Абрахам Меррит - Храм лис

— Что это за игры, Ли Конг? Вы хотите меня обмануть? Хотите сказать, что вы на моем месте не пошли бы в храм за этим ублюдком? Почему?

Китаец ответил:

— Мой друг, моя игра с вами сыграна. Я не говорю, что вы не пойдете. Но, вы правы, если бы я был на вашем месте, то не пошел бы. Ни за что.

Американец ударил сжатым кулаком по столу.

— И вы хотите, чтобы я серьезно воспринимал этот вздор? Не думайте, что откажусь только потому, что какая-то желтая… — он испуганно смолк.

Китаец вежливо закончил:

— Из-за каких-то суеверий желтых людей. Позвольте указать вам еще на несколько тревожащих обстоятельств. Считается, что в Храме лис живут пять таких женщин-лис. Пять… духов. Они сестры. Ко мне были отправлены три вестника с сообщением о результате засады. Первый должен был добраться до меня через три недели после происшествия. Он исчез. Второго отправили с неделю спустя. Он тоже исчез. Но третий, с вестью о смерти жены вашего брата и о рождении ребенка, прилетел как на крыльях ветра. Почему не дошли первые два? Потому что кто-то хотел, чтобы мы были в неведении до рождения ребенка? Кто?

Далее, из Кансу не пришло вообще никаких вестей о нападении на вашего брата. Это, друг мой, ставит перед нами дополнительные проблемы. Вы не можете сказать, что знаете о смерти вашего брата. Вам придется говорить, откуда вы это знаете. Поэтому официально послать за ребенком вы не можете. Вам придется ехать самому — под каким-нибудь предлогом. Мне кажется, что тот, кто пропустил третьего вестника, хочет, чтобы явились вы сами.

Мередит снова ударил по столу.

— Я поеду!

— В-третьих, — продолжал Ли Конг, — мой вестник сообщил, что сбежавшая женщина поднялась по лестнице Храма лис. И когда воины почти догнали ее, между нею и ими оказалась лиса. И что эта лиса превратилась в женщину, которая, в свою очередь, превратила их предводителя в бешеного пса. И они удрали. Я думаю, — задумчиво сказал Ли Конг, — что я тоже удрал бы.

Мередит ничего не ответил, но продолжал как заведенный ударять кулаком по столу, а в глазах его полыхала ярость.

— Вы думаете, — сказал Ли Конг, — о трусливых желтых собаках! Конечно, они убежали. Полны по горло ромом и опиумом! Конечно!

Именно так Мередит и подумал, но предпочел промолчать.

— И наконец, — сказал Ли Конг, — жена вашего брата умерла при рождении ребенка…

— Потому что шлюха-лиса забралась в нее, — усмехнулся Мередит и, откинувшись, засмеялся высоким тонким смехом.

Китаец на мгновение утратил свое спокойствие, привстал, потом снова сел. Потом терпеливо сказал:

— Если решитесь подниматься по лестнице, поезжайте верхом на лошади. Предпочтительно на английской, на которой охотятся за лисами.

Он зажег новую сигарету.

— Если решитесь отправиться, возьмите с собой двух человек, таких же свободных от позорных суеверий, как и вы. Я знаю как раз двоих. Один немец, другой француз. Храбрые и решительные люди. Поезжайте втроем. Держите при себе как можно меньше китайцев. Когда подойдете к храму, поднимайтесь по ступеням одни. Туда не берите с собой ни одного китайца, — он серьезно сказал: — Я поручусь за этих двоих. Больше того, за них ручается Дом Небесных Ожиданий. Конечно, им нужно будет заплатить.

Мередит спросил:

— Сколько?

— Не знаю. Думаю, много. Вероятно, не меньше пяти тысяч долларов.

Мередит подумал: «Вот зачем он все это придумал. Это ловушка».

Ли Конг будто прочел его мысли. Он очень неторопливо и взвешенно сказал:

— Послушайте, Мередит. Я больше ничего от вас не хочу. Я не говорил с этими людьми. Они не знают и не узнают от меня ничего о той операции, за которую вы мне только что заплатили. Наши дела закончены. Вы мне не нравитесь, и я надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. Я внятно говорю?

Мередит так же неторопливо ответил:

— На редкость внятно. Продолжайте.

— Они должны только знать, что вы беспокоитесь о брате. Когда по дороге вы обнаружите, что ваш брат и его жена мертвы и что остался ребенок, вы, естественно, захотите забрать с собой ребенка. Если вам откажутся отдать ребенка и понадобится кого-то убивать, они вам очень помогут. Это все. Я сведу вас с этими людьми. И позабочусь, чтобы все, с кем у меня есть связь, не мешали вам на пути в Кансу и на обратной дороге — если вы ухитритесь уцелеть. Если бы не обязательства, о которых я говорил, я бы и этого не сделал. Я и пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь вам. После того, как вы выйдете из дверей этого дома, вы для меня больше не существуете. Я не желаю иметь ничего общего с Ю Чином и с теми, кто идет в Храм лис. Если мы когда-нибудь встретимся — не заговаривайте со мной. Не показывайте, что мы знакомы! Никогда не говорите со мной, никогда не пишите мне, не думайте обо мне. Между нами все кончено. Ясно?

Мередит, улыбаясь, кивнул. Подумал: «Я ошибался, думая, что он не хочет пускать меня в храм. Желтая крыса просто боится… он верит в эти идиотские предрассудки! Даже Америка не смогла выбить этого из его тупой китайской башки!»

Мысль эта позабавила его. Помогла отнестись к Ли Конгу с презрительной снисходительностью. Пробудила приятное чувство собственного превосходства. Он сказал несколько свысока, вернув былой гонор:

— Ясней, чем вы думаете, Ли Конг. Где я встречусь с вашими друзьями?

— Они будут у вас в отеле ровно в час, если вас это устроит.

— Устроит. Как их зовут?

— Они вам скажут. У них будет с собой моя письменная рекомендация.

Ли Конг встал. Он остановился у двери и вежливо поклонился. Мередит прошел мимо него. Они миновали коридор и через извилистый переулок выбрались на улицу. Это была не та улица, с которой он вошел. Его ждал кули. Ли Конг с поклоном усадил его.

— Пусть наши тени больше никогда не соприкоснутся, — церемонно сказал китаец. И добавил неожиданно угрожающим тоном: — Ради вашего здоровья!

Повернулся и исчез в переулке. Кули быстро побежал.

Месяц спустя в середине солнечного дня Мередит выехал на зеленую поляну и увидел первые ступени лестницы, ведущей к Храму лис. Рядом с ним ехали фон Бреннер и Лассаль, два храбрых и решительных человека, которых рекомендовал ему Ли Конг. Они вели себя крайне деликатно. Без всяких комментариев они приняли его объяснение, что он хочет узнать о судьбе брата, проявили должное сочувствие и не задавали неудобных вопросов. Оба могли говорить по-китайски и на нескольких диалектах. Лассаль знал Кансу и был даже немного знаком с местностью, в которой расположен Храм лис.

Мередит для маскировки расспрашивал жителей в тех поселках, через которые проезжал Мартин, и здесь немец и француз были его переводчиками. Когда им сообщали, что это место отряд брата миновал в добром здравии, казалось, что они верят, будто для Чарлза это добрая новость.