимающие заботы ближнего и рьяно ратующие за чужую добродетель, настучали ей. И с тех пор этим привычным маршрутом пользовался только Игорь, да и то с оглядкой и всякими предосторожностями…

На лестнице было мрачно, таинственно и тихо. На верхних этажах света вообще не было. На третьем, Илонином, горела тусклая, забрызганная мелом после недавнего косметического ремонта лампочка. На свежеокрашенных стенах уже чернели какие-то рунические надписи и среди них, естественно, «смерть жидам», начертанная латиницей и кем-то замазанная.

Игорь нажал на кнопку. Приглушенный прерывистый звон донесся из-за двери. Игорь подождал. Через некоторое время позвонил еще раз, более настойчиво…

Да нет, никуда она не должна была уйти. Игорь снова надавил на кнопку и долго не отпускал ее. Как бы Илонка ни спала, не услышать звонок невозможно…

Но все было безрезультатно. В квартире ничто даже не шелохнулось. Игорь дернул за ручку. И дверь неожиданно распахнулась. Он вошел. Зажег свет в прихожей. Защелкнул за собой дверь.

Скорее всего, Илонка выскакивала за чем-нибудь ненадолго — вынести мусор, к примеру. Вот и забыла запереться…

Игорь прошел в комнату. Щелкнул выключателем.

Некоторое время, бессмысленно уставившись, смотрел перед собой. Затем зажал рот и бросился в ванную.

Его чистило долго и обильно. Все съеденное и выпитое за минувший день заполнило, забрызгало, загадило стену, ванну, пол перед ней.

Зайти, даже заглянуть в комнату еще раз — ни за какие деньги! Отвернувшись, он протянул руку в проем двери, нашарил выключатель, погасил свет. Пошатываясь, вернулся в прихожую. Сел на табуретку. Закурил.

«Илонка, Илонка… Что за наваждение! Что же это за день такой проклятый!.. Сперва Лариска… И вот… Илонка… Никого не осталось. Господи ты Боже мой!..

Что же теперь? Снова милиция? Снова эта тягомотина? И наверняка все та же ментовская троица…»

«Продержитесь как-нибудь до утра», — вспомнил Игорь слова следователя.

«Спокойной ночи…» — слова врача, повторенные сержантом и наполненные какой-то издевательской многозначительностью…

В мозгу отпечаталась картина, которую будет невозможно забыть до самой смерти. Даже если выдавить себе глаза.

В комнате, в которой он проснулся сегодня утром. В которой пил кофе и наслаждался музыкой. В которой он забывал обо всем, растворяясь в горячем, одурманивающем вихре страсти, — в этой комнате царит сейчас полный разгром.

Разбросанные стулья, опрокинутый стол, брошенный на кровать торшер, осколки посуды и зияющий пустотой разинутый рот вдребезги разбитого зеркала… — все было забрызгано, заляпано красными сгустками и потеками. Тело Илоны, скорчившись, лежало на полу. Над залитыми кровью плечами было нечто отдаленно напоминающее голову. Какой-то большой комок сырого фарша, перемешанный с торчащими из него слипшимися рыжими волосами. Вывалившиеся комки мозга красно-серыми ошметками расплылись рядом в каком-то застывшем клюквенном сиропе. В стороне валялся облепленный грязно-коричневыми клоками чеканный бронзовый подсвечник…

Игорь вывалился на лестницу. Голова кружилась. В мозгу стучало. Дрожащие пальцы цеплялись за перила, чтобы удержать тело на ватных ногах… Надо скорее рвать отсюда. Скорее, пока никто не заметил. Пока не приперли к стене и не навесили на тебя все эти трупы — и этот, и тот, другой, который только что лежал дома и вместе с тем заполнял собой все окружающее пространство.

Эти трупы, эти любимые прежде женщины своей смертью мстят ему за что-то, издевательски хохочут с того света, злорадно наблюдая, как он отбивается от их тянущихся к нему окровавленных пальцев, удушливыми спазмами сжимающих горло, лишающих его хотя бы одного глотка свежего воздуха… воздуха… воздуха!

Он еле полз по ступенькам, с трудом удерживая равновесие. Еле перебирая липкими, скользкими от собственной блевотины руками металлические прутья… Сел.

«Нет. Так дальше нельзя. Надо как-то собраться. Встать. И домой. И нажраться. Нажраться уже до такой степени!..

Хватит на сегодня развлечений!»

Игорь встал. С трудом, но все-таки поднялся и поплелся вниз. Вышел в колодец двора. Стоял и жадно глотал холодный воздух, словно напиваясь жгуче-ледяной влагой. Вдыхал глубоко и ненасытно, до отказа наполняя легкие. И все-таки не мог напиться.

Потом медленно пошел вперед, миновал темный туннель подворотни и оказался на улице…

И тотчас ринулся обратно.

На медленной скорости, словно вынюхивая что-то по сторонам, к подворотне подъезжала патрульная мигалка.

Промчавшись через двор, Игорь нырнул в парадняк. Перескакивая через ступени, обезумевшей спиралью взлетал вверх по лестнице от площадки к площадке. Пронесся сквозь освещенную часть и врезался в темноту. Глаза не видели ничего, и ноги сами, словно включенные на автопилот, несли его наверх. Споткнулся, чуть не раскроив голову о стену. Что-то замычало… Взбежав на самый верх, Игорь влепился в железную дверь чердака и остановился. Провел рукой — и железом об железо брякнул тяжелый замок…

Всё.

Со двора через распахнутое окно послышалось отраженное многогулким эхом урчание мотора. Стихло. Громко хлопнула дверца. Затем голоса:

— Вон туда побежал!

— Сейчас возьмем!

В глубине лестничного пролета тяжело затопотало, становясь все громче и отчетливее. Что-то звякнуло. Послышался мат: