Светлана Беллас - Плата за любовь

Выдыхая полной грудью, глядя на огонь, девушка пробормотала, — Ему, то, что терять? А я, еще и замужем не была. Вот-так, помру от страха в девках!.. Оглядываясь, — Что тогда!? Смело глядя на дверь, подбоченившись, выкрикнула, — Да, не за что! Только все — равно боюсь. Хорохорясь, — Я не трус, но я боюсь! Признаваясь, — Трусиха! Чёрти что, грезится. С детства напугали всеми заморочками, а ты их переваривай. Детей пугают, а потом вырастают неврастеники.

Мне, еще мама говорила, — Никогда не вспоминай домового! Точно, тогда, явится. Припоминая, — В нашем доме, как мама утверждала, он жил и припевал. Она его так боялась, что с включенным светом всегда спала.

Ёжась, потирая плечи, — Бред! А на дворе 21 век. Так взрослых послушать, во все поверишь, опять, же мать рассказывала, что в юности, ее перед замужеством душил, не кто-то, а домовой. Решаясь уйти от страшилок, переключая мысли на другую волну, вслух размышляя, — Лев накатил со своей очередной девушкой. Считая в уме, — Третья, точно. А что, если они всерьёз решат пожениться? Зло, — Ну и пусть женятся! Злорадствуя, вот бы домовой выскочил, откуда — ни будь, скажем, из-за угла и напугал бы их, эту сладкую парочку, видела ее из окна, «Цаца».

Вновь глядя на дверь, — Этот, еще, домовой!.. Пристает к кому не надо! Если его увижу, то всё, как пить, умру в девках. Честное слово! Я — трусиха первой гильдии! Дверь, действительно, поскрипывала от волны тёплого воздуха, но «Домового» и в помине не было видно. Маша, радуясь, — Может, я и впрямь трусиха?! Самой себе с сарказмом, — Дура! Выбежав за дверь, тут, же вернулась, падая плашмя на постель.

— Жду!? Неведомо кого и что… Детский сад! Оглядываясь, — Постель застелила. Всё тип — топ! Надо пыль вытереть. Сползая с кровати вниз, глядя на пол, — И для приличия почистить ковёр, чтобы Лёвушка, наш благоверный, на меня, как на девчонку не кричал. У него барская манера, пыль по углам выискивает, соскоб берет, не дай Бог, где заметит. Карманных денег не оставит на выходные, тогда точно пролет, в город ни с чем будет ехать, шопиться. Вздрагивая, глядя на дверь, — Фу, ты, Господи! Опять скрип! Надувая губы, признаваясь, — Я маленькая, боюсь. Хоть бы дед зашёл!

Он бы все точки над «и» расставил, буквоед, читает много.

У него на всё есть ответ, как «Ходячая энциклопедия».

Вздыхая, — Не то, что некоторые! В его глазах, я: деревенщина, невежда! Вслушиваясь, глядя на дверь, — О! Кажется, кто-то идёт. Точно дед, его шаги. Спрыгнув с постели, стала вытирать пыль.

Крадучись вошёл дед, с досады признаваясь, — Хотел напугать. Но тебе кажется не до того. Вся в трудах, Мододца!.. По— нашему!

Маша, оправдываясь, лепетала, — Дел много! Еще и ковер надо чуть-чуть привести порядок, а то, Лев, мне плешь проест. Аккуратист наш, городской! Даже побояться некогда, хотя боюсь. Глядя в упор на деда, со страхом выдавила, — Дверь скрипела, знаешь, как страшно! Дед с укором скептика, вспрыснул, — Дурёха!.. Сколько раз говорил тебе, дурья голова, что нет всей этой нечисти в моём доме, не дружу с ней.

Атеист, как не как, советскую школу прошёл. Это ветер створку двери шугает, туда— сюда. Вот, если бы в школе училась прилежней, в своё время, а не мультики смотрела, да сериалы, то знала бы!.. Это, воздушные потоки: один пласт давит на второй слой, чей из них вверх возьмет, тот и сильный! И у них борьба на выживаемость. Глядя на Машу, кряхтя, командуя, приказал, — Бери щётку, да за дело! Пробегись, ка по ковру. Чай, люди в доме! Не каждый день наезжают. Констатируя, — Как погляжу на них, как пить, влюбленные! Не в грязи, же им мечтать. Маша, опустив руки, вздыхая, подметила, — Угу, влюблённая парочка! Дед, зло, срываясь, — Ну что, стоишь, умничаешь, — Стрелой за щеткой! А я пока с твоим домовым разберусь.

Маша, вылетев из комнаты, на ходу бубня под нос, про себя пробурчала, — Пусть, его старого умника напугает домовой!.. С сарказмом, — Фома неверующий! Злорадствуя, — Хотелось бы тогда посмотреть на него. Атеист?! Распаляясь, — Моду взял! Чуть что, унижать. Деревенщина?! А сам-то кто, из той, же деревни, как и моя бабка.

Бубня под нос, позвала, — Домовой, домовой, а, домовой! Приди, напугай деда!

Дед, оставшись наедине со своими мыслями, размышляя, вслух сетуя, бормотал, — Ой, никак не женю Лёвушку! Бобылем ходит. Вроде бы и время не военное, и баб хватает. Возьми первую попавшуюся, да и женись!.. Так нет, лучше будет менять, как перчатки, выбирать «по размеру, по качеству». Задумываясь, почесал затылок, подытоживая, подметил, — Им, нынешним, видней! Оглядываясь по сторонам, — Проверил закоулки. Пыль есть, домового нема. Со стороны слух уловил шаги, дед, встрепенувшись, взбодрился, произнеся, — Девка моя бежит! Она, хоть и глупая, но с ней в доме веселей. Чему-то и от неё учусь.

Дверь открылась, отчего громко скрипнула, в проеме появилась Маша. Она машинально закрыла ладонями уши. Дед успокаивая, — Вот, видишь, пострел! Это дверь скрипит, так, что нет в моем доме домового. Не придумывай. Давно не смазывал, вот и ходит со скрипом. Напомни мне, завтра, чтобы не забыл смазать. Давай уберись и лети — ка ты, мил человек, стрелой, спать. Не думай о глупостях. О своём домовом. Он, только в сказках бывает. Выдохнув, с улыбкой, доверительно, — Мать твоя, ей Богу, такая, же была. Как и ты! Бывало, ночами на сеновале соберутся с девками, и давай лясы точить, ахинею друг другу нести. Махнув рукой, — Книг не читали! Лоботряски!

Маша, застыв на месте, на всякий случай, стояла, читая про себя молитву «Отче наш», думая про себя: Сейчас уйдёт, а мне здесь, ещё марафет наводить.

Однако вслух ворчливо произнесла, — Ага, тебе, дед, хорошо! Можно сказать, прожил. А я даже не целовалась по-взрослому ни с кем.

Дед немного удивлённо сказал, — Так, в чем дело!? Приближаясь, чтобы обнять её, балагуря, — С дедом сейчас и поцелуешься. Маша, отпрянув, краснея, как помидор, вспрыснула, — Как, же с тобой! Помечтай!..

Дед, то, ли в шутку, то, ли в серъёз, вслух подметил, — Выросла! Не заметил когда. Махнув рукой, — Ладно, девка, я пошёл. С тобой хорошо, а без тебя спокойнее. Завтра дверь смажу. Тут, же, возвращаясь к пробе обнять её, в шутку бросил, — Но хоть разочек— то дай, уж деду тебя поцеловать по-взрослому. С тобой и впрямь в детство впадёшь…

Маша испугано, отбежала от него, бросив в запале, — Сам говоришь, выросла, а ты старый! От тебя табаком несет за версту. А в худшем случае, чесноком. Мечтательно, — С Львом бы я поцеловалась, он моложе, да и парфюм классный. Дед, в шутку делая выпад вперед, пытаясь обнять, разводя руками, прокричал, — Съем!.. Маша завизжала. Дед с обидой, — Вот так и жизнь прошла, бац и старик.

Расстроенно махнув рукой, вышел. Маша, напевая, с усердием отмывая ковёр, ритмично двигалась по нему, снуя туда-сюда, как по скользящему льду, после чего, юркнув, поспешила в другую спальню.