Либба Брэй - Прекрасное далеко

Бесси злобно косится на нее.

— Да что ты об этом знаешь?

— Давайте не будем ссориться, — говорит Пиппа. — Мне хочется танцевать и играть с магией. Джемма?

Я со вздохом иду по знакомой дорожке к церкви в замке, и Пиппа следует за мной. На этот раз, когда мы объединяемся в магии, Пиппа очень сильно воздействует на меня. Я как будто проваливаюсь в нее. Я становлюсь частью ее печали, ее зависти, ее горечи — всего того, что предпочла бы не видеть и не ощущать. Когда я прерываю контакт, я чувствую себя утомленной. Магия щекочет меня изнутри, как множество ползающих под кожей насекомых.

Но зато Пиппа снова сияет. Она прижимается ко мне и обнимает за талию, как маленький ребенок.

— Прекрасно чувствовать себя необычной, пусть даже на несколько часов, правда?

— Да, — соглашаюсь я.

— Будь я тобой, я бы никогда не отдала такую силу, я бы навсегда ее сохранила.

— Иной раз мне и хочется это сделать.

Пиппа прикусывает губу, и я знаю, что она тревожится.

— В чем дело? — спрашиваю я.

Она берет из чаши несколько ягод и катает их между пальцами.

— Джемма, мне кажется, тебе не следует на этот раз давать так много магии Бесси и остальным девушкам.

— Почему нет?

— Они же фабричные работницы, — со вздохом отвечает Пиппа. — Они не привыкли обладать властью. Бесси становится просто самовлюбленной.

— Не думаю, что это…

— Она хотела снова отправиться в Зимние земли, — признается Пиппа. — Без тебя.

— Она так говорила?!

Пиппа берет меня за руку. Мы осторожно перешагиваем через тяжко вздыхающие лианы, густо заплетающие пол.

— Лучше будет, если ты дашь побольше мне, тебе так не кажется? Тогда здесь будет кто-то, кто сможет за ними присмотреть, руководить ими. Они же совсем как дети, право слово. А я смогу их уберечь.

Пиппа смеется, но то, что она сказала о Бесси, звучит как сигнал тревоги.

— Да, ты права, — соглашаюсь я. — Я им дам поменьше.

Пиппа целует меня в лоб. И бросает в рот ягоды, которыми играла — одну, вторую, третью…

— Может, не стоит их есть? — осторожно спрашиваю я.

Глаза Пиппы вспыхивают.

— Да какое теперь это имеет значение? Все, что они могли сделать, они уже сделали.

Она бросает в рот четвертую ягоду и тыльной стороной ладони вытирает с губ сок. А потом отодвигает старый гобелен и со словами «Приветствую вас, мои дорогие!» появляется перед девушками, как королева перед подданными.

Как я и обещала, я передаю фабричным девушкам ровно столько магии, чтобы они могли сделать чистой свою кожу и принарядиться в чудесные платья, но не так много, чтобы что-то изменить на самом деле. На этот раз у них нет настоящей силы, только временная иллюзия.

— Что-то сегодня магия не так уж и работает, — ворчит Бесси. — Почему это?

Я сглатываю застрявший в горле тяжелый ком, но Пиппа спокойна и уверенна.

— Так уж устроены сферы, Бесси. Они сами решают, сколько кому давать. Ведь так, Джемма?

— Мне говорили именно так, — киваю я, внимательно наблюдая за Бесси — не выдаст ли она себя, но вижу в ней только разочарование.

— Может, это потому, что мы недостаточно важные особы? — предполагает Мерси.

— Здесь нет важных особ, — возражает Бесси. — Как раз это мне и нравится. И кроме того, мисс Энн всегда получала много магии, а она ничуть не лучше нас.

— Бесси, довольно уже! — дуется Пиппа.

Бесси уходит в сторону и садится у очага. Она бросает в огонь маленькие цветки и смотрит, как они вспыхивают и сгорают.

— Ой, да иди же сюда! — зовет Пиппа. — Незачем обижаться! Я хочу танцевать!

Я не в настроении для танцев и не в состоянии притворяться. Поэтому я отправляюсь на прогулку. Прохладный воздух освежает; сумрачное небо ощущается как укрытие. Я пробираюсь сквозь клубящийся туман, тоска подгоняет меня. Мне хочется еще раз прижать ладони к Дереву Всех Душ, слиться с ним так, словно мы — одно существо.

Ворота на этот раз распахиваются сразу. Они уже получили от меня то, чего хотели. Ноги погружаются в черный песок. Воздух, холодный и насыщенный песком, будто обнимает меня; я высовываю язык, чтобы ощутить его вкус. Я следую на шум реки. Меня ждет шлюпка, и я шагаю на палубу и направляюсь к сердцу Зимних земель. Я знаю, что на этот раз не нужно бороться с течением, лодочка легко одолевает стремнины, вот только дорога мне незнакома. Она не та, по которой мы двигались в прошлый раз, и во мне назревает панический страх. Где я? Как я умудрилась так заблудиться?

Поблизости от лодки слышится всплеск, борт поглаживает водяная нимфа. Она кивает в сторону какой-то пещеры справа; потом плывет туда, выплывает обратно, разрезая воду, как огромная змея.

Хорошо. Я не позволю ей одолеть меня. Если будет необходимо, я применю магию. Успокоенная этой мыслью, я поворачиваю лодку, следую за нимфой и оказываюсь в пустотелой скале. Над головой висят сталактиты, гигантские ледяные кинжалы. По бокам пещеры — две узкие полоски каменистой земли, которые, должно быть, исчезают во время прилива, потому что я вижу следы, оставленные водой высоко на стенах пещеры. А еще выше расположен другой выступ.

Перепончатая рука водяной нимфы ласкает мою лодыжку. Я, нервно вздохнув, отдергиваю ногу. Цветные чешуйки остаются на коже драгоценными отпечатками.

— Мою кожу тебе так просто не заполучить, — предостерегаю я, и мои слова разносятся эхом в пустоте пещеры.

Нимфа шарахается в сторону, скрывается под поверхностью воды, и теперь видны только ее блестящие черные глаза и скользкая лысая голова, и меня охватывает новый страх. На выступе я замечаю движение. Призрачные лица бледных существ высовываются из трещин в камнях; они похожи на ночных бабочек. У них нет глаз, но они принюхиваются и ползут к краю.

Сердце у меня сжимается. Я тихо разворачиваю лодку и гребу обратно к выходу из пещеры… но выход исчез. Этого не может быть. Я слышу лошадиное фырканье, стук копыт — и передо мной появляется Амар на великолепном белом жеребце. Он движется по узкой полосе земли вдоль стены пещеры, пока не равняется с лодкой. У меня перехватывает дыхание. У Амара такие же полные губы и гордая осанка, как у Картика. Но его глаза — черные омуты, окруженные красным. Они смотрят на меня в упор, и я не могу отвести взгляд, не могу закричать, не могу убежать…

«Пусти в ход магию, магию», — выстукивает сердце. Но я не могу. Я слишком испугана.

— Я знаю, ты видела жрицу. Что она тебе сказала? — спрашивает Амар.

Его зубы сильно заострены.

— Тебе этого не узнать, — с трудом выговариваю я.

Глаза Амара как будто колеблются и становятся такими же карими, как у Картика.

— Скажи моему брату, что в его сердце скрыто все. Что там он найдет и свою честь, и свою судьбу. Скажи ему.

И в то же мгновение возвращаются пугающие черные дыры вместо глаз, окруженные красными кольцами.