Абрахам Меррит - Храм лис

Китаец закурил сигарету. Спокойно продолжил:

— Ваш брат мертв, в соответствии с указаниями. Его жена тоже умерла — это также соответствует указаниям, хотя и умерла она позже остальных. В нашем договоре не было речи о ребенке. Я не думаю, чтобы вы смогли добраться до него без моей помощи. — Он улыбнулся. — Разве не сказано, что тот из двух братьев дурак, кто считает себя неуязвимым?

Мередит ничего не ответил, мрачно глядя в потолок. Ли Конг продолжал:

— К тому же я могу поделиться информацией, дать совет… очень важный для вас, если вы решитесь идти за ребенком. А вам придется идти, если девочка вам нужна. И наконец — разве не написано в «Книге перемен», что в мозгу человека много входов, но только один выход? В этом Доме старинное высказывание переосмыслено. У этого Дома только один вход, но зато много выходов, и у каждого выхода ждет смерть.

Он снова помолчал, потом сказал:

— Подумай над этим, белый братоубийца!

Американец вздрогнул. Он вскочил на ноги, потянулся за пистолетом. Сильные руки схватили его за локти. Он оказался совершенно беспомощен. Ли Конг подошел к нему, вытащил пистолет и сунул в свой карман. Руки отпустили Мередита. Он оглянулся. Сзади стояли два китайца. Один держал алый шнурок для удушения, другой короткий обоюдоострый меч.

— Две из смертей, охраняющих выход. — Ли Конг был сама вежливость. — Можете выбирать. Рекомендую меч — это быстрее.

Мередит не был трусом и отличался редкой жестокостью, но тут он столкнулся с воплощенной безжалостностью.

— Вы выиграли, — сказал он. — Я заплачу.

— И немедленно, — улыбнулся Ли Конг.

Мередит достал пачку банкнот и протянул ему. Китаец пересчитал их и кивнул. Что-то сказал двум палачам, и они вышли. Потом очень серьезно добавил:

— Мой друг, вам повезло, что я понимаю: оскорбления, произнесенные представителем молодого народа, не обладают той же силой, как если бы были нанесены человеком моей расы, гораздо более древней. В «Книге перемен» написано, что нас не должно смущать внешнее сходство: нельзя одинаково оценивать слова взрослого человека и ребенка, пусть это те же самые слова. Кроме того, я чувствую себя перед вами в определенном долгу. Случилось так, что из посаженного в этом доме семени вырос деформированный цветок. Это, — серьезно продолжал Ли Конг, — пятно на чести дома… Поэтому я предлагаю, чтобы мы обсудили дальнейшие шаги без гнева и взаимных упреков.

Мередит учтиво сказал:

— Простите меня за мои слова, Ли Конг. Я вел себя как последний болван. Я приношу свои извинения.

Китаец поклонился, но не принял протянутой руки. Он продолжал:

— Ребенок в Храме лис. В Кансу это чрезвычайно почитаемое место. О девочке заботится Ю Чин. Он не только мудр, но и очень могуществен. К тому же, верный друг вашего покойного брата. Если Ю Чин что-нибудь заподозрит, вам будет очень трудно способствовать счастью вашего брата и его жены на небе, присоединив к ним дочь. Вы должны считать, что Ю Чин не просто подозревает вас — он все знает.

Мередит недоверчиво спросил:

— А что он может подозревать? Откуда он может знать?

Ли Конг, прежде чем ответить, задумчиво размял сигарету.

— Священник очень мудр. К тому же, как и у меня, у него есть опыт контакта с вашей восхитительной цивилизацией. Женщина жила с ним несколько недель, следовательно, он мог понять, кому будет выгодно… гм… исчезновение ваших почтенных родственников. Ему должно показаться крайне подозрительным, что ответственные за это прискорбное событие не стали, как требует обычай и как велит логика, удерживать пленников ради получения выкупа, они… гм… устранили их на месте. Естественно, он спросит себя почему. Наконец, как говорят свидетели, у Ю Чина есть доступ к источникам информации, недоступным другим людям, — живым людям, я хочу сказать. Мертвые, — сардонически заметил Ли Конг, — разумеется, знают больше…

Мередит презрительно спросил:

— О чем это вы? Духи, предсказание будущего — и прочий вздор?

Ли Конг задумчиво смотрел на него, потом ответил:

— Нет, не совсем это. Что-то близкое к классической идее о союзе с природой, природными духами, существами из другого мира, более древнего, чем мир человека, все еще живущими на Земле. Что-то вроде духов, обитающих в дубовой роще Додоны, или тех, что говорили с Сивиллой в гроте в Кумах, или, если перейти к более близким временам, тех, что наставляли Жанну Д’Арк с ветвей arbre fee, волшебного дерева в Домреми.

Мередит рассмеялся.

— Добрый Боже! И все это я слышу от вас?

Ли Конг невозмутимо ответил:

— Да, от меня! Я… я то, что я есть. Я ни во что не верю. Ни в добро, ни в зло. Я смелый человек. Но говорю вам: я не стал бы подниматься по ступеням Храма лис, сколько бы золота вы мне ни предложили.

Мередит подумал: «Он просто пытается запугать меня. Желтая собака старается не допустить меня к храму. Почему?» Произнес он только последнее слово:

— Почему?

— Китай очень стар, — сказал Ли Конг, — древние верования здесь еще сильны. Например, распространены легенды о женщинах-лисах. Женщины-лисы — духи природы. Разум земной, но нечеловеческий. Родственный дубовой роще Додоны, Кумскому гроту, волшебному дереву Жанны Д’Арк. В них многие верят, особенно в Кансу. Эти… духи… обладают силами, недоступными человеку. Потерпите немного, я вам расскажу о них. Они могут принимать только два земных облика: лисы и прекрасной женщины. Встречаются и мужчины-лисы, но легенды в основном связаны с женщинами. Для них не существует времени, вернее — они его хозяева. Для тех, кто оказывается в их власти, день может показаться тысячелетием, а тысячелетие — одним днем. Они могут открывать двери в иные миры, миры ужаса и миры радости… Если эти миры и иллюзорны, они не кажутся таковыми тем, перед кем распахнулись двери. Женщины-лисы могут помочь такому путешествию, а могут и помешать ему.

Мередит подумал: «Мы, кажется, подходим к сути». Китаец спокойно продолжал:

— Они могут заставить поверить во что угодно. Возможно, они создают фантомы, могут ранить и убивать. Они капризны и могут делать добро, независимо от добродетельности человека. Особенно они внимательны к беременным. Они могут войти в беременную, проникнуть внутрь через ее грудь или под ногтями пальцев… Они могут войти в нерожденного ребенка, который скоро должен родиться. В таких случаях мать всегда умирает. Они не могут вытеснить душу ребенка, но могут жить рядом с ней, вместе с нею. Странные легенды, друг мой, сам я в них не верю. Но именно из-за них ничто не может заставить меня подняться по ступеням Храма лис.

Мередит снова подумал: «Он пытается запугать меня! Что он обо мне думает — что я полный идиот и поверю этому суеверному бреду?» Он сказал высоким голосом, на который срывался, когда терял хладнокровие: