Александр Лидин - Отступник

И тогда Жаждущий сделал то, чего никогда не делал раньше. Он решил взглянуть, есть ли в могиле труп. Если труп на месте, то ему не о чем беспокоиться. Даже если его кто-то и нашел, этот человек по каким-то соображениям не пошел в милицию.

После убийства, прежде чем закрыть гроб, Жаждущий уложил парня на спину, скрестил руки у него на груди. Через год внешне этот труп стал бы похож на скелеты, лежащие в соседних гробах. Когда же Жаждущий снова открыл гроб, парень лежал на спине. Он был совершенно голым, и с задней части его тела было срезано мясо. Нет, не отгрызено, а именно срезано. Чувствуя слабость в ногах и руках от новой волны адреналина, Жаждущий закрыл гроб.

В тот день он напился. По-настоящему напился. И уже ночью, склонившись над тазиком, выплескивая содержимое желудка на эмалированный металл, он старался забыть о том, что увидел на кладбище.

Может быть, нить рассуждений Жаждущего кому-то покажется странной. Не отрицаю. Но человек, находящийся в тисках между природной страстью и наркотическим желанием, порой выбирает странные пути, хватается за соломинку.

Через несколько лет случившееся на Смоленском кладбище снова всплыло в сознании Жаждущего. И тогда он решил, что не одинок, что есть еще люди, идущие по извилистой пути недозволенного, и если найти их… Может быть, у них есть лекарство. Может, они знают способ сойти с Пути Смерти? Слабая надежда. Жаждущий понимал это. Но пока он знал лишь один способ заглушить Жажду Запаха Смерти — секс. Однако со временем желание ослабевает. Ему нужны были все время новые ощущения, способные отвлечь бессознательное стремление к привычному наслаждению.

Последним событием, подтолкнувшим его к поиску лекарства от Жажды, стала «ломка».

Живя со Светланой, Жаждущий сдерживал себя. Он не хотел больше убивать. Запах? Да, Запах манил, но то человеческое, что долго дремало в глубине его души, постепенно проступало наружу. Раньше люди виделись ему в основном как источники Запаха — закупоренные бутылки, которые можно открыть и выпить…

Он сидел за столом и в свете настольной лампы перечитывал карточку одного из своих больных. Светлана спала на тахте у него за спиной.

Неожиданно Жаждущему судорогой свело живот. Волна безумной, тупой боли накатилась и отхлынула. Жаждущий не мог ничего сказать. Тело его напряглось, руки сжались в конвульсии, выгнулись клешнями ревматика; на лбу проступил пот. Еще не понимая, что с ним, он приготовился встретить новую волну боли, но она не приходила. А потом он почувствовал… нет, не Запах, след Запаха, какой обычно витает в морге и палатах реанимации — запах живого человека, которого можно убить. И этот запах шел откуда-то сзади… от тахты, на которой спала Светлана.

Пальцы Жаждущего начали сжиматься и разжиматься, но он не замечал этого. В несколько мгновений куча медицинских карточек и результаты анализов, которые он собирался просмотреть за вечер, обернулись горой рваной, скомканной бумаги.

Жаждущим овладели несколько навязчивых мыслей. Самая первая и самая сильная: «Не думай ни о чем. У тебя есть единственный друг — скальпель. Достань этот маленький кусочек металла. Он ведь продолжение твоей руки. Символ твоей профессии. Достань его, и все встанет на свои места, когда острое лезвие окунется в кучу мяса, развалившегося на твоей кровати». Но пытаясь перебить основную тему партитуры, у него в голове тут же зазвучали слова любви. Любовь versus Жажда.

Снова волна нестерпимой боли прокатилась по его телу.

Ты только возьми скальпель. И он сам подарит тебе Запах. Ты снова поплывешь по волнам блаженства.

Нет!

Перед глазами Жаждущего встало лицо его первой жертвы — некрасивой веснушчатой девчонки. Открытые выпученные глаза. Лицо, забрызганное кровью и его семенем.

Новая волна боли. А за ней еще и еще.

На мгновение Жаждущему показалось, что это не лицо той школьницы (теперь он даже ее имени вспомнить не мог), а лицо Светланы. Это она смотрит на него остекленевшими глазами. Это по ее щекам стекает белая слизь и темная кровь. Это от нее исходит нестерпимо манящий Запах…

Нет!

Жаждущего трясло. Одежда на нем насквозь промокла. Пальцы побелели, судорожно впившись в стол. И все это происходило беззвучно. Дикая боль. Судороги. И тихий голосок скальпеля, звучавший где-то внутри черепа. Голосок, который был порождением фантазии Жаждущего.

— Мой друг, возьми меня. Снова мы пройдем райскими тропами Смерти. Обретем былое единство. Нырнем в омут наслаждения… Я продолжение тебя, как твой член. Разве ты можешь меня бросить? Разве ты позволишь мне мучиться от Жажды?

Но тело Жаждущего еще помнило ласки той, что лежала на тахте; помнило нежные прикосновения ее рук… Он понимал, что может схватить скальпель, убежать на улицу, убить кого-то. Но тогда его могут схватить. Он попадется. И как он посмотрит после этого в глаза Светлане? Что случится, если она узнает о его Жажде?

Он ее потеряет!

Постепенно волны боли стали стихать. Жаждущему удалось расслабиться. Пальцы разжались. Скальпель со звоном упал на полированный стол, но Светлана не проснулась. Она так и не узнала, каких мук стоила Жаждущему ее жизнь.

Наконец, собрав достаточно сил, оставляя на полу мокрые следы (его одежду в буквальном смысле можно было выжимать), Жаждущий прошел в ванную и взглянул на себя в зеркало. Сколько длился приступ? Минут пять. Эти пять минут показались ему веками. И его тело! Он потерял много жидкости. За пять минут Жаждущий осунулся — заострились скулы, ввалились глаза. И тут он почувствовал, насколько сильно хочет пить.

Сорвав с себя одежду и выкрутив до предела ручку крана, Жаждущий нырнул под струю холодной воды и застыл, широко открыв рот навстречу потоку, ловя каждую ледяную каплю. Он не чувствовал обжигающих холодом прикосновений воды. Он хотел напиться.

Дверь ванной открылась.

На пороге стояла Светлана. Увидев Жаждущего, она бросилась к крану, стала закручивать воду, потом обняла его холодное, посиневшее, покрытое гусиной кожей мурашек тело; прижала к себе, согревая своим теплом.

— Ну что ты, глупенький, — с нежностью, словно маленькому ребенку, выговаривала она. — Ты чего, заболеть захотел? Совсем дурной!

Что бы ни писали газеты, ни диктовало общественное мнение, Колдуны существовали, существуют и будут существовать в любую эпоху. Я имею в виду Колдунов с большой буквы, а не всяких там экстрасенсов-шарлатанов, которыми наводнена наша жизнь.