Либба Брэй - Прекрасное далеко

— Что такое Дерево Всех Душ?

Существо слегка расслабляется.

— Это место величайшей магии, в самой глубине Зимних земель.

— Но я думала, что единственный источник магии в сферах — Храм!

Усмешка существа — как усмешка посмертной маски. Оно вдруг подпрыгивает и садится на ветку дерева, так что я не могу его достать.

— Подожди, не уходи! — зову я.

— Если хочешь узнать больше, придется тебе отправиться в Зимние земли и увидеть его самой. Потому что как ты можешь править сферами, если ты не видела его красоты? Как ты можешь править, если знаешь только половину истории?

— Я знаю о Зимних землях то, что необходимо.

Но я совсем не чувствую себя уверенной. В словах маленького существа есть безусловная правда.

— Ты знаешь только то, что тебе рассказали. Разве можно принять все за истину, не разобравшись? Не увидев собственными глазами? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что они намеренно стремятся не дать тебе узнать о его чарах?

— Убирайся!

Фелисити резко ударяет по ветке. Существо с визгом падает на покрытую сухими листьями землю, с громким: «Ух!..»

— Ты дура, дура! — выдыхает оно. — Все решится только в Зимних землях! Ты узнаешь, что такое истинная сила, и содрогнешься…

— Вот ведь какая мерзкая мелкая тварь! Я тебе покажу, что такое содрогаться!

Фелисити бросается к существу. Перепуганная мелочь стремительно разлетается в разные стороны.

— Уходите! Оставьте нас в покое, глупые смертные!

Малышка Вэнди вдруг зажимает уши руками.

— Опять! Опять эти крики!

Мистер Дарси бешено мечется в клетке, и Вэнди прижимает ее к себе.

— Вэнди, да прекрати же ты! — сердится Мэй. — Никто не кричит!

— Ну-ка, возьми меня за руку!

Мерси старается успокоить Вэнди, обнимая ее.

Вдали, над Зимними землями, серое небо прорезает алая полоса. Она вспыхивает на мгновение и тут же исчезает.

— Ты это видела? — спрашивает Энн.

— Давайте подойдем поближе!

Бесси бежит сквозь заросли тростника и рогоза между лесом и стеной, ограждающей Зимние земли. Из-за стены переливается густой туман, укрывающий нас невесомой пеленой, пока мы не становимся похожими на едва заметные отпечатки на непросохшей картине. Мы останавливаемся перед самой стеной; она огромна и ужасна. И в ней есть ворота, а за ними мы видим острые вершины гор, черных, как оникс, — они торчат над туманом. На них налип снег и лед. Небо бурлит серыми облаками, непрекращающейся грозой. От вида всего этого меня пробирает дрожь. Все это запретно; все это искушает.

— Вы это чувствуете? — спрашивает Мэй. — Как будто под кожу что-то забирается?

Пиппа подходит ко мне сзади и берет за руку. Фелисити обхватывает ее за талию, а Энн вцепляется во вторую мою руку.

— Как думаешь, там, в Зимних землях, действительно есть место такой огромной силы? — спрашивает Пиппа.

«Дерево Всех Душ живо». Вот что написала загадочная леди на грифельной доске. Но прежде я ни от кого не слышала этого названия. И я в очередной раз осознаю, как мало на самом деле знаю об этом странном мире, которому должна помочь.

— Как тихо… Мы не видели тварей Зимних земель с тех пор, как сюда вернулись. Как ты думаешь, что там сейчас происходит? — спрашивает Энн.

Пиппа нежно склоняет ко мне голову.

— Нам бы самим все выяснить…

Утром фойе школы битком набито баулами и чемоданами — девушки собираются домой на пасхальную неделю. Они обнимаются, прощаясь друг с другом так, будто их ждет вечная разлука, а не встреча в следующую пятницу.

Я спускаюсь в самом подходящем для путешествия наряде — коричневом твидовом костюме, на котором не будут так заметны сажа и пыль железной дороги. Энн тоже надела тускло-коричневый дорожный костюм. Но Фелисити, конечно, не пожелала выглядеть уныло. На ней замечательное платье из шелкового муара того самого оттенка синего цвета, который лучше всего подходит к ее глазам. Я рядом с ней выгляжу как полевая мышь.

Кареты, которые повезут нас на станцию, столпились перед школой. Девушки группами идут за своими сопровождающими. Все воодушевлены, взволнованны, однако самое волнующее происходит между миссис Найтуинг и мистером Миллером.

— Один из наших людей прошедшей ночью куда-то подевался, — говорит мистер Миллер. — Молодой Тэмбли.

— Мистер Миллер, как мне удается присматривать за целой толпой девушек, а вы не в состоянии усмотреть за небольшой группой взрослых мужчин?

Бригид выглядывает из-за экипажей — она подробно наставляет лакея, как именно следует присматривать за нами, к немалому его раздражению.

— Виски! Чертово виски! — решительно произносит она с энергичным кивком.

Миссис Найтуинг вздыхает.

— Бригид, прошу тебя!..

Мистер Миллер сердито трясет головой:

— Нет, это не виски, мэм. Тэмбли стоял на страже, следил за лесом и за старым кладбищем, потому что мы слышали там какой-то шум. А теперь он исчез. Это цыгане, точно вам говорю.

Мистер Миллер с шипением выпускает воздух сквозь стиснутые зубы.

— Ну да, а вы прятались в восточном крыле, потому что шел дождь, насколько я помню, — фыркает миссис Найтуинг. — Будет вам, всегда найдется какая-то причина. Я уверена, что мистер Тэмбли скоро появится. Он молод, как вы сами сказали, а молодые склонны проявлять неповиновение.

— Может, вы и правы, мэм, только мне не нравится, что Тэмбли до сих пор нет.

— Надо верить, мистер Миллер. Я уверена, он вернется.

Мы с Фелисити обнимаем Энн. Мы обе отправляемся в Лондон, а Энн предстоит провести каникулы у ее ужасной кузины, в деревне.

— Не позволяй этим отродьям командовать тобой, — говорю я подруге.

— Это будет самая длинная неделя в моей жизни, — вздыхает Энн.

— Ну а моя матушка начнет таскать меня с визитами, чтобы я старалась всем понравиться, — говорит Фелисити. — Меня будут выставлять напоказ, как какую-нибудь дурацкую китайскую куклу.

Я оглядываюсь по сторонам, но мисс Мак-Клити нигде не видно.

— Ну-ка, — говорю я, беря подруг за руки, — немножко магии, чтобы добавить вам храбрости.

И вскоре магия течет у нас под кожей; глаза от нее разгораются, щеки — розовеют. Над нами пролетает ворона и с громким карканьем садится на башенку, откуда ее сгоняет рабочий мистера Миллера. Я вспоминаю птицу, которую видела ночью, — она словно растаяла. Или нет? «Было поздно, — говорю я себе, — и темно, а все это вместе может создать ложное впечатление». Но сейчас, когда во мне стремительно течет магия, я чувствую себя слишком хорошо, чтобы тревожиться.

Наш экипаж постукивает колесами по дороге в конце процессии. Я оглядываюсь на школу Спенс — на рабочих, которые, стоя на строительных лесах, скрепляют камни раствором, на миссис Найтуинг, вытянувшуюся перед входной дверью, будто страж, на Бригид, машущую рукой уезжающим девушкам, на густой ковер зеленой травы и яркие желтые нарциссы. Единственное, что портит картину, — это надвигающиеся дождевые облака. Они надувают щеки и дуют, заставляя девушек визжать и хвататься за шляпы. Я смеюсь. Магия течет во мне, согревая, и ничто плохое не может до меня дотянуться. Даже темные облака, опускающиеся на молчаливых горгулий, не догонят нас.