Либба Брэй - Прекрасное далеко

Она встает.

— Женщинам приходится бороться и умирать ради сохранения святилища сфер. Возможно, это убедит вас?

Юбка миссис Найтуинг мягко шуршит по полу, и мы с Картиком остаемся одни. Скоро утро перейдет в день. Потом опустятся сумерки. А потом наступит ночь.

В гостиную врываются Фелисити и Энн, обе едва дышат.

— Мы подслушивали, — объясняет Энн. — Пока Мак-Клити нас не прогнала.

— Тогда вы уже знаете, что они мне не верят, — говорю я. — Они считают меня сумасшедшей, лгуньей, как считали Вильгельмину Вьятт. Нам никто не поможет.

Фелисити кладет руку мне на плечо.

— Может быть, ты ошибаешься насчет этого, Джемма.

И впервые я искренне надеюсь, что это действительно так. Потому что если существа Зимних земель придут, я не знаю, как их остановить.

В окна колотит дождь, все сильнее и сильнее. Непрерывно завывает ветер, как какой-нибудь зверь, умоляющий впустить его на ночлег. Фелисити и Энн затеяли игру в тиддли-уинк, чтобы немножко успокоить нервы. Разноцветные кружочки летают туда-сюда, но никто не трудится вести счет. Снаружи, перед школой и за ней, стоят на страже Картик и Фоулсон. Мисс Мак-Клити в бешенстве из-за этого, но миссис Найтуинг настояла на своем, и я этому рада. Мне хочется, чтобы здесь был еще и инспектор Кент, но он увез мадемуазель Лефарж в Лондон, в гости к своим родным.

Я всматриваюсь за окно, туда, где бешено дует ветер. Чашка с чаем стоит нетронутой. Я слишком встревожена, чтобы пить его. Бригид сидит в большом кресле у огня, развлекая младших девочек историями, а те слушают, разинув рот, и просят рассказать еще что-нибудь.

— А ты когда-нибудь видела эльфов, Бригид? — спрашивает малышка.

— О! — серьезно произносит Бригид.

— Я видела эльфов! — сообщает девочка с темными локонами, широко раскрыв глаза.

Бригид смеется, как добродушная тетушка.

— Неужели, малышка? Они что, утащили ваши башмачки или съели ваш бисквит?

— Нет. Я вчера вечером видела их на задней лужайке.

У меня встают дыбом волосы.

Бригид хмурится.

— Эй, вы какую-то ерунду говорите, мисс.

— Это не ерунда! — возражает девочка. — Я их видела вчера вечером из окна. Они звали меня поиграть.

Я судорожно сглатываю.

— И как они выглядели?

Бригид смеется.

— Ох, продолжайте, мисс! Вы еще научите старую Бригид сочинять сказки!

На лице миссис Найтуинг вспыхивает неприкрытый страх. Даже мисс Мак-Клити начинает прислушиваться с интересом.

— Клянусь! — пылко говорит девочка. — Чем угодно клянусь, я их видела — это были всадники в черных плащах! А их бедным лошадкам было так холодно, они совсем побледнели! Они звали меня спуститься вниз и прокатиться с ними, но я слишком испугалась.

Энн хватает меня за руки. Я ощущаю ее страх, вливающийся мне под кожу.

В голосе миссис Найтуинг слышна тревога.

— Ты говоришь, это было вчера вечером, Салли?

— Лилиан! — предостерегающе произносит мисс Мак-Клити, но миссис Найтуинг не обращает на нее внимания.

Малышка энергично кивает:

— Да, и с ними был один из тех бродячих актеров. Самый высокий, смешной. Они сказали, что вернутся сегодня вечером.

Ветер завывает, и моя чашка подпрыгивает на блюдце.

— Сахира?

Миссис Найтуинг бледнеет до синевы.

Мисс Мак-Клити не позволит, чтобы ненужный слух распространился по школе; она погасит его, точно так же, как раньше пыталась делать это Евгения.

— Послушай-ка, Салли… Это был просто сон. Ты спала, вот и все. И тебе приснился дурной сон.

Девочка качает головой:

— Нет, это было на самом деле! Я их видела!

— Нет, не видела, — заявляет Бригид. — Сны любят подшутить над нами.

— Ну… может, это и правда был сон, — неуверенно произносит девочка.

Они вселили в нее сомнения, и это как раз то, что происходит частенько; именно так мы начинаем сомневаться в том, что, как мы сами прекрасно знаем, является правдой.

— Сегодня вечером ты выпьешь стаканчик теплого молока, и никакие сны тебя не потревожат, — заверяет девочку мисс Мак-Клити. — Бригид об этом позаботится.

И Бригид, не слушая девочек, которые просят рассказать еще какую-нибудь историю, спешит выйти из большого холла.

— Джемма? — окликает меня Энн испуганным голосом.

— Не думаю, чтобы я ошибалась, — шепчу я. — Я уверена, здесь были твари из Зимних земель. Думаю, они намерены вернуться.

Миссис Найтуинг отводит меня в сторонку.

— Я всегда была предана Ордену и выполняла приказы. Но я боюсь, что вы правы насчет той двери, мисс Дойл. Это ведь мои воспитанницы, и я должна предпринять меры предосторожности.

Она вытирает взмокшую шею носовым платком.

— Мы не можем пропустить их сюда.

— А цыгане уже ушли? — спрашиваю я.

— Они утром укладывали вещи, собирались в путь, — отвечает директриса. — Не знаю, может быть, уже уехали.

— Попросите Картика сбегать в их лагерь, за матерью Еленой, — говорю я. — Она может знать, что делать.

Через несколько минут Картик вводит в кухню худую, оборванную мать Елену.

— Метки следует нанести кровью, — говорит она. — И надо действовать быстро.

— Даже и слушать не хочу, — ворчит Фоулсон.

— Она пытается помочь нам, брат, — говорит Картик.

Фоулсон чванливо шагает вперед, ухмыляясь, он опять такой, как прежде.

— Я тебе не брат. Я достойный представитель братства Ракшана… не предатель!

— Достойный убийца, ты хочешь сказать, — возражает Картик.

Фоулсон делает еще несколько шагов, пока не подходит к Картику вплотную.

— Я закончу то, что начал, это я насчет тебя.

— Да милости прошу, — фыркает Картик.

Я втискиваюсь между ними.

— Джентльмены, если мы переживем сегодняшнюю ночь, у вас будет масса времени для того, чтобы позабавиться дракой. Но сейчас у нас есть куда более важные и срочные дела, чем таращиться друг на друга, как вы, так что придется пока отставить в сторону все разногласия.

Они расходятся, но Фоулсон сначала высказывается:

— Я здесь главный!

— Хьюго, да будет тебе! — сердится мисс Мак-Клити.

— Хьюго? — изумленно повторяю я.

Картик усмехается. Лицо Фоулсона темнеет.

— Не вздумайте называть меня так!

— Мертвые идут. Они идут, они идут… — бормочет мать Елена, возвращая нас к пугающей задаче, стоящей перед нами.

— Как нам их отогнать? — спрашиваю я.

— Пометить окна и двери, — отвечает старая цыганка. — Только этого может быть недостаточно.

— Вряд ли мы сможем нанести метки на каждые дверь и окно, — сомневаюсь я.

— Сделаем, что сможем, — говорит Картик.

Мать Елена принесла с собой смесь куриной крови и пепла, она разливает ее в чашки и раздает нам. Мы врываемся в большой холл. Девушки ахают, видя рядом с нами мать Елену и Картика, они не в силах отвести взгляды от старой цыганки, которая что-то бормочет себе под нос, и от красивого молодого человека, появление которого и вовсе нечто запретное в нашей школе.