Либба Брэй - Прекрасное далеко

— Что ты… зачем ты меня… как какой-нибудь разбойник с большой дороги…

Я стряхиваю с юбки прилипшие листья и пытаюсь отдышаться.

— Простите, но вам не следует ночью бродить по лесу. Это слишком опасно.

— Это я уже поняла, — отвечаю я.

— Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы пришли?

— Я пришла, чтобы найти тебя.

Я слегка задыхаюсь, но падение на землю тут ни при чем.

— Мне нужны ответы, и я не уйду, пока не получу их.

— Мне нечего вам сказать, — говорит Картик, отворачиваясь.

Я шагаю к нему.

— Я не уйду. Мне нужна твоя помощь. Подожди… куда ты?

— Кормить лошадей, — отвечает он, не останавливаясь.

— Но Орден разработал тайный план! — восклицаю я.

— Это не изменит того, что лошади голодны и нуждаются в корме. Можешь рассказать мне все по дороге.

Я стараюсь подладиться под его шаг.

— Сегодня вечером вернулась мисс Мак-Клити.

— Так она здесь?

Картик поворачивает голову в сторону школы Спенс.

— Да, — киваю я. — Но прямо сейчас она спит. Так что нам ничто не грозит.

— Сомневаюсь… когда эта женщина поблизости — тут уж… — бормочет Картик. — Что она тебе сказала?

— Она хотела, чтобы я присоединилась к Ордену, но я отказалась. И только что я подслушала ее разговор с миссис Найтуинг. Они упоминали о каком-то плане. И еще она говорила, что не позволяет братьям Ракшана приблизиться ко мне, но если я не вступлю в Орден, она не сможет больше меня защищать. Она сказала, что у нее есть шпион в твоем братстве. Ты что-нибудь об этом знаешь?

Картик даже не замедляет шага.

— Это не мое братство. Я больше не Ракшана.

— Так ты ничего такого не слышал?

— Ракшана считают меня покойником, и я намерен и дальше поддерживать это заблуждение.

Я резко останавливаюсь.

— О чем ты? Что это значит?

— О некоторых вещах лучше вообще не говорить, — отвечает Картик и идет себе дальше, так что мне приходится его догонять.

Мы добираемся до небольшой поляны, где пасутся стреноженные лошади. Картик достает из кармана яблоко и протягивает его пегой кобыле.

— Бери, Фрея! Наслаждайся. Это лошадь Итала. Она у нас отличная девчонка, — говорит он, поглаживая морду животного. — Никогда никаких неприятностей.

Я складываю руки на груди.

— Значит, именно это означает «отличная девчонка»? Та, от которой нет проблем?

Картик покачивает головой, улыбаясь.

— Нет, это относится только к лошадям.

— Так что ты думаешь по поводу моего рассказа?

Я глажу Фрею по мягкой пышной гриве, и кобыла ничего не имеет против.

— Джемма…

Он ненадолго умолкает.

— Ты не должна больше ничего рассказывать мне о сферах. Меня не интересуют твои тайны.

— Но я…

— Пожалуйста, — говорит он, и что-то в его взгляде заставляет меня умолкнуть.

— Хорошо. Как скажешь.

— Так и скажу, — с облегчением произносит Картик.

Из-под куста торопливо выбегает ежик, пугая меня. Он спешит куда-то мимо нас. Картик кивает в сторону взволнованного маленького существа.

— Не надо ему мешать. Он спешит к своей подружке.

— Откуда тебе знать?

— Он надел лучший ежиный костюм.

— О, мне следовало это заметить.

Я готова с удовольствием включиться в игру… в любую игру с Картиком. Я кладу ладони на ствол дерева и медленно прижимаюсь к нему, ощущая надежную опору.

— Но почему он именно сегодня принарядился?

— Он, видишь ли, ездил в Лондон, а теперь вернулся к ней, — продолжает Картик.

— А что, если она рассердится на него из-за долгого отсутствия?

Картик совсем рядом со мной.

— Она его простит.

— Так ли? — подчеркнуто произношу я.

— Он очень надеется, что так, потому что он не хотел ее огорчать, — отвечает Картик, и я не уверена, что мы говорим о еже.

— А он рад снова увидеть ее?

— Да, — говорит Картик. — И ему хотелось бы подольше побыть с ней, но он не может.

Кора дерева царапает ладони.

— А почему?

— У него есть причины, но он надеется, что однажды его леди их поймет.

Картик обходит дерево. Теперь мы стоим лицом к лицу. Лунный луч проливается сквозь листву и падает на него.

— Ох, — выдыхаю я, сердце колотится.

— И что бы сказала на это леди ежиха? — спрашивает Картик.

Его голос звучит мягко и низко.

— Она бы сказала…

Я судорожно сглатываю.

Картик придвигается ближе.

— Да?

— Она бы сказала, — шепчу я. — Извини, я не ежиха. Я сурок.

Грустная улыбка трогает губы Картика.

— Ему повезло, что он нашел такую остроумную подругу, — говорит он, и мне хочется вернуться на пару мгновений назад и ответить по-другому.

Мы даем Фрее еще яблоко, и она жадно его съедает. Картик гладит ее гриву, и лошадь тычется в него носом. Вокруг нас звучит хор ночных существ. Это настоящая какофония — вовсю распевают сверчки и лягушки… Никому из нас не хочется говорить, и я полагаю, это как раз одно из тех качеств, которые так привлекательны для меня в Картике. Мы можем быть вместе, оставаясь наедине с собой.

— Ну вот, все, — говорит он наконец, вытирая ладони о штаны. — Больше нет ничего, Фрея.

Картик зевает и потягивается, закинув руки за голову. Рубашка выбивается из-под ремня. Ее полы поднимаются, и я вижу темные волоски на гладком мускулистом животе.

— Ты, похоже, устал, — запинаясь, говорю я.

Хорошо, что в темноте он не видит, как вспыхнули мои щеки.

— Тебе пора спать.

— Нет, — возражает Картик. — Я вообще-то предполагал прогуляться к озеру, если ты согласна пойти со мной.

— Конечно, — отвечаю я, радуясь, что он мне это предложил.

Озеро лениво плещется в берегах в мирном, спокойном ритме. Вдали ухает сова. Легкий ветерок раздувает мои волосы, они падают на щеки. Картик садится у дерева, прислонившись к стволу спиной. Я усаживаюсь рядом.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что наши судьбы больше не связаны? — спрашиваю я.

— Я думал, что моя судьба — состоять в братстве Ракшана. Но я ошибался. И теперь я просто не знаю, что ждет меня впереди. Я даже не знаю, верю ли я вообще в судьбу.

Точно так же, как прежде меня раздражали высокомерие и самоуверенность Картика, сейчас мне не хватает этого ощущения. Мне трудно видеть его таким растерянным.

Мы снова надолго умолкаем. Его глаза закрываются, но он не позволяет себе задремать.

— Есть только одно, о чем я должен спросить, и больше никаких вопросов. Ты видела Амара?

— Нет. Клянусь.

Ему как будто становится легче.

— Это хорошо. Хорошо.

Его веки опускаются, и через несколько секунд он уже спит.

Я сижу рядом с ним, прислушиваюсь к его дыханию, тайком наслаждаюсь его красотой: длинные темные ресницы лежат на высоких скулах; прямой нос, чуть приоткрытые полные губы… Говорят, леди не должна испытывать подобных желаний; но разве леди в силах удержаться? Мне пришлось бы брести по жизни как во сне, чтобы не замечать притяжения таких губ…